«Что же все это может означать», с некоторым страхом в глазах думала девушка, «что здесь могло происходить». Подойдя ближе к железному предмету, Ким обнаружила три кнопки, на каждой из которых располагались цифры: 5, 17, 96. В полной тишине, в полумраке, стояла журналистка и смотрела на эти три кнопки, как вдруг перед ней, словно молния в ночном небе, зажегся монитор, и перед глазами англичанки появилось лицо.
– Ааааа, – резко выкрикнула Ким от страха, после того как услышала звук шипения и увидела перед собой монитор.
– Что это такое, – еще громче прокричала журналистка, обращаясь к бездушному экрану, не понимая, что больше её напугало, резкий яркий свет от монитора и звук шипения, или то, что она увидела в нем.
***
Еще некоторое время девушки оглядывались назад с досадой в глазах, что оставили Ким одну, и ушли, бросив её там. Понимая, что сделать ничего не могли, все ощущали боль в груди. Немного отойдя от легкого шока, ужасную тишину прервал Кейп.
– Так, соберитесь, всё будет хорошо и у нас, и у Ким! – приободряющим голосом сказал студент.
– Но она… – начала говорить Келли, показывая рукой в сторону, где они расстались с подругой.
– Никаких но, все будет хорошо, – прервал девушку Кан.
– Нужно двигаться дальше, назад дороги все равно нет, и чем быстрее мы возьмем себя в руки, тем проще будет нам выбираться из этого проклятого места, – продолжил спортсмен.
– Во всем есть плюсы, надо просто уметь их видеть, – подвел итог вышесказанному Кейп.
Немного взбодрившись, словами друг друга, вся компания ускорила шаг и стала продвигаться все дальше вглубь мрачного коридора. Проход был слабо освещен лампами дневного света, которые тянулись вдоль стены под потолком. Сам тоннель был не широким, и по нему только парами могли передвигаться люди, высота достигала двух с половиной метров. И так как лампы не тянулись беспрерывно и между ними были значительные промежутки, то не было видно, что находится в конце пути.
Первой остановилась Кейт. Она увидела в дали какое-то расширение тоннеля. Следом за ней замерла Келли, не увидев при этом ничего, просто автоматически повторив за подругой движение. Не обратив внимания на то, что девушки остановились, парни сделали еще несколько шагов вперед и тоже увидели перед собой большую комнату. Немного пригнувшись и слегка подавшись вперед, Кейп замедлил шаг, всем видом показывая, что надо быть осторожным. «Неизвестно что или даже кто есть в той комнате и надо всем быть аккуратными», подумал официант. Девушки остались на месте. Студент и Кан подошли к порогу, который разделял помещение с тоннелем. Высунув немного голову, спортсмен осмотрелся и, выдохнув, шепотом сказал: «Вроде никого». Ожившие девушки, которые даже задержали дыхание, чтобы их не услышали, подошли к парням. Все зашли в комнату.
Зал оказался внушительных размеров, в него бы поместилось три автомобиля Toyota Land Cruiser 200 в ширину и две таких же машины в длину. Пол был покрыт стальной решеткой, которая находилась выше пола сантиметров на десять. В центре стены напротив входа, где стояло четыре человека, были нарисованы огромного размера песочные часы. Под символом зияла выбитая надпись: «Если ты хочешь перемену в будущем – стань этой переменой в настоящем».1 В самом дальнем углу зала от заключенных находилась железная дверь, которая внешне напоминала дверь бункера. Стальные прутья покрывали её со всех сторон, по всему периметру огромные клепки скрепляли листы стали между собой. Вес этой преграды сложно было представить, и о том, чтобы выломать ей не могло быть и речи. Ручки тоже не оказалось. В углах между стенами и потолком протягивались тусклые лампы, которые давали слабое освещение, и этот полумрак в помещении придавал жуткий вид всего увиденного. Дальняя стена расплывалась у всех в глазах. Если начинать вглядываться в неё, то можно было понять, что в метре перед бетонной плитой находилось пуленепробиваемое стекло, которое тянулось от пола, до самого потолка и от левой стены не доходя до противоположной совсем немного, стекло поворачивало и упиралось в дальнюю стену, создавая небольшую камеру. И оставшееся место было для того, чтобы можно было подойти к мощной двери. Переглянувшись между собой, все четверо зашли в комнату. И как только последний человек пересек порог, с грохотом за ними опустилась точно такая же, как и в другом углу комнаты, железная дверь. Все замерли.
***
Ким стояла с широко раскрытыми от удивления глазами со слегка приоткрытым ртом и смотрела в монитор, который находился в нескольких шагах от неё. Весь экран был белым, и в центре этой белой пелены смотрело на неё чье-то лицо. Видно не было кто это, так как вся голова, шея и плечи, судя по силуэту, были затемнены полностью и лишь только глаза оставались видны, которые светились на черном фоне зеленым светом. После первых слов от неизвестного мурашки пробежали по телу с ног до головы у журналистки, словно волна, которая постепенно накатывала на берег.
– Здравствуйте мисс Брайтон, или лучше сказать Кагэ2. Вы, наверное, удивлены и прибываете в легком шоке, это естественно.
Голос звучал монотонно и с искажением, что совершенно скрывало личность говорящего. Это еще больше пугало журналистку, но самое страшное было в первых словах неизвестного. Девушка никак не могла понять, откуда знают не только её фамилию, но и прозвище, которым давно её не называли.
В день, когда Ким исполнилось шестнадцать лет, она лежала посреди улицы, и еле могла дышать. Её глаза опухли от синяков, по всему телу: плечи, руки, ноги, всё было в ссадинах и царапинах. На глазах маленькой девочки не было слез, к тому времени она уже не могла плакать, из груди лишь вырывались всхлипы из-за отбитых почек. Чуть ли не теряя сознание, и еле-еле держа глаза открытыми, англичанка боролась за жизнь. Не в силах даже произнести слово «помогите», Ким мысленно просила проходящих мимо людей остановиться и помочь ей. Но прошел час, второй, и никто ни разу не остановился, чтобы осуществить мольбы девочки. Когда даже надежда на жизнь стала её покидать, произошло маленькое чудо, к ней наклонился пожилой мужчина и взял на руки. Через некоторое время она лежала на кровати и возле нее бегали врачи, то и дело, пытаясь спасти девочку и в ближайшее время поставить на ноги. Прошло полгода, пока смогли девочку выходить. Через месяц после полного выздоровления тот самый пожилой мужчина подошел к малышке и спросил: «Кагэ, ты бы не хотела, чтобы снова с тобой так же обращались другие, как те люди, которые тебя держали?», девочка в ответ отрицательно покачала головой. Он называл её так потому, что она всегда была тихой и послушной, и очень любила играть в прятки и более того, это у неё превосходно получалось. «Тогда давай я тебя научу, как себя защищать?!», сказал мужчина и, сделав небольшую паузу, продолжил, «я помогу тебе, и когда-нибудь ты поможешь мне». Девочка не совсем понимала, что означали все эти слова, но она согласилась, ведь маленькой девочке не хотелось больше ощущать издевательства над собой, и её спаситель на протяжении более полугода всегда хорошо с ней обходился.
Прошло время, наступило совершеннолетие. Каждый день Ким тренировалась боевому искусству, искусству ниндзя. В день её рождения ей подарили красивый кинжал, и он так понравился девочке, что она попросила научить её обращаться с ним. К двадцати годам молодая англичанка была большим мастером боевого искусства и безупречно владела холодным оружием. И пока не наступил момент о взаимной помощи от неё своему учителю, девушка думала, что использует свои навыки только во благо. Но всё обернулось строго наоборот. Ким поручались задания, по устранению различных людей, которые, по словам учителя, угрожали его жизни и ведению дел. Вопросов англичанка не задавала и выполняла все тихо и бесшумно. И с каждым новым заданием она понимала, что имя, которое ей дали идеально подходит для неё. Когда исполнился двадцать один год, Ким решила сбежать, она не могла больше этим заниматься и, оставив на столе записку, о своих чувствах, что не может больше, но все же очень любит своего наставника и безгранично благодарна за то, что он для неё сделал. И девушка ушла из дома, пообещав себе, что всё, чему она научилась, будет использовано только в самых крайних мерах и никому не покажет без необходимости то, что она умеет.
