Добравшись до места и расплатившись с водителем, кстати, платила Гвен, в Америке так принято и дабы не ронять “авторитет” девушки в глазах окружающих, я так же промолчал, когда она приобрела нам два билета на входе в музей. Вообще, я считал, что должен платить тот, кто пригласил на свидание, а так как это был я, то и расплачиваться нужно было мне, ну, на худой конец, если оба очень принципиальные, то можно было платить в складчину. Но в Америке всё никак у людей, у них считалось что женщина должна была платить за всё, даже если это её пригласили на свидание и повели туда куда она сама бы не решилась приглашать сама, и если дама не могла расплатиться или, что ещё “хуже”, за неё платил мужчина, то несчастная подвергалась негласному, но довольно явному осуждению. Этим, к слову, бессовестно пользовались местные альфонсы, в то же время, некоторые иммигранты и гости, особенно из славянских стран, частенько попадали впросак, так как, не разобравшись в особенностях местного менталитета настаивали на том чтобы платить самим, чем ставили своих дам в крайне неудобное положение. Чем было вызвано такое положение дел мне было сложно сказать, например, в России, как и во многих близлежащих странах, такого не было, никто не заморачивался с тем, кто платит по счетам.

Но от этих размышлений меня отвлекло начало нашей экскурсии. Собрав посетителей в небольшую группу, гид повела нас по залам, в которых было выставлено наследие былых дней моей родины. Кроме нас, в группе было ещё две парочки, только, опять же, в отличие от нас, в обеих женщины выглядели постарше своих кавалеров и заметно более образованней. Гид, женщина уже в возрасте, но хорошо следящая за собой и поэтому весьма приятно выглядящая, довольно с неплохим знанием дела рассказывала нам о каждой экспозиции. Правда было немного грустно смотреть на отсутствие какого-либо интереса у большинства гостей, всё-таки, посещение музеев в нынешние времена не в чести, к сожалению, это не обошло стороной и мою страну. Но вот то, что Гвен с любопытством слушала гида и даже иногда задавала вопросы, радовало, причём не только меня, но и даму, проводившую у нас экскурсию. Полагаю, именно такие посетители заставляли хранителей музеев чувствовать, что они не просто пережиток прошлого, “атавизм”, но те, кто хранит крупицы истории и знаний для будущих поколений.

Гвен задавала вопросы не только гиду, но иногда и мне, как “тот самый русский” я, по её мнению, должен был знать не менее чем сама гид. Конечно, кое-что я действительно мог рассказать, но про тайную войну, что велась между нашими странами с конца Первой Мировой, я знал не так чтобы очень много, всё-таки это не совсем мой профиль, да и строгие взгляды мадам гида, которой не очень нравилась “конкуренция” в её экскурсии, намекали на то что добропорядочным гостям музея следует внимать, а не болтать.

Не знаю почему, но тема противостояния наших стран, весьма заинтересовала Гвен, так что, даже после того как мы покинули гостеприимные стены обители живой истории, и удобно разместились в летней кафешке, расположенной в небольшом парке, девушка продолжала бомбардировать меня вопросами. В меру своих сил и знаний я отвечал на них, но вот, в какой-то момент, Гвен замолчала и задумалась.

- Артур, ты не любишь Америку? – после некоторой паузы огорошила меня вопросом блондинка.

«Вот и как ей ответить на это?»

- Я Родину люблю, - решил я ответить словами героя одного знаменитого фильма.

Гвен вновь задумалась.

- А тебе приходилось… - девушка замялась, но я понял, что она хотела спросить.

То, что я “наёмник” и сейчас в Америке нахожусь по работе юная мисс Стэйси уже знала.

- Гвен, - взяв её руку в свою, я заглянул в её небесно-голубые глаза, - я не испытываю неприязни к обычным людям, будь они американцами, китайцами или кем бы то ни было ещё. Ведь ты же не станешь утверждать, что все жители Нью-Йорка преступники только потому что по статистике здесь каждые несколько минут кого-то грабят?

Девушка удивлённо замотала головой.

- Вот видишь, так и я не считаю, что, если мне где-то встретились плохие люди определённой национальности, то и все их соотечественники плохие.

От такой очевидной истины Гвен слегка смутилась, но я решил развить наступление.

- Да и потом, как можно считать плохой такую чудесную, милую и добрую девушку как ты? – улыбнулся я, ещё больше смутившейся блондинке.

- Значит, - после небольшой паузы, вновь посмотрела на меня Гвен, - ты не откажешься если я ещё раз приглашу тебя… сходить… куда-нибудь..? – неуверенно закончила она.

- Конечно, я буду рад снова провести с тобой время.

После моего ответа юная мисс Стэйси просияла и радостно улыбнулась.

- Если ты конечно не боишься страшного и злобного русского, - говоря это я попытался состроить злобную физиономию, - за что поплатился шлепком ладошки по моей руке и удостоился возмущённого взгляда небесно-голубых глаз.

- Артур! Ты вовсе не страшный, - тут же всполошилась Гвен, - а эти шрамы… - девушка на мгновение запнулась, - они даже идут тебе. С ними ты выглядишь… - вновь сделала паузу она.

«Хмм…» Я никогда не комплексовал по поводу своей внешности, да и с моей линией работы, такая особая примета мне никак не мешала, но здесь, в США, как оказалось, с этим были свои заморочки. Мужчины, на мой взгляд, чересчур уж рьяно, “следили за своей внешностью”…

- Сурово? – с улыбкой подсказал я вариант ответа.

- Надёжно, - дала неожиданный ответ блондинка.

- Надёжно? – удивился я.

- Не знаю, как это объяснить, - задумалась Гвен, - но когда я смотрю на тебя и эти шрамы… мне кажется, как будто я могу спрятаться за тобой, и ты защитишь меня от всего… - она виновато посмотрела на меня, - я знаю, что это звучит глупо, ведь это я, как женщина, должна защищать тебя, но…

- Я понял, - вновь улыбнулся я девушке, легонько сжав её руку.

- Спасибо, - в ответ мне подарили благодарную улыбку.

Посидев ещё немного в кафе, мы отправились просто гулять и больше не затрагивали слишком серьёзных тем. Гвен рассказала о себе, своей семье, учебе и увлечениях, даже пожаловалась, что про неё пишут небылицы в СМИ, а ведь она так старается помогать людям. Заверив мою даму что ни за что не поверю в эти глупости, я предложил поймать и поколотить главного редактора той газетёнки, которая больше всего обижает моего паучка. На эти слова Гвен вспыхнула аки маков цвет, но быстро справившись с собой попросила пообещать, что я никого не буду колотить из-за неё, а то дружелюбной соседке придётся поймать и отдать меня в руки правосудия, чего ей совсем не хочется.

Отсмеявшись, после небольшой, последовавшей за этим, дружеской пикировки, мы продолжили общение. Теперь уже я рассказал о себе, где родился и вырос, что почти всю жизнь провёл в армии и как “докатился до жизни такой”. Конечно, я не касался секретной или даже просто нежелательной к распространению информации, но и без этого у меня было множество историй и любопытных вещей о которых я мог поведать девушке, которой вскоре исполниться двадцать, и которая не разу не бывала, не то что заграницей, а даже на юге Америки или на западном побережье.

Расстались мы только вечером, у подъезда её дома. Гвен, покосившись куда-то вверх, чмокнула меня в щеку и пообещав позвонить завтра вечером, скрылась за входными дверьми. Я же, проводив её взглядом, отправился ловить такси, завтра предстоял сложный день.

Домой я вернулся поздно и застал обычную картину, Старк, заперевшись в своей мастерской, опять что-то шаманила, и совершенно проигнорировала моё напоминание что завтра у неё пресс-конференция, и не стоит слишком долго засиживаться за делами. Пожав плечами, я направился в свою комнату, чтобы последовать своему же совету, а Анита уже большая девочка и сама может решать ложиться спать или нет, хотя, вспоминая рассказы Пэппер…

Как и ожидал, встав утром, я снова обнаружил уже знакомую картину “Анита и диван”. Пришлось снова нести эту жертву науки в спальню, раздевать и укутывать в одеяло. Но это были ещё не все сюрпризы. Когда я мирно смотрел телевизор в гостиной, после пробежки, душа и лёгкого завтрака, в дом ворвался ураган, наивысшей категории, по имени Пэппер. С порога девушка развила бурную деятельность и даже припахала к делу меня. Не то чтобы я был против помочь, сам же предлагал до этого, но сам факт меня несколько удивил. Обычно скромная и даже немного застенчивая, по крайней мере в общении со мной, девушка сейчас открылась мне совершенно, с другой стороны.