– Так.

– Исходя из этого, будем переходить вот тут. Здесь брешь между окопами. Опасно, но если осторожно, то можно.

– Ну вот. Чётко и по делу. С взвешенной дальновидностью. Или есть альтернативные предложения, Владимир Павлович? – обратился комбат к политруку.

– Нет альтернативных предложений, – процедил сквозь зубы майор.

– Другого не ждали, – Никонов подмигнул улыбнувшемуся Петру, – иди, готовь группу. В подробности их посвятишь перед выходом. Собирайтесь в стороне, чтоб меньше видели, мало ли. Выдвигаетесь за час до рассвета. Всё. С Богом.

– Есть, – Пётр вышел, предварительно козырнув окружающим.

– Что-то вы часто Бога вспоминаете, Александр Николаевич, – язвительно заметил Вохров.

– А нам сейчас любая помощь не помешает, – ответил тот, даже не обернувшись на своего заместителя, – свободен, майор. Мне с товарищами из полка наедине потолковать надо.

Политрук был очень недоволен. Но последовал приказу и выходя пропесочил часового за внешний вид. Он понимал, всё идёт не так как надо. Может зря напросился на передний край? Но перспектива отображения в личном деле того, что он теперь боевой офицер, фронтовик, пересиливала. Ему и надо всего лишь поймать, какого-нибудь диверсанта или уличить злостного вредителя. Тогда все дороги наверх открыты, можно и обратно в тыл к руководящей работе. А лучше в Москву, на Лубянку. Майор давно себя видел в столице, в руководстве партии или в силовых структурах страны. Разведчик этот как кость в горле. Ничего, ещё не вечер. Надо вербовать ещё пару человек, обложить Кирилова со всех сторон и останется только ждать. Все когда-то оступаются, главное не упустить этот момент и взять его за жабры.

Тем временем разговор в землянке продолжался.

– Что-то у вас не ладное творится в подразделении, товарищ подполковник.

– Всё в порядке, просто парни молодые, кровь горячая вот и подстёгивают друг друга. Скоро сроднятся, как в наступление пойдём, – попытался оправдаться комбат.

– Это понятно, но так, при начальстве, обвинять в не профессионализме своих подчинённых, весомый повод нужен, – настаивал офицер из штаба.

– Говорю же вам, всё исправится.

– Ну, тебе видней, Александр Николаевич. Исправляй, пока хуже не стало.

– Сделаем. Не впервой пацанов растягивать.

– Не будем отвлекать. Готовьте батальон к скорому продвижению. Сидите на вещмешках, в общем.

– Будет сделано. Не сомневайтесь, мы с них пока не слезали, – уверил Никонов.

Кириллов шёл к месту расположения разведроты. Настроение было светлое и радостное от чего-то. Завтра начнётся движение вперёд. Совсем уже затёк с этими «дворцовыми интригами». Привычное дело, по чужим тылам мотаться. Надо полноценно всё подготовить, чтоб комар носа не подточил.

– Старшина, построение, – сходу распорядился Пётр.

– Рота! Становись! Что, наступление? – насторожился старый солдат.

– Сейчас всё объясню.

– Давай бегом! Закисли как опара. Глаза протрите, вашу мать, – ободряя всех, беззлобно подгонял бывалый вояка.

Бойцы строились в шеренгу, на ходу надевая пилотки и поправляя ремни. Наконец все собрались.

– Становись! Ровняйсь! Смирно! Товарищ старший лейтенант, рота по вашему приказанию построена! Старшина роты, Крюков!

– Вольно, – скомандовал Кирилов, – товарищи, надеюсь, никто не забыл, где мы находимся? Всеобщей расхлябанности, конец. В любой момент двинем дальше. Дубовы Алексей и Александр, Савостин Николай, Тимченко Михаил за мной. Остальным быть готовым к маршу. Старшина, командуйте. Соберитесь, наконец.

– Есть собраться! Ровняйсь! Смирно! Что, мухи сонные, расслабились? Кого увижу шатающимся по округе, семь шкур спущу! Через час проверяю полную готовность обмундирования…

Долго были слышны красочные трели. Опытный боец умел довести нужную информацию простым, понятным языком.

Пётр отвёл группу в сторону.

– Так, мужики. Пламенных речей о чувстве патриотизма, ответственности перед близкими и всей страной, не будет. Это вы сами должны знать, не первый день фашиста вместе гоним. Завтра перед рассветом уходим за линию фронта. Подробности при выдвижении. Сейчас следуем чуть дальше от всех, готовимся и отдыхаем. Всё необходимое доставить в течение получаса на поляну. Всё. Занимайтесь. Там встретимся.

В назначенное время, в указанном месте был разведён костёр. На расстеленных плащ-палатках разбирали, чистили оружие, комплектовали обмундирование и боезапас.

– Товарищ командир, а какие автоматы брать будем, наши или немецкие? Шмайссер, вроде по красивше, – поинтересовался Александр.

– Пока время есть проведу среди вас ликбез, – вздохнул Кириллов.

– Чего?

– Ликвидацию безграмотности. «Пророка нет в своём отечестве». Этой поговоркой можно объяснить нашу тягу ко всему заграничному и если уж называть этот автомат по фамилии конструктора, то правильно будет «Фольмер».

– А вот же клеймо на магазине, – Алексей вертел в руках оружие.

– Шмайссер как раз его только и разработал, но клеймо поставил.

– Хитёр.

– Он штурмовые винтовки сконструировал, кстати, не очень нам подходящие. Чтобы прицелится, надо сильно из окопа высовываться, а если прикладом ударить, то он отколется сразу. Вернёмся к автоматам. Ёмкость магазина ППШ больше. Убойная сила в два раза превосходит. По скорострельности вообще в отрыве. Пока хвалёный немец делает второй выстрел, наш уже пятый патрон досылает из магазина. И естественно, если стрельба начнётся, то всё равно из чего. Группу раскроют.

– Охренеть, – у Александра округлились глаза.

– Применение в рукопашном бою, отдельный разговор. Вот скажи, чем удобней и эффективней врага по башке долбануть, оглоблей или рамой от велосипеда?

– Оглоблей, – растянулись в довольной улыбке братья Дубовы.

– Вот деревянным прикладом и лупи их гадов, он надёжный. Доводы ещё нужны?

– Понятно. А где, к примеру, на вражеской территории патроны брать если кончатся? – экзаменовал командира Николай.

– А для немецкого, где брать будешь?

– Из оружия поверженных врагов, – многозначительно заметил Алексей.

– Вот и бери вместе с оружием, раз в своём патроны закончились. Или стеснительный?

Поляна залилась дружным смехом бойцов.

– А вообще, техника у немцев отличная, – продолжил командир, – в некоторых сегментах нашу превосходит. Лучшие умы и промышленность Европы над ней работает.

– Но как же? На полит информации говорили, что у нас всё самое хорошее.

– Поэтому и гнали нас до самого Сталинграда, что пустобрёхи кричали на каждом углу: «мы всех шапками закидаем». Пока не поняли, что шапок на всех не хватает, а иногда и штанов. Нельзя врага недооценивать, лучше перестраховаться, приготовится к худшему и кое в чём даже поучиться у него. Суворов такие мысли озвучивал. Умный дядька был, скажу я вам.

Александр с неодобрением посмотрел на Петра.

– Чему же могут немцы научить?

– Хотя бы порядку, а у нас, к сожалению, все в разные стороны тянут. Обидно. За правду боремся. Избавляем мир от вселенского зла огромными потерями только по тому, что оно лучше организовано и обеспечение не отстаёт. Вот где засада.

– Всегда так было, – почесал затылок Тимченко, – полный порядок, тоже не порядок. Вот вы говорите, что у них всё настроено и всё по полочкам. Так по этому, можно любой их дальнейший шаг предугадать.

– Соглашусь с тобой. Всё хорошо в меру и если в нужном месте применять. Наш народ не предсказуем своей душевностью, а они этого просчитать не могут. Мало в них души. От этого и кидаются на нас постоянно, потому что не знают чего от нас ожидать. С перепугу, наверное, – Кирилов улыбнулся старому другу.

– Слишком вы заковыристо объясняете, товарищ старший лейтенант. Так что, пришли к выводу, что мы народ геройский?

– Естественно.

– Урааа! – Братья Дубовы обнялись и с хохотом как сидели, повалились на землю.

– Трендец. Как дети малые. Хватит. Маскировку соблюдайте, ёшкин кот, – буркнул Николай.