Конечно, и Алескер-муэллим об этом не знал. Он отвел глаза от портрета над книжным шкафчиком: ничего, Арзу ведь дитя эпохи. Если бы она была другой, ей трудно было бы жить в окружении таких негодяев, как Афлатун-муэллим.
Все было правильно, все было как должно, все понимал Алескер-муэллим, но... но всегда в такие минуты в душе его возникало нечто вроде сожаления, и всегда он вспоминал анкету, которую заполняла Арзу три-четыре месяца назад.
Анкету-вопросник раздал главный пионервожатый школы, Арзу принесла ее домой и заполнила. В ней было пять вопросов:
"1. Самый любимый тобой человек?"
Арзу большими красными буквами написала: "СТАЛИН".
"2. Самый родной тебе человек?"
Арзу большими красными буквами написала: "СТАЛИН".
"3. Твой самый любимый литературный герой?"
Арзу на этот раз чернилами написала: "Павлик Морозов".
"4. Твой самый любимый писатель?"
Арзу снова чернилами написала: "Виталий Губарев".
Алескер-муэллим не знал такого писателя. Потом поинтересовался и узнал, что этот человек в 1932 году участвовал в расследовании убийства пионера Павлика Морозова и написал книгу "Один из одиннадцати", которая была настольной книгой Арзу.
"5. Кого ты ненавидишь?"
Арзу большими черными буквами написала: "Гусейна Джавида, Аббаса Мирзу Шарифзаде, Микаила Мушфика, Ульви Раджаба, Юсиф Везира Чеменземенли, Наримана Нариманова, Рухуллу Ахундова7 и всех других подлых фашистов. Потому что они хотели уничтожить счастливую жизнь советских пионеров!!!"
Эти три восклицательных знака Арзу начертала красным карандашом.
Когда анкета была заполнена, Арзу дала ее Алескеру-муэллиму, чтобы узнать мнение отца. Алескер-муэллим взял анкету, посмотрел и сказал:
- Хорошо... - Но в горле его встал комок величиной с грецкий орех.
Один мальчик из шестого класса незадолго перед тем на первый вопрос анкеты ответил: "СТАЛИН", а на второй - "мой папа Асадулла и мама Фатьма". И пионеры, срочно созвав собрание с участием главного пионервожатого, разоблачили того мальчика, потому что он поставил своего отца и мать выше дедушки Сталина... Алескер-муэллим, конечно, знал о том пионерском собрании, знал и то, что одним из основных разоблачителей мальчика была Арзу. Главный пионервожатый радостно принес Алескеру-муэллиму эту весть ("Пионеры гордятся вашей дочерью, Алескер-муэллим! Очень развито у нее политическое сознание!..."). Теперь вот настала очередь пионеров-пятиклассников заполнять анкету...
Алескер-муэллим вернул дочери листок и вдруг вспомнил Отелло в исполнении Аббаса Мирзы Шарифзаде. Аббас Мирза Шарифзаде - Отелло выходил на темную сцену с горящей свечой в руке, приближался к ложу, где спала Дездемона, и у зрителя волосы вставали дыбом. Алескеру-муэллиму казалось, что все события происходят на сцене, и Арзу на сцене заполняет анкету, и усатый снялся с маленькой девочкой - на сцене, и когда-нибудь занавес закроется, спектакль кончится...
Неужели действительно кончится?
В тот снежный зимний вечер первыми пришли Фирудин-муэллим с женой. Каждый раз при виде Фирудина-муэллима Алескер-муэллим глубоко, спокойно вздыхал: ведь вот оба, и Афлатун-муэллим, и Фирудин-муэллим, были людьми, оба имели в руках одинаковую власть. То есть были секретарями партийной организации школы, оба жили в одно время - но как же получалось, что натура одного была так черна, зла, наполнена таким вредительством, а у другого сердце билось благородством! Почему натуры оказались такими разными?
На свете все возможно, все случается, думал Алескер-муэллим, вдруг, глядишь, когда-то у людей потребуют отчета за сегодняшние дни. Тогда такие, как Афлатун-муэллим, как Джумшудлу из райкома, наверное, все будут сваливать на время, на эпоху, на политику. Но если ты, лично ты своей рукой подписал кому-то смертный приговор (невинному! кроткому! главе семьи!), при чем тут время? Время только создало для тебя условия... Со дня сотворения мира Ахриман и Хормуз не зря всегда сражались друг с другом8. Юсиф Везир Чеменземенли9 и писал об этом, и сам стал жертвой Ахримана. Теперь где он, что с ним, Аллах знает, каждый рассказывает по-разному...
Пришел Хыдыр-муэллим, один, поздравил Арзу и пожелал, чтобы Арзу, такая умная и старательная, стала бы хорошей спортсменкой. Алескер-муэллим, глядя на этого высокого широкоплечего, здорового телом человека, подумал: нет, Хыдыр-муэллим все же лучше Афлатуна-муэллима. Для Афлатуна-муэллима не было на свете ничего интереснее, чем разоблачить человека, а Хыдыр-муэллим все-таки интересовался спортом, наизусть знал имена и фамилии всех спортсменов, хорошо проводил с детьми уроки физкультуры. Для Хыдыра-муэллима физкультура была на первом месте, а охота кого-то разоблачить - на втором.
Скоро пришли Калантар-муэллим с женой. Калантар-муэллим преподавал химию, хорошо знал свою специальность, был веселый, полный оптимизма человек, собирался перевести на русский "Мешади Ибад"10, у него было семь дочерей, все незамужние, жена была домохозяйкой, и вся семья жила на зарплату Калантара-муэллима. Калантар-муэллим говорил: "У меня дела идут отлично, потому что мне всегда везет. Ну и что ж, что я отец семи дочерей? Наша хозяйка всего из полкило мяса готовит так много, причем вкусных, блюд, что мы их доесть не можем! Из ничего готовит! А когда желудок набит - все, значит, дела идут отлично! Значит, и химии ребят будешь хорошо обучать!" На торжественных вечерах в школе по случаю праздника, когда старшеклассники заводили музыку, Калантар-муэллим тотчас выходил на середину, танцевал, и Авазбек (когда он еще не был разоблачен как враг народа...), не любивший, когда тот при людях так плавно танцует, и вообще не терпевший всякие выламывания, ворчал себе под нос: "Если не стыдишься, так танцуй..."
Потом пришел Алибаба-муэллим, один.
- У нашей Софьи Ковалевской сегодня первый юбилей, исполняется десять лет, - сказал он. - Сейчас его только мы отмечаем, а грядущие ее юбилеи будет отмечать вся научная общественность! Вот увидите!
Правда, Алибаба-муэллим был очень серьезный педагог и серьезный человек, но немного сверх меры любил водку и теперь явился, - слегка себя подправив. Однажды Алескер-муэллим, вызвав Алибабу-муэллима в свой кабинет, сказал: "Слушай, сократи немного выпивку..." Алибаба-муэллим, бывший членом партии еще до установления советской власти в Азербайджане, с 1919 года ровно восемнадцать лет работал в этой школе, они с Алескером-муэллимом хорошо друг друга знали и друг другу доверяли, поэтому он сказал: "Ну как же мне не пить? Не видишь, что вытворяют эти сукины дети? Разве мы хотели строить такую жизнь?!" Алескер-муэллим, проворно вскочив с места, проверил, хорошо ли закрыта дверь, и с тех пор больше ни слова не говорил Алибабе-муэллиму про выпивку.
