Статья 88 Уголовного кодекса РСФСР 1960 года (на языке валютчиков – «бабочка») «Нарушение правил о валютных операциях» предусматривала уголовное наказание за операции с иностранной валютой. Осуждение по статье 88 предполагало, в зависимости от состава преступления, лишение свободы на срок от трех до пятнадцати лет, конфискацию имущества, ссылку на срок до пяти лет и даже смертную казнь.

Мой добрейший товарищ Геша впервые в жизни решил купить валюту. Друзей-советчиков вокруг было достаточно, а Гена по чистоте душевной и не подозревал, что некоторые из этих «друзей» честно трудятся по совместительству провокаторами КГБ. Методы работы КГБ давно известны: спровоцировать преступление, чтобы его же и раскрыть под фанфары, получив преференции за отличную работу.

Нашелся и у наивного Геши «друг», который уговорил его встать на путь «операций с валютой». Вручил Гене телефон человека, который занимается продажей заграничных денег. Какие будут, те и продаст, выбирать не приходится, а там – на Западе – поменять можно открыто и легально на валюту страны пребывания. Гена позвонил, договорились по телефону эзоповым языком о месте встречи.

Встреча произошла в «трубе» – длинном подземном переходе от «Националя» к Музею Ленина. Поздно вечером. Валютчик, известный в определенных кругах как «Витька из трубы», предложил Гене новенькие хрустящие доллары. Свежие, еще не остывшие от «фирмача», которого только что «отбомбили» на Красной площади.

Маленькое отступление: самым дерзким валютчиком, о котором я только слышал, был человек по фамилии Рабинович. Именно дерзким. Он садился в автобус с интуристами в московском аэропорту и на прекрасном английском языке представлялся работником Министерства иностранных дел, который официально делегирован партией и правительством менять валюту на советские рубли.

А в любом автобусе с интуристами, кроме переводчика – скрытого кагэбэшника, всегда находились и явные работники КГБ. Этим проницательным, специально обученным доблестным сотрудникам органов в голову не могло прийти, что преступник может так нагло и дерзко работать в их присутствии. А Рабинович за время следования автобуса к отелю в центре Москвы спокойно и не торопясь менял иностранцам валюту. Доллары США, например, он менял по шестьдесят копеек за доллар – официальный курс. Продать их можно было легко по три рубля.

Рабинович работал так больше года, сколотив сказочный капитал, но не смог вовремя остановиться (обычная история) и сел по «бабочке» на восемь лет. Многие журналисты тогда писали, что кагэбэшники в автобусе прекрасно понимали, кто такой этот Рабинович, но не хотели устраивать скандал при иностранцах. Это было попыткой «сохранить лицо» якобы всезнающей конторе, смертельно запугавшей всю страну.

После развала СССР Рабинович оказался в США, недавно приезжал в Москву: старый, но такой же наглый и дерзкий. «Хуцпа» – врожденная черта. А горбатого исправит, как известно, только могила.

Вернемся в «трубу», где «Витька из трубы» предложил Гене купить доллары США. Гена раньше никогда в глаза доллары не видел, но слыхал, что они вроде должны быть зеленого цвета. А тут ему предлагают купить… красные доллары. Двадцатидолларовые купюры красного цвета!

Гена смутился:

– А разве доллары красного цвета? Вроде я читал, что они зеленые.

– Зеленые доллары идут только в Америке. Но ты же в Европу собрался? А в Европе идут только красные. Ты что, не знал? Зеленые в Европе на хрен никому не сдались. Короче, будешь брать?

Витька презрительно посмотрел на Гену, и тут… с жуткими криками их «замели» внезапно подскочившие менты. С поличным – в момент покупки/продажи валюты. Вот только какой валюты – не очень понятно. Сегодня каждый житель нашей страны знает, как выглядят доллары, научили народ, а раньше где их мог увидеть советский человек? В своем черно-белом телевизоре, наслаждаясь редким иностранным фильмом?

Понятно, что ментам, к их огромному сожалению, не удалось пришить Гене «бабочку» – 88-ю статью УК, он же фактически не покупал доллары. А за покупку красных фантиков статьи не было. Однако в нашей благословенной России всегда наказывали не только за факт преступления, но и за «намерение» его совершить. А Геша совершил преступную попытку купить настоящие доллары.

В Союзе спортивных обществ и организаций СССР прошло открытое партийное собрание, посвященное поступку Геннадия Аверина. Поступку, не совместимому с высоким званием советского спортсмена. И Гена был осужден товарищами, заклеймен и с позором изгнан из славного сообщества советских спортсменов. Аверин был лишен всех заслуг, званий, чинов, орденов и всего, чего только можно лишить человека. Предыдущие заслуги, верность идеалам коммунизма, молодость и наивность не были учтены. Как, разумеется, не учли и провокативные действия сотрудников органов. Гешу выбросили на помойку советского спорта и жизни.

Время было такое: напряженно строили коммунизм и надо было избавляться от нежелательных элементов. Одни сочувствовали Гене, другие с издевкой интересовались, почем идут сегодня красные доллары, третьи вспоминали о Стрельцове. Великого Эдуарда Стрельцова – по мнению многих экспертов, лучшего футболиста в истории России – вообще посадили по недоказанному обвинению в изнасиловании.

В ста процентах таких случаев спортсмену никогда не удавалось вернуться в большой спорт. Потому случай с Геной уникален. Он совершил немыслимый для любого времени поступок.

Через пару-тройку недель после эпохального партсобрания, на котором Гену убили как спортсмена, он явился в приемную к самому председателю Спорткомитета и попросил принять его по чрезвычайно важному вопросу. Любопытствующий председатель принял Гену, который молча положил перед начальником письмо, написанное дрожащим почерком.

В письме Гена писал, что осознал свой поступок, раскаялся, а так как жить без спорта и товарищей не может, то решил… покончить с собой. Это прощальное письмо после смерти Гены должно убедить товарищей в его полном раскаянии, а Гена идет бросаться с десятого этажа головой вниз. Гена писал, что так он быстро и эффективно умрет, напоследок изведав прекрасное чувство свободного полета. Письмо заканчивалось просьбой простить его хотя бы после смерти и вернуть ему посмертно награды и звания.

Осталось неизвестным, было ли это письмо искренним, хотя сам Гена всегда настаивал, что писал честно и иногда подумывал реально покончить с собой: молодость – задор!

Россия – великая православная страна, всегда была и оставалась такой даже в самые коммунистические годы, несмотря на воинствующий атеизм руководства. Преступник раскаялся и сумел убедить в этом своих судей. А повинную голову меч не сечет. Случилось невероятное: Гену простили, вернули все звания и ордена и потом не раз посылали за рубеж защищать честь нашей бескрайней советской Родины. Кстати, Гена никогда более не подводил свой родной Спорткомитет.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в конце семидесятых.

Гена с друзьями отправился на отдых. Карьеру спортсмена он уже давно закончил и имел право отдохнуть. Отправились они в место, куда могли попасть только избранные, – в Болгарию, на курорт «Златни пясъци», где отдыхали даже представители стран Западной Европы. Из СССР туда могли попасть только проверенные и верные стране люди. С Геной на отдых в Болгарию отправились: Леша С. (синхронный переводчик) и Саша Л. (спортивный функционер). Фамилии их опускаю.

Леша был заводилой, безоговорочно признанным лидером всех тусовок, тамадой всех собраний и модератором всех компаний. И только он из всех троих владел английским.

Через несколько дней, проснувшись поутру, друзья обнаружили, что все деньги успешно пропиты и «прогуляны». Оставались жалкие двадцать марок ФРГ. Энергичный Леша возглавил, как обычно, экспедицию за добычей средств, а главным действующим лицом был назначен Геша Аверин. Друзья пришли на пляж, где недалеко от моря, под навесом, они давно заприметили столы для настольного тенниса. Там сражались отдыхающие из многих европейских стран. Леша вежливо поинтересовался, кто сейчас чемпион пляжа, и ему указали на молодого атлета из ФРГ. Леша подошел к нему, познакомились, разговорились, и Леша, ткнув пальцем в Гешу, унылого и худого, сказал: