Табачный киоск находился на тихой улочке в нижней части Бродвея, недалеко от Сити-холл парка и штаб-квартиры городской полиции. Мне нечего было сказать блюстителям закона, но пришло в голову, что может быть следует на всякий случай заглянуть за прилавок в киоске, не лежит ли там обладательница очков с разбитой головой в луже крови.

Это представлялось маловероятным, так что меня не слишком удивило, что мисс Очки там не оказалось. Там стоял низенький стульчик, на котором она могла посидеть, если начинали болеть ноги, и там же был термос, видимо с кофе. Больше там, пожалуй, ничего особенного не было, если не считать торговых запасов - картонных ящиков с сигаретами, дешевых сигар в прозрачной упаковке и больших упаковок жевательной резинки. Но на нижней полке я обнаружил небольшой клочок бумаги. Я протянул руку и прочел, что там было нацарапано. Керол Премайс, Плимут апартментс, Лейтон стрит, в пятницу, семь тридцать утра.

Сегодня была пятница и около четырех часов пополудни. Может быть, эта записка не предназначалась для глаз частного детектива, пытавшегося разобраться, что же только что произошло у прилавка табачного киоска на тихой улочке в нижней части Нью-Йорка? С другой стороны, может быть, в ней что-то для меня и было, если я достаточно заинтересуюсь, чтобы этим заняться. Я завернул записку в чистый носовой платок и зашагал по улице, размышляя, что делать дальше.

Потом из-за угла показалось такси и положило конец моим размышлениям. Я остановил его, помахав рукой, и сказал водителю, куда ехать.

Мы уже были почти на месте, когда я вспомнил, что не взял свой пистолет.

Глава вторая

Плимут апартментс располагался к югу от Ректор-стрит у начала линии метро лицом к Баттери. Не все квартиры в этих домах выходили окнами на юг. Квартира мисс Очки - тоже.

Я вошел в квадратный холл, достаточно большой для того, чтобы там разместился квартет современного джаза, если только все они не решат играть одновременно, и подошел к стойке. За нею сидела бледная жеманного вида девица, читавшая увесистую книгу, которая вполне могла оказаться американским романом, а может быть и чем-то другим. На ней тоже были очки. Складывалось впечатление, что сегодня днем мне встречались девушки только в очках. Но эти очки были настоящими, с толстыми линзами. У неё было бледное лицо и темные тусклые волосы, и казалось, она совершенно не замечает моего присутствия.

Я вытянул руку и повернул книгу так, что та оказалась у неё на коленях, что позволило мне прочитать заглавие. Это были "Воспоминания графини-ведьмы".

- Ага! - сказал я.

Она даже подпрыгнула, с шумом захлопнула книгу и сердито посмотрела на меня из-под очков. На щеках у неё появились два розовых пятнышка.

- Послушайте, что вы себе позволяете! - Она произнесла это так, словно я последовал за ней в комнату, где дамы пудрят носик.

- Простите, - сказал я. - Это просто из любопытства. Никогда не могу удержаться, чтобы не прочесть название книги.

- К тому же вы меня испугали, - чопорно продолжала она. - А кроме того, это весьма нахально с вашей стороны.

- Понимаю. Мои манеры давно испорчены. Мне просто захотелось узнать, не читаете ли вы историю про принцессу - златовласку?

- О-о!

- Очень интересная история и неплохо написано, верно?

- Меня не интересуют ваши литературные вкусы, - отрезала она.

Я вздохнул.

- Я так и думал. Но ведь я же извинился.

В её голосе было не больше тепла, чем у ледника в горах.

- Вы хотели кого-то видеть?

- Да, строго по делу. Мне нужна мисс Керол Премайс.

Дежурная сняла очки, подышала на них, потом протерла кусочком мягкой кожи, вновь водрузила на нос и сказала:

- В самом деле? В такое время мисс Премайс, конечно, на работе.

- Да, обычно так и бывает, но она мне позвонила, сказала, что сегодня уйдет пораньше и просила подъехать к половине пятого, - солгал я. Потом взглянул на свои часы. - У меня ещё есть в запасе пара минут.

- Да? - хмыкнула она, постучала ногтем по нижним зубам и кисло процедила: - Сегодня все мужчины ей интересуются. Уже четыре раза ей звонили. Как будто мне нечего делать, кроме как отвечать...

- Я уверен, что у вас очень много работы, и прошу прощения за то, что отнимаю у вас время.

- Ну... - начала она.

- Вы очень симпатичная девушка, - сказал я. - Встреча с вами доставила мне большое удовольствие, даже если мисс Премайс и не появится.

Я считал, что мои слова звучат страшно фальшиво, но никогда нельзя предвидеть, какое они могут оказать воздействие. Девушка несколько раз моргнула, и в уголках её почти бесцветных губ появилась слабая улыбка, причем совсем не жеманная.

- Да ладно, хватит вам, - отмахнулась она.

Я закурил и осторожно выпустил дым так, чтобы он не коснулся её очков.

- Знаете, - весело заметил я, - после того, как я встретился с вами, просто не знаю, что делать с моим свиданием с мисс Премайс:

Последовала характерная для таких ситуаций пауза. Когда возникла некоторая неловкость, я сказал:

- Но, подумав немного, я решил, что, может быть, мне стоит все-таки подняться наверх и проверить, не оставила ли она мне записки?

- Ладно, я...

- Если она этого не сделала, возможно, вы... - Я позволил своей фразе умереть, не дозвучав...

- Возможно, - сказала она.

- Тогда я просто поднимусь наверх и взгляну, чтобы убедиться.

- Семнадцатый номер, - небрежно бросила она.

- Спасибо.

- Но если мисс Премайс ушла, скорее всего, она взяла ключи с собой, верно?

- Возможно, она оставила дверь незапертой, - сказал я и начал подниматься по лестнице.

Девушка за моей спиной мягко напомнила:

- Я буду ждать.

На последнем слоге её голос слегка взмыл, как у Вильмы, когда она звала Фреда Флинстоуна. Мне пришло в голову, что я вел себя не совсем корректно: я достаточно хорошо понимал, что она рискует потерять место из-за того, что позволила мне пройти в здание. В таком доме не слишком приветствуют, чтобы живущие здесь девушки принимали в своих квартирах друзей-мужчин, и наиболее пуританские инстинкты Шенда такие правила одобряли. С другой стороны, я не видел иного способа попасть внутрь без серьезных проблем.

Семнадцатый номер была расположен в конце длинного и узкого коридора с потертым голубым ковриком на полу, выглядевшим так, словно постелили его во времена празднования первого избрания Франклина Д. Рузвельта на пост президента США и с тех пор не меняли. Сбоку от двери была бронзовая кнопка, нажав которую я услышал внутри пронзительный звонок, но никто не ответил. Я убрал палец с кнопки и повернул дверную ручку. Дверь слегка приоткрылась. Я какой-то миг поколебался, но потом широко распахнул дверь и вошел.