— Я просто не могу уснуть, — обессилено прохрипела, скидывая его ладони. — Неужели непонятно? Хоть с тобой, хоть без тебя. Мне необходимо поспать, я больше так не могу… — сдерживаемая плотина чувств дала трещину и прорвалась в виде судорожного всхлипа. — Как мне уснуть, Денис?

Воронцов смотрел на девушку, прижавшуюся спиной к стене, с нескрываемым сочувствием. Её растерянный вид вызывал в нём чувство глубокой нежности, перемешанной с удивлением и… любовью? Честный ответ прозвучал в ночи комнаты с нотками неприкрытой заботы:

— Для начала успокойся и прекрати себя накручивать — это раз. Расслабься, убери из головы ненужные мысли — это два. Глубоко дыши — три.

— Я не могу расслабиться и убрать из головы ненужное, когда пошли третьи сутки без сна. Я очень устала, — шумно вздохнула и закрыла глаза, упираясь макушкой в стену.

Денис больше всего хотел помочь отчаявшейся Васнецовой, но не знал — как. Поэтому пошёл на то, что умел лучше всего — хитрость.

— Знаешь, — начал медленно, не желая вызывать преждевременных подозрений, — я вспомнил, что недавно читал статью в которой говорилось, что лучший способ легко уснуть — долго целоваться перед сном.

Женя широко распахнула глаза и несколько раз удивлённо моргнула, словно не веря в то, что услышала собственными ушами. Воронцов поспешил развернуто пояснить, пока чувство скептицизма и недоверия не взяло над ней шефство.

— Считается, что при поцелуях выделяется какой-то там гормон, способствующий расслаблению и снятию стресса.

Настороженный взгляд спортсменки был ознаменованием полного провала. Собственно, ничего удивительного, он и не рассчитывал на то, что будет так просто.

— Ты серьёзно думаешь, что я на это поведусь?

Денис постарался как можно равнодушнее пожать плечами, мол, как знаешь — моё дело предложить.

— Просто вспомнил. В конце концов, можешь чаю с ромашкой попить, авось полегчает, — как ни в чём не бывало, откинулся на спину, устроившись поудобнее на подушке. На самом деле это тоже было частью хитрого плана. Нужно было просто дождаться, когда «рыбка» клюнет на живца.

— Воронцов…

Клюнула.

Девичья ладошка осторожно коснулась его плеча.

— Пообещай, что усну, — очень странно просить дать его подобное обещание, но это единственный способ самой поверить в то, что этой ночью удастся нормально поспать.

Денис немного медлит с ответом, взвешивая принятое решение, и уверенно кивает:

— Обещаю.

— Хорошо, — заправляет светлые прядки волос за уши, взволнованно кусая пересохшие губы. Тело бросает то в нервный жар, то в холод. — Целуй…

Широкая бровь диджея удивлённо ползёт вверх.

— Я? Не пойму, у кого из нас бессонница — у тебя или у меня? С меня — гениальная идея, с тебя — первый шаг к её воплощению, — хитро приподнял уголок рта.

Женя покраснела так, как никогда в жизни, наверное, не краснела. Щёки предательски запылали огнём, передавая жар всему телу. Спасибо темноте, что скрывала эту живописную картину от ехидных карих глаз напарника. Хотя, судя по его хитрющей улыбочке, он всё прекрасно понимал. И это служило хорошим поводом, чтобы пойти на попятную. Но тогда придётся распрощаться с такой желанной идеей о драгоценном сне. Да и слишком велик стал соблазн — воспользоваться поводом и коснуться губ, что вечно морозят какие-нибудь глупости.

Приняв решение идти до конца, неуверенно начала наклоняться к губам Дениса. В висках почти болезненно застучало, сердце с каждым новым преодолённым сантиметром колотилось всё с новой силой, но, за секунду до поцелуя, Васнецова испуганно отпрянула. Воронцов, закрывший уже было глаза, шумно вздохнул, разочарованный не случившимся моментом.

— Ты сказал, что целоваться нужно долго… Насколько долго? — да, умнее ничего в голову не пришло. Просто нужно было как-то оправдать своё нерешительное поведение.

— Ты поймёшь, Васнецова. Не по секундомеру же мы будем целоваться, честное слово…

Женя закусила губу и понятливо кивнула. Вновь подалась вперёд, мысленно давая себе установку не отступать. Но жар дыхания и близость раскрывшихся навстречу губ, в последний момент заставили её удержать какое-никакое расстояние, чтобы прошептать:

— А обязательно в губы?

Воронцов поспешно поднялся, удерживая вес на локтях. Подобная нерешительность раззадоривала только сильнее, поэтому с его губ слетел ироничный ответ быстрее, чем он успел сообразить:

— Можешь хоть до потери пульса меня в щёку целовать, только, вряд ли, это чем-то тебе поможет.

— Дебил.

— Как всегда. Дебил — я, а дурацкие вопросы только от тебя слышу.

Жгучее желание послать его на три весёлые буквы, удалось подавить в себе с большим трудом. В третий раз Васнецова подалась ближе, но не успела коснуться первой, потому что Денис, не сумевший бы вынести ещё одного облома, взял инициативу в свои руки. Вернее, губы. Осторожно накрыл девичьи губы, занимая положение в котором удобнее было бы целоваться обоим. Ладонью притянул Женьку к себе за талию и удовлетворенно отметил, как она поддалась его прикосновениям, позволив стать ближе.

— Трусиха, — насмешливо выдохнул, чувствуя, как она чуть ли не дрожит в его объятиях. — Расслабься. Будешь такой напряжённой, эксперимент с треском провалится.

— Не провалится, — решительно заявила, перебарывая ничем необъяснимую панику и коротко целуя в ответ. Словно доказывая себе и ему, что не отступит. — Я столько соревнований выигрывала, а это куда легче, чем любые взятые соревнования.

Ага, рассказывай.

— Ну-ну, — скептически хмыкает, отмечая нежность рук, что нерешительно касаются его предплечий, и снова подаётся к губам.

Дело идёт куда лучше, а Женькина робость, что периодически проскальзывает в неуверенном прикосновении ладоней, лишь вызывает бесконтрольно рвущуюся наружу улыбку.

— Что, уже не так страшно?

— Воронцов, заткнись, что ли, — мстительно оттягивает его нижнюю губу и чувствует на языке медно-солоноватый привкус.

Денис усмехается, слизывая языком маленькую капельку крови, выступившую на губах.

— Васнецова, а ты, часом, не родственница графа Дракулы? Если что, я своей благородной кровью очень дорожу, — рука скользнула к её лицу и горячие подушечки пальцев прошлись по нежной девичьей щеке.

— Дебил, — смущённо шепчет, в качестве извинения поспешно целуя его в уголок губ, — меньше будешь всякую чушь пороть, целее останешься, — опускается на бок и тянет Воронцова за собой.

Карие глаза насмешливо блестят в полутьме.

— Если ты откусишь мне губы, я не смогу помочь тебе побороть бессонницу. Так что, считай, у меня иммунитет. Я в безопасности, пока ты не отоспишься как следует.

— Зато потом я тебе не только губы откушу, но и ещё что-нибудь, потому что не читал ты никакой статьи про пользу поцелуев перед сном. Верно, Воронцов?

Улыбается вместо ответа, но глаз не отводит.

— Не читал, но обязательно напишу об этом, как только мой метод сработает. Так что предлагаю не терять время на пустые разговоры.

— Какой же ты всё-таки… — усмехается, качая головой, и подаётся к его губам. Только Денис уворачивается, хитро смотря в ничего не понимающую серо-зелёную радужку, неразличимую в сумерках. В удивлённом взгляде читается немой вопрос.

— Жень, а я всё-таки кое-что знаю о теме сна и того, что помогает быстрому расслаблению…

— Ну?

Губы почти прижимаются к её мочке, тихо проговаривая на ушко:

— Секс. Хороший секс способствует снятию стресса и выработке гормона, способствующему сну.

Сказать, что Васнецова покраснела от кончиков пальцев до ушей — значит, ничего не сказать. Благо, что темнота, в очередной раз, не давала Воронцову этого разглядеть, позволяя Женьке пойти ва-банк. Губами уткнувшись на границе крепкой шеи, прошептала:

— Если твоя выдумка с поцелуями не сработает, — соблазнительно сглотнула, выдержав паузу, — в ближайшие пару месяцев, о сексе тебе даже думать больно будет, не говоря уже о том, чтобы им заниматься. Я тебе обещаю. Понял? — легким прикосновением задела губами шею и отстранилась.