Валентин Моргенштерн, один из известнейших людей этого города, сидел в своём трёхэтажном особняке, пытаясь продумать дальнейшие действия. У него вообще-то не должно было быть столько проблем, но прибыль требовала своих жертв.

Мужчина жалел, что так поступил с Лайтвудами, оббирая их до последней копейки, точнее жалел, что сделал это не слишком умело и Роберт имел на руках все бумаги, чтобы засадить его в тюрьму.

Валентину пришлось пойти на рискованный шаг, устраивая смертельную аварию.

Только вот всё опять пошло на перекосяк, и двое детей Лайтвуда выжили, а Алек ещё и, не получив никаких серьёзных повреждений, вышел из комы.

Он мог бы запросто засадить Моргенштерна, продолжив дело отца. Этому и стремился помешать мужчина.

Уверенный, что копии всех бумаг спрятаны где-то у Роберта и Александр знает их местонахождение, Валентин решил выкинуть парня из игры. Алек сейчас был ужасно подавлен, оставшись один-одинёшенек в этом мире, и ему совершенно не хотелось мстить, он был сам уничтожен.

Известие о том, что его сестра жива, могло придать парню сил и показать за что нужно бороться, так что мужчина всеми силами старался этого не допустить, чтобы спасти свою шкуру.

Он даже не догадывался, что бояться ему нужно не Лайтвуда или его сестру, а Магнуса Бейна, желающего расправы не только за человека, в которого он был влюблён, но и за своего отца, в чьей смерти, оказывается, тоже был виноват Моргенштерн.

***

Александра будто подменили. Если вчера Магнус наконец открылся ему, почувствовал связь между ними, испытал надежду на какое-то продолжение, то сегодня он полностью отчаялся найти в этом холодном, отстранённом и ненавидящем его юноше что-то родное.

Возможно, Алек тогда просто жалел его после рассказа про родителей, может, был в хорошем настроении или пытался подобраться поближе, чтобы что-то узнать, а теперь он не притворялся, поливал его грязью с ног до головы и вёл себя, как последняя тварь.

Бейну было безумно больно, он всеми силами пытался понять, что же сделал не так.

— Сукин сын, — Лайтвуд оттолкнул от себя чужие ладони, случайно задевая и переворачивая на себя тарелку с едой, — Блядь. Руки убери от меня, — закричал парень, когда Магнус принялся помогать, протягивая салфетку.

Александр знал, что перегибает палку и ведёт себя как психически неуравновешенный, но после всего произошедшего ему это было можно, только… не с тем человеком, который отдавал ему всю душу, пытаясь помочь.

А всё было до банального просто. Лайтвуд испугался вчерашних разговоров и близости, с какой они могли общаться.

Его тело, мозг, язык не должны были реагировать так на азиата. Он влип, боясь, что это всё игра, Бейн с ним играет, а потом оттолкнёт, причинив ещё боль, последнюю каплю. Она переполнит его чашу терпения, и сердце не выдержит, с него и так уже хватит переживаний.

Ведя себя так, он сам не понимал, что причиняет точно такую же боль Магнусу. Короче говоря, два идиота отталкивали друг друга, боясь своих чувств и то, что они могут с ними сделать.

Азиат помнил просьбу парня, отвечать на оскорбления. Так скорее всего будет легче обоим.

— Неуклюжий… дурак, — Бейн резко поднялся, обошёл парня сзади и поднял с пола упавший омлет, помещая его на голову Лайтвуда и придавливая, чтобы еда застряла в его чистых волосах. — Тварь неблагодарная.

— Ублюдок, — выругался Алек, пытаясь отряхнуться, но это вышло ужасно плохо, зато часть ошмётков омлета, полетела на Магнуса, пачкая его одежду.

Хорошо, что тому никуда не надо было сегодня идти, а то за его испорченный внешний вид парень бы точно поплатился. Они сами не поняли, когда ругательства и ненавистные взгляды перешли в шуточную игру. Азиат уже был полит апельсиновым соком, из-за чего потекла его косметика, и посыпан чем-то сладким, а в шевелюру Александра помимо омлета добавились ещё какие-то ягоды и куски шоколада.

Это поднимало настроение обоим, а матные и грубые ругательства перешли в слова по типу «дурачок», «дебилёныш» и «глупыш».

Алек забыл про всё: про горе, про все свои стереотипы и волнения, что азиат с ним играет, он просто впервые со смерти родных улыбался, созерцая Бейна в таком прелестном, смешном виде.

Магнус тоже практически расслабился, замечая парня таким, была только единственная проблема, над ним всё ещё висела задача отомстить Валентину и отправить его за решётку, а также рассказать Алеку, что его сестра жива.

Лайтвуд показал рукой знак стоп, умирая от хохота, внимательно разглядывая его вечного врага. Он даже и не знал, что Бейн может быть таким домашним, милым и весёлым.

Ему хотелось поговорить о произошедшем, но Александр не понимал, с чего начать, поэтому быстро, не произнося ни слова, помчался к себе в комнату, обдумывать произошедшее и приводить свой внешний вид в порядок.

Магнус посмотрел ему вслед, решаясь на что-то важное, а потом пошёл за ним. Он тоже хотел поговорить, но по пути это желание превратилось в другое, и азиат уже пытался проникнуть в чужую ванную, в которой ясно слышался шум воды.

Он тихо распахнул дверь, пробираясь внутрь. Бейн знал, что поступает неправильно и неэтично, но он же не собирался ничего такого слишком плохого делать.

— Вживую ты выглядишь лучше, чем на фото, — Магнус подошёл к душевой кабинке, разглядывая расслабленную спину парня, а в это время ему пытались дозвониться Рафаэль и Катарина, но он этого не слышал. Это сейчас было не так важно.

***

Изабель дёрнулась и открыла глаза. Где-то высоко над ней маячил потолок, расплываясь белыми пятнами. Девушка не сразу поняла, где она находится и почему всё тело болит так, что она не может пошевелиться.

Дальше она увидела, скорее почувствовала какие-то трубки и провода, подключённые к ней, а следом над ней склонилось смутно знакомое лицо человека, которого она не могла вспомнить. Он скорее всего был не из близкого её окружения.

Иззи принялась вертеться, пытаясь выбраться. На шум в палату прибежали врачи. Они быстро вкололи ей успокоительное и отключили аппарат, потому что Лайтвуд вышла из комы и теперь оставалось её только долечить, помочь справиться с шоком и отпустить, точнее держать в отдельной палате по просьбе Моргенштерна.

Через несколько часов, когда девушка очнулась опять, ей было намного лучше. Движения больше ничто не сковывало, а тело чувствовалось привычно.

— Привет, — прохрипела она опять появившемуся над ней лицу. Рафаэль поднёс к её губам стакан воды и обеспокоенно осмотрел девушку.

— Тише, не говори ничего. Тебе нужен полный покой, — Сантьяго отошёл на несколько шагов, чтобы не мешать Иззи приходить в себя.

— Что случилось? Почему ты здесь? — не послушалась его брюнетка, начиная задавать вопросы. Она вспомнила этого парня и кем он являлся: одним из дружков Бейна, и её очень напрягало его нахождение в этой палате, а ещё обеспокоенный и взволнованный взгляд.

— Ты попала в серьёзную аварию, — испанец опять подошёл и наклонился к ней, не зная, можно ли рассказать всё сейчас. Лучшим вариантом конечно же было сделать это, чтобы девушка знала и не питала несбыточных надежд, но такая информация могла опять её ввести в состояние комы.

— Где все мои родные? — Иззи побледнела, уже понимая, что парень скажет дальше. По его глазам было видно, что случилось что-то очень плохое.

— Мне жаль. Они… Они мертвы. Все, кроме Алека, — Раф ощутил, как девушка вздрогнула и из её глаз потекли слёзы. Она протянула руки вперёд и крепко его обняла, рыдая куда-то в район шеи. Иззи никогда не думала, что жизнь может так кардинально измениться и послать ей такое испытание. Рафаэль, успокаивающе поглаживая её по спине, шептал на ухо, — Всё будет хорошо, не сдавайся.

Изабель очень быстро взяла себя в руки, отстраняясь и понимая, что только что обнимала человека, с которым они и лично знакомы-то не были.

Ей срочно нужно было отвлечься об пожирающих её мыслях о погибшей семье, а поинтересоваться, почему здесь находится именно он, а не кто бы то ни было из её школы, было неплохим переключением внимания.