– Здравствуйте, я – начальник уголовного розыска – Волгин Анатолий Михайлович. Расскажите, пожалуйста, что произошло.

– Да, я уже столько раз рассказывал, а поиски не идут, – раздражительно и зло ответил мужчина.

Волгин попытался его успокоить:

– Не сердитесь, успокойтесь. Будет лучше, если я всё услышу от Вас, а не от своих сотрудников. Ещё раз расскажите, пожалуйста.

Отец девочки собрался с мыслями, начал говорить:

– Рассказывать-то нечего, – мужчина сделал паузу, – Вечером Анечка, дочка наша, вовремя домой не пришла. Давай её искать, обошли все дворы, всех знакомых, всех соседей. Всякое передумали. В нашем городе-то, ведь каких, только пакостей не происходило. Особенно, в пятьдесят третьем году и попозже. Я-то коренной, много чего помню. Вот, сразу о плохом и подумал. А, тут, она идёт из соседнего двора, плачет навзрыд.

Мужчина сам скривился, пытаясь сдержать слёзы. Глубоко вздохнул и продолжил:

– Мы-то с женой сразу ничего не поняли, решили, что она наказания испугалась. Я её на руки взял, успокаиваю, домой понёс. В квартиру зашли, смотрим – у неё всё в крови, в грязи, – мужчина замотал головой, – Не могу рассказывать…

Волгин сочувственно кивнул ему.

– Успокойтесь, продолжайте.

Отец девочки перешёл на крик:

– Не успокоюсь, пока этого выродка не разорву своими собственными руками!

Волгин опять попытался посочувствовать:

– Понимаю Вас.

Мужчина не верил в искренность милицейского начальника:

– Да, кто ж это понять-то сможет? Найдите мне его, заклинаю – найдите.

– Вы милицию сразу вызвали? – спросил Волгин.

– Ну, конечно же, и милицию, и скорую. Да, только, что толку-то? Как такое пережить?

Начальник обратился к Злобину:

– Игорь, с девочкой, конечно, поговорить не получилось?

– Да, ну, какое там, товарищ подполковник? – Злобин махнул рукой, – У девочки всю ночь истерика была. Под утро немного успокоилась и сразу же уснула.

– Надо будет объяснить родителям, – подполковник кивнул в сторону мужчины, – что у неё выяснить следует. И, чтоб сам был рядом, когда она проснётся.

– Простите, как Вас зовут? – обратился Волгин к отцу девочки.

Тот ответил:

– Пётр Николаевич.

Волгин обратился к оперативнику:

– Злобин, Петра Николаевича долго не задерживайте. Пусть он тоже к дочери в больницу едет. Он там нужнее.

В кабинет заглянул дежурный:

– Товарищ подполковник, полковник Наумкин – у себя, и про Вас спрашивает.

– Ага, спасибо, лейтенант. Сейчас иду, – Волгин снова обратился к Злобину, – Ну, ты всё понял?

– Так точно, товарищ подполковник.

– Держи меня в курсе. Я к начальнику.

Волгин быстро вышел из кабинета.

Волгин постучался в кабинет начальника горотдела – Наумкина Ивана Алексеевича и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.

– Разрешите, товарищ полковник.

– Заходи, заходи, Анатолий Михайлович, – последовал ответ начальника.

Наумкин был невысокого роста, полноватый, с хорошо наметившейся лысиной. Полковнику было сорок девять лет, и он собирался на пенсию. Главный его принцип был: дослужиться до пенсии без происшествий. Поэтому подход к службе у Ивана Алексеевича был в основном бюрократический – преступление должно быть раскрыто любой ценой и любыми средствами, пусть, даже незаконными, но дело должно быть сдано в архив. Бывало, что Иван Алексеевич не возражал и против того, что дело не будет, вообще, возбуждено, если оно бесперспективное, и может плохо повлиять на статистику. Тем не менее, в горотделе относились к своему начальнику хорошо, так как слыл он человеком добродушным и часто прощал различного рода не совсем законные шалости своим подчинённым.

Волгин вошёл в кабинет начальника.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – приветствовал Волгин своего начальника.

– Здравствуй, – ответил Наумкин и, тут же, продолжил строгим тоном, – Анатолий Михайлович, что ж это такое у нас происходит? А?

Волгин выжидающе уставился на Наумкина, делая вид, что не понимает вопроса.

Наумкин продолжил:

– Да я ж такого профессионала, как ты не встречал никогда. Как до такого дошло, что у нас уже малолетних насилуют? Ты думаешь, что начальник уголовного розыска у нас только за раскрытие преступлений отвечает? А профилактика преступности? Откуда у нас такой подонок взялся в развитом социализме, в рабочем городе? Не твоя недоработка? Ты ж всю преступность у нас в Норильске должен в своих руках держать, все подонки у тебя на учёте должны стоять, чтоб на каждом шагу оглядывались. А тут – такое! Какие у тебя оправдания?

Иван Алексеевич сделал паузу, и Волгин начал оправдываться:

– Товарищ полковник, конечно, наша вина в этом есть. Какие тут оправдания? Не смогли вычислить сволочь. Будем раскрывать по горячим следам…

Наумкин перебил:

– Ну-ну, а следы-то, хоть какие-нибудь остались: горячие или холодные?

Волгин не знал, что сказать, но попытался:

– Честно говоря, я ещё не в курсе. У девочки всю ночь истерика была, потом уснула. Там с ней рядом родители и наши сотрудники.

В кабинете зазвонил телефон – Наумкин поднял трубку, ответил:

– Слушаю.

Из трубки еле слышно было голос звонившего:

– Здравствуй, Иван Алексеевич.

Наумкин многозначительно посмотрел на Волгина.

– Здравствуйте, Владислав Петрович.

– Иван Алексеевич, надеюсь понимаешь, по какому поводу я тебе звоню.

Полковник придуривался:

– Честно говоря не очень, Владислав Петрович.

В трубке ему, конечно, не поверили

– Ну-ну, не юли. Весь город уже, наверное, вчерашний случай обсуждает.

Полковник изобразил, что до него только дошло:

– Вы, наверное, про девочку?

Звонивший подтвердил:

– Ну, конечно же. Как такое допустили? Откуда в нашем городе такой подонок взялся? Дело надо на особый контроль поставить и раскрыть в кратчайшие сроки.

Полковник соглашался со всем услышанным:

– Конечно, на особый контроль поставим. Все силы приложим. Сейчас, как раз, с Волгиным это дело обсуждаем.

– Вот, и передай ему, что в кратчайшие сроки эту мразь нужно изловить. Пока, Иван Алексеевич.

– До свидания, Владислав Петрович.

Полковник положил трубку и продолжил разговор с подчинённым:

– Ну, вот, и твой тесть уже позвонил. Такое происшествие мимо парткома комбината не пройдёт. Раньше, чем из горкома позвонили. У нас таких преступлений с пятидесятых не было.

– Вот, и я своим операм то же самое сказал, – согласился с Наумкиным Волгин.

– Золотой у тебя тесть – фронтовик, разведчик. После войны в Норильск приехал и до парторга комбината дорос, – задумчиво произнёс Наумкин.

Возникла пауза, потом начальник добродушно улыбнулся Волгину:

– Сказал, что три шкуры с тебя спустит, если упыря не возьмёшь.

Волгин улыбнулся в ответ:

– Возьмём. Все силы приложим. Не сомневайтесь.

– Ты ж знаешь, – Наумкин опять перешёл на серьёзный тон, – я в следующем году ухожу на пенсию, а ты должен занять моё место. Ну, и, как ты думаешь: займёшь ты это место с таким нераскрытым тяжким?

Наумкин пристально посмотрел на Волгина и продолжил:

– Вот, то-то и оно. Всё. Иди, работай и думай о том, что я тебе сказал.

Глава 4

В боксёрском зале Спортзала шла тренировка по боксу. В зале тренировались несколько подростков и несколько взрослых мужчин лет до тридцати. Двое проводили спарринг на ринге, и за ними наблюдал тренер. Одним из спаррингующихся был Колян. Колян наносил сопернику серию сильнейших ударов по голове и корпусу, но никак не мог пробить защиту. Партнёром Коляна по спаррингу был Ринат. Ринат был жилистым здоровяком двадцати пяти лет, такого же роста, как и Колян – примерно, метр восемьдесят. Но Ринат немного уступал в весе, хотя такой же широкоплечий с выделяющимися мышцами. Ринат, изловчившись, нанёс Коляну сильный апперкот левой, и Колян слегка закачался.

Раздался голос тренер: