— Прости, — она извинилась за своё проявление слабости. Изабель Лайтвуд всегда была сильной, точнее всегда строила из себя сильную, тем более при практически незнакомых людях, — Почему ты здесь?

— Тебе не за что извиняться. Я здесь, потому что волновался за твою жизнь, — честно ответил Сантьяго, девушка вскинула бровь.

— С чего бы это? — не отставала Изабель. Голосовые связки уже пришли в порядок, и она спокойно разговаривала. — Мы с тобой практически не знакомы. Твой друг ненавидит моего брата…

— Он влюблён в твоего брата, — исправил девушку Рафаэль. Та была не слишком-то и удивлена, постоянно подозревая, что между Магнусом и Алеком есть какая-то связь и обоюдное влечение друг к другу.

— Ты не ответил на вопрос. Мы всё-таки сейчас о тебе говорим, — продолжила развивать тему брюнетка. Она в данный момент чувствовала себя не слишком уверенно, да и выглядела также, не очень.

На ней не было ни грамма косметики, волосы растрепались, а лицо сливалось с подушкой, больничная рубашка тоже не очень ей шла. Раф за эти дни уже привык к такой Изабель, замечая естественную красоту в каждой чёрточке её лица. Ему нравилась эта девушка любой.

— Ты важна для меня. Я знаю, что никогда с тобой не говорил, не подходил к тебе, не проявлял интерес. Да, я скрывал это, и сейчас может быть не самое подходящее время, но ты мне всегда нравилась, и каким бы ни был твой ответ, у меня всё равно будут к тебе чувства, — Сантьяго видел, что Иззи шокирована его откровением. Это было потрясением, зато отвлекло её от мыслей о семье.

— Это неожиданно. Спасибо, что сказал, — Лайтвуд ни с кем на данный момент не встречалась и не искала отношений. Ей нравился свой образ сильной и независимой женщины. Было совсем не время думать о каких-то любовных признаниях, но они озадачили Изабель. — Я… Мне нужно подумать, но я всегда рада тебя здесь видеть. А где Алек? Как он?

Девушка вернулась к больной для неё теме, только ей придётся жить с последствиями всего произошедшего, так что она постепенно начинала привыкать к мысли, что её семья мертва и она теперь здесь почти одна-одинёшенька, у неё остался только старший брат. Иззи срочно нужно было его увидеть.

— Алек у Магнуса. Он восстанавливается и набирается сил, скоро он тебя навестит. Я обещаю, — Раф не знал, в курсе ли уже Александр о своей выжившей младшей сестре, сказал ли ему Бейн, не знал точно ли сюда сможет прийти Лайтвуд, но ему нужно было как-то поддержать девушку.

— Спасибо за всё, — Изабель попыталась выдавить улыбку, только глаза отражали грусть — её настоящую эмоцию. Но она сильная, она должна была со всем справиться.

***

Алек понял, что он в ванной не один, когда услышал за спиной голос Магнуса. Парня сразу же накрыл стыд, спина напряглась, он инстинктивно повернулся, подставляя под оценивающий взгляд карих с золотым глаз ещё и перед.

— Какого хрена, Бейн. Что ты, блять, здесь забыл? — возмутился Лайтвуд, пытаясь прикрыться, но это было бесполезно. Магнус в два счёта скинул одежду и очутился рядом с ним в душе.

Александр отскочил от него как ошпаренный, кутаясь в полотенце и пытаясь не смотреть, как капли воды бегут по чужому телу, как красиво очерчивают мышцы, как азиат блаженно прикрывает глаза, подставляясь под струи. Блин, он всё-таки смотрел, да не просто смотрел, а с интересом пялился, изучал, любовался, восхищался.

Магнус, почувствовав на себе его взгляд, хитро усмехнулся и повернул голову.

— Что я здесь забыл? Тебя, ангел, забыл побесить, развратить и смутить. Ты так мило краснеешь, — заметил Бейн, улыбаясь парню уголком губ. Тот был больше шокирован нежели зол.

— Ты не имеешь права, — зашипел Лайтвуд, наблюдая, как азиат выключает воду, встряхивает головой и вылезает из душа, начиная на него надвигаться, — Больной на голову мудак, — Александр вытянул руки вперёд пытаясь отгородиться. В этот момент его подвело злосчастное полотенце, распахиваясь и падая на пол.

— Ты такой милый, когда злишься. — Магнус усмехнулся увиденному и продолжил идти навстречу вставшему в ступор Алеку.

— Чокнутый. Ты обещал, что ничего не сделаешь, — Лайтвуд почему-то не боялся, понимая, что его враг всего лишь играет, продолжает играть, шутит, не имея в виду ничего серьёзного. Но следующие его слова заставили парня подпрыгнуть на месте и понять нечто новое, о чём он никогда раньше не подозревал.

— Если бы ты не был таким гомофобом, Александр, я бы тебя поцеловал. — Бейн сам не понял, как у него вырвались эти слова. Он надеялся, что они сейчас прозвучат как шутка, потому что для признания было ещё рановато.

Алек ощутил слабость во всём теле и подозрения, что азиат чувствует к нему что-то. Это удивляло и раздражало. Парню захотелось отомстить: или врезать по этому милому личику, или поцеловать в губы, опередив и запутав самого Магнуса.

Парень замахнулся, быстро сокращая расстояние между ними.

Комментарий к 6) Побесить, смутить, развратить

• Спасибо всем, кто читает, пишет отзывы и ждëт продолжения. Осталось ещё три главы, постараюсь выложить их в ближайшее время.

========== 7) Всë тайное становится явным ==========

Магнус почувствовал чужое дыхание на своём лице и Алека, находившегося совсем близко. Азиат замер, не зная, что за этим последует, парень же вроде собирался его ударить.

Александр даже и не догадывался, что он может нравиться Бейну в таком плане, или это была очередная игра?

Он не задумывался, что сам чувствует по отношению к этому человеку. Парень всегда любил Лидию, она была константой в его жизни, а теперь он даже не знал, что делать.

Вроде бы любить парня — плохо, тем более своего врага, которого он ненавидел большую часть жизни.

Но несмотря на все здравые доводы его мозга, сейчас хотелось ни ударить, ни послать, а удивить этого человека. Например, поцеловать его первым. Что Лайтвуд и сделал, неловко накрывая чужие губы своими и облизывая их.

Это было совсем никак с девушкой. С Бранвелл они притёрлись друг к другу за это время, он чувствовал габариты её рта, знал их наизусть, привык настолько, что сейчас целовался с другим человеком, будто вообще в первый раз в жизни делая это.

И самое плохое или хорошее в этой ситуации было то, что ему это нравилось.

Магнус вскинул брови и открыл от удивления рот, пуская внутрь язык Лайтвуда. Сначала ему захотелось оттолкнуть парня, потому что он честно не понимал, что сейчас происходит, но руки, не послушавшись его, крепко обняли Алека, прижимая их два голых, горячих и мокрых после душа тела почти вплотную.

Александр прокручивал в голове фразу Бейна, и с чего только тот считал его гомофобом?

Возможно, в школе практически все ненавидели однополые отношения, но парень никогда не говорил, что он презирает таких, как Магнус.

Лайтвуд даже не задумывался об этом. Никогда. Ему было не до этого, раньше была Лидия, семья, другая жизнь. А сейчас что осталось от осколков разбитого в дребезги счастья? Только враг, который теперь не может даже и врагом называться.

Алек отстранился, рассматривая удивлённого, испуганного и немного не уверенного в себе азиата.

— И что ты сделаешь теперь? — спросил он, явно издеваясь.

— То есть ты не гомофоб? — медленно, осторожно спросил Магнус, скорее всего претворяясь и специально строя из себя растерянность и невинность.

Его тело всё ещё прижималось к Александру.

— Это всё, что ты хочешь сказать? — парень еле сдержал улыбку. Эти неправильные и ещё не решённые отношения приносили ему радость.

— А ты позволишь больше? — опять ответил вопросом на вопрос азиат.

— А ты хочешь? — они говорили всё это не всерьёз.

Это хотелось так и оставить, но Магнус тяжело вздохнул, наконец сбрасывая с себя привычную маску весёлости и отошёл на несколько шагов, снимая с крючка полотенце и обматывая его вокруг бёдер.

Кажется, пришло уже время поговорить на чистоту.

— Александр, я… Я хочу попытаться всё исправить между нами. Я хочу намного большего, чем ты можешь себе представить… — Бейн замялся, не зная, как отреагирует Алек.