Женя зашёл в комнату довольный, с улыбкой:

– Ну, привет всем, кого не видел. Крайний я, что ли, сегодня?

Евген начал со всеми здороваться за руку.

Колян ему ответил:

– Привет, коль не шутишь.

Евген обычно был в паре с Коляном.

– Ну, ты как? В порядке? – спросил Евген у напарника.

– Нормалёк, – ответил Коля и переспросил Евгения, – А ты как?

– Да и я в порядке.

Засуетился Михеев:

– Ну, все в сборе. Коньячку, кто желает, наливайте. За удачную игру.

Олег вставил:

– А у нас она неудачной не бывает.

В комнате началась движуха, кто-то стал разливать по бокалам коньяк. Выпили, немного закусили.

Рассусоливаться Михеев не дал:

– Сейчас развожу по общагам Карена, Рината, Евгена и Коляна, – в сторону каждого показал пальцем. Продолжил, – Потом за остальными возвращаюсь, – сделал паузу, – И, чтоб за ночь не меньше косой на двоих. Недельку ударно потрудимся – и погуляем. Короче, всё, как обычно.

У общаги на Лауреатов остановилось такси. Таксист обратился к сидящим:

– Ну, всё, Евген, ваша остановка. Выгружайтесь. Евген, жду завтра с баблом.

– Конечно, Саша. До завтра.

Колян и Евген вышли из такси, и машина тут же уехала.

В это же самое время к общежитию подошла бригада монтажников, из карманов у них торчали бутылки.

Колян и Евген переглянулись между собой, улыбнулись. Евген прошептал Николаю:

– Наши люди.

Завидев друг друга, компании остановились, начали здороваться.

Бригадир заговорил:

– Привет, Евген. Ты, как чувствуешь, что ли? Всё время в зарплату к Коляну в гости идёшь.

Евген понимал, что бугор этой бригады недолюбливал его. Бригадир жил в Норильске давно, в разных ситуациях побывал, разных людей видел. Бригадир же догадывался, что Евген играет нечестно, но за руку его никто не ловил. Конечно, бригадир всегда пытался отговорить своих работяг, чтоб они не играли в карты, но все люди – взрослые, и каждый – сам себе хозяин. Особого желания считать чужие деньги у Сергея Сергеевича не было, но с годами все становились, как родные и приходилось думать не только о своих подчинённых, но и об их семьях.

Евген лукаво улыбался и пытался оправдаться:

– Привет, Серёга. Так, и у меня зарплата. Вот, и иду к корешу – посидеть, узнать, чем народ дышит, так сказать.

Один из рабочих – Вова, наоборот: очень любил Евгения, всегда ждал, когда он придёт поиграть. Вове нравились его шутки, общение с ним. Ему льстило, что Евген, экономист с высшим образованием, запросто с ним общается и, даже считал его своим приятелем. Евген же, конечно, Вову за приятеля не держал. Но Вова этого не понимал, поэтому деньги проигрывал легко и не жалел о них.

Вова радостно протянул руку Евгению и заговорил с ним шутливым тоном:

– Евген, привет. Смотри, раньше времени из общаги не слиняй. Говоришь, тоже зарплата. Вот, и придём с парнями вычищать её у тебя. Хватит тебе от нас с выигрышем уходить.

Евген ответил с таким видом, как будто, от души переживал за Вову и всегда желал ему выигрыша:

– Привет, Володя. Ты б в прошлый раз вовремя остановился и ушёл бы с выигрышем. Я ж тогда, почти, подчистую проигрался. А тебе всё мало было. Сегодня меня тоже подчистую хочешь разделать? Приходи, пробуй.

После Вовы Евгений протянул руку Паше:

– Тоже, наверное, отыграться хочешь?

Паша, как и бригадир, особой симпатии к Жене не питал, поэтому отвечал ему дерзко:

– Я никогда не отыгрываюсь. Поиграть хочу – играю, не хочу – не играю.

Евгения Пашин тон нисколько не смутил, он по-прежнему старался отшучиваться:

– Ну, да. Как говорится, ни за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался. Я-то и сам не особо любитель в карты поиграть. А Колян и, вообще, не играет.

Евген поздоровался с Алексеем и Ваней и протянул руку новенькому Викторову:

– Евгений.

Викторов ответил на рукопожатие:

– Василий.

Евгений всех оглядел:

– А вы что в общагу-то всей бригадой?

За всех ответил бригадир:

– Так, у Василия-то сегодня первый рабочий день. Да и он только вчера с материка.

У Евгения во взгляде появилась заинтересованность:

– ты откуда, Вася?

– Из Томска. Бывал? – ответил Викторов.

Евгений помотал головой:

– Только проездом. Когда в Новосибирском универе учился, то со стройотрядом работал в Колпашево. Ну, вот через Томск и добирались по реке на теплоходе. А ты в Новосибе бывал?

Викторов с удовольствием ответил:

– Конечно, и не раз. На соревнованиях там был, и в Академгородке тоже.

В разговор вмешался Вова:

– Василий у нас спортсмен, после физкультурного.

Николай оценивающим взглядом оглядел Викторова.

Евгений радостно сказал:

– Ну, классно – почти земляки. Может, как-нибудь поближе получится познакомиться.

– Может, – с улыбкой ответил Викторов.

Колян и Евген сидели за столом, пили чай. Евген закурил, в левую руку взял колоду карт, начал делать ей различные вольты, чтоб размять пальцы.

Коляну не хотелось сидеть молча:

– Вот, Евген, сколько мы с тобой уже вместе, сколько смотрю на твою игру, но никак не могу понять, как ты всё это вытворяешь.

Евген, как бы, нехотя и пренебрежительно начал отвечать:

– Ну, Колян, конечно ж, это всё не просто. Наверное, талант нужен, тренировки. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества. Я ж против тебя не выйду на ринг, правильно?

Колян расправил плечи, немного размял кисти рук и с усмешкой ответил:

– Конечно. Как клопа по рингу размажу.

– Везде, как говорится, нужна сноровка, закалка, тренировка.

Евген вдруг с горечью вздохнул:

–Эх, Колян, да какие тут игры с рвботягами? Нет размаха для мастера. Храп, бура, сека, азо… Это разве игры? Чисто бабло рубим. Вот, я понимаю – Карен. Он по выходным с сыном Стрельцова играет, там компания – высший класс. Я пока в Новосибе жил, так там – да – преферанс, бридж. Вот, это – для души. А какие компании! Студенчество – самое время золотое. Бывало, и с преподами играли ночи напролёт. А с утра к ним же и на экзамены идёшь. И, ведь, ни в какую не поставят тебе хорошую оценку, если не знаешь предмет.

– А почему в Новосибе-то не остался? – спросил Николай.

Евгений начал отвечать:

– Ну, отучился, распределился. Я ж не на каталу учился. Всё это когда-нибудь надоест, или по независящим от нас обстоятельствам закончится, а высшее экономическое у меня всегда останется. И, вообще, после того случая, когда ты парня вырубил намертво, я до сих пор в себя прийти не могу. Ты ж теперь понимаешь, как нас теперь шеф за яйца держит.

Колян откинулся на стуле, задумался:

– Ты думаешь, что я об этом не вспоминаю? Я ж не душегуб. Одно дело, когда лоха буйного успокоить, должок стрясти, а другое – мокруха, хоть и неумышленно. Вот, если б ментов тогда вызвали – я б условным отделался, а ты – и, вовсе, ни причём. А так… Следы преступления скрыли – всё, обратного хода нет.

Евгений начал оправдываться:

– Растерялся я. Светиться не хотел. Ну, закрыл же шеф дело, как самоубийство, так что не бзди.

Какое-то время посидели молча. Потом Николай продолжил разговор:

– Тебе-то легко сказать, а я-то и по другим делам по уши увяз. Ты ж, Евген, многого не знаешь.

– Так, просвети. Чего я могу не знать? Мне казалось, что все в одной лодке.

Евгений попытался сделать вид, что ему всё безразлично, но сам весь напрягся и внимал каждому слову Николая, понимая, что Колян может выдать сейчас какую-нибудь интересную информацию.

– Да не в лодке, а в болоте, – начал философствовать Николай, – Вы-то, игровые, здесь люди приезжие, а мы – боксёры, выросли здесь и после армии все сюда вернулись. Вы здесь по пояс увязли, а мы – с головой. Нас шеф давно уже всяким криминалом к себе привязал. Ты думаешь, зачем мы с парнями в Красноярск летали летом?