– И в чем проблема? – Денис недоуменно посмотрел на приятеля.

– Тебе Светка объяснит, – хмыкнул тот. – Договорились? Платите только за квартиру, ну и за все прочее…

– Когда переехать можно? – деловито поинтересовалась Светка.

– Да хоть завтра с утра, – обрадовался приятель.

– Подходит, понедельник в театре как раз выходной, и на занятия в институт мне идти не нужно. Давай ключи!

Денису оставалось только подчиниться…

 В Сыромятниках за Курским вокзалом находилась старая рабочая слободка, до слез похожая на окраины Н-ска. Оставшаяся от бабушки обстановка, особенно оранжевый матерчатый абажур над обеденным столом, венские стулья и широкая скрипучая кровать, лишь усиливала эта ощущение. В этом окружении Светка почувствовала себя настолько естественно, словно никогда и не уезжала из дома.

– Только договоримся сразу, – объявила она Денису в первый же вечер. – Мне всегда хотелось жить свободно, без оглядки: что подумают и скажут окружающие. Поэтому, не говори пока никому дома о наших отношениях. А то пересудов не оберешься. Я тоже буду молчать.

– А если кто-нибудь из твоих или моих родственников надумают приехать? – обеспокоенно спросил Денис.

– Раньше ведь не приезжали, – резонно возразила она, – знали, что некуда. Ты не думай, я нисколько их не стыжусь, просто в провинции по сравнению с Москвой все воспринимается с точностью до наоборот.

Денис осторожно скосил глаза на разобранную кровать со свежими простынями и двумя подушками и, не совсем поняв, что она хотела сказать последней фразой, стал раздеваться.

«А вдруг она сейчас, как однажды Галка, внезапно заявит: «Обещай жениться, а то ничего не будет». А что было обещать, когда Галка к комфорту с детства привыкла, а у меня ни кола, ни двора», – нехотя подумал он.

Вопреки опасениям, сама Светка в вечной любви не клялась и никаких обещаний брать не собиралась. Ее страстная натура таилась до поры, но почувствовав, что время настало, вся без остатка выплеснулась наружу.

Наутро, пока Денис спал, она приготовила завтрак и пила кофе с таким деловым и независимым видом, словно прошлую ночь они провели на разных кроватях.

– Я не жду от тебя никаких признаний, – попросила она, поглядев на смущенного Дениса. – Мне было страшно хорошо с тобой, а слова только все испортят.

– При таких безоглядных страстях и забеременеть недолго, – осторожно заметил он. – Ты не боишься?

– Будем предохраняться, только чур, по очереди! – весело предложила Светка. – Ну, а если это и произойдет, не бойся, силой под венец не потащу. Лучше заплати за интернет, кое-что очень скачать хочется.

– Какой-нибудь безумный вид с вершины Нотр Дама? – заинтригованно спросил Денис.

Светка небрежно отмахнулась:

– Фотки меня больше не интересуют. Наша Катерина их из Парижа навезла, и подарила Славе на день рождения. Я хочу найти «Опавшие листья» и «Крыши Парижа» в исполнении Ива Монтана, – и, поймав его недоуменный взгляд, пояснила, – он и Эдит Пиаф – самые известные шансонье…

Обалдев от такого крутого поворота беседы, Денис не нашел ничего лучшего, как сгрести свою визави в охапку и отнести в кровать.

Внешне в их жизни мало что изменилось. Денис продолжал регулярно ходить в контору, Светка в институт, по вечерам они встречались на спектакле и делали вид, что поддерживают чисто дружеские отношения, но стоило лишь закрыть за собой дверь квартирки, оба забывали обо всем. По просьбе Светки, Денис разыскал диск Ива Монтана, скачал в интернете лучшие картины импрессионистов и собрал слайд-шоу. Когда страсти достигали точки кипения, и долго не удавалось уснуть, Денис включал компьютер, доставал бутылку сухого вина, и они со Светкой воображали, что находятся не на Сыромятниках, а где-нибудь в парижском предместье, в маленькой гостинице. Эту часть своей жизни они держали в тайне, чтобы посторонние не растащили по углам то, что принадлежало только им.

 Зимой по труппе поползли упорные слухи, что скоро спектакль прикроют и начнут репетировать другую пьесу. К слухам Светка отнеслась равнодушно. Сдав госэкзамены и получив диплом, она вскоре ушла из театра.

На новом месте работы командовали дамы весьма преклонных лет. Жили они преимущественно воспоминаниями и, немного погоревав, Светка решила, что нужно начать новую жизнь и непременно побывать в Париже.

                                         IV

Почти год Денис со Светкой жили ожиданием поездки, и все это время судьба испытывала их. После прежнего финансового благополучия началась полоса неудач, от которых Денис впадал в угрюмое отчаяние. Но неунывающая Светка всякий раз удерживала семейную лодочку на плаву, и довела железной рукой до города мечты.

Правда, из-за хаотичности впечатлений и постоянной спешки, осознать этот факт и насладиться им в полной мере Денису удалось не сразу. Остановившись в маленькой, чисто парижской гостинице в одном из переулков авеню Клиши, они со Светкой первым делом направились поглядеть на Нотр Дам. Оба ожидали чего-то грандиозного и неповторимого. Но оказалось, что величественный двуглавый собор на острове Сите манил средневековыми тайнами лишь с умело сделанных фотографий. Стоило же оказаться рядом, и чары рассеивались: одиноко стоящий Нотр Дам своей многовековой угрюмостью диссонировал Парижу, его свободному, немного фривольному духу.

Разочарование Светки было так велико, что она даже всплакнула.…Но долго горевать у нее никогда не получалось.

– А где те самые химеры, среди которых Квазимодо бегал? – жалобно шмыгнув носом, поинтересовалась она.

Денис задрал голову к небу:

– Вон там, на верхотуре! А за стенами, как понимаю, знаменитые колокола, с которыми он разговаривал. Хочешь подняться туда пешком?

– Ни в коем случае, – решительно возразила Светка, внимательно разглядывая оскаленные морды чудовищ, казавшиеся с такой высоты совсем не страшными. – Лучше зайдем внутрь, свечку поставим.

– Неудобно, – засомневался Денис. – Мы с тобой как-никак, все же православные.

– А мы поставим Владимирской богоматери, – возразила Светка. – Ее Нотр Даму наш Патриарх подарил, когда был в Париже.

 В знаменитом соборе царили умиротворенность, полусумрак и тишина. Солнечные лучи, пробиваясь лишь через окошки витражей на самом верху, скупо освещали отдельные статуи святых в стенных проемах. Они постояли возле Жанны Дарк и, обогнув ряды деревянных скамей, отыскали наконец Владимирскую. Светка торопливо затеплила свечку и поспешила к выходу:

– Не могу больше, каменные кружева давят…

Лишь на мосту через Сену, она обернулась и, прощаясь с Нотр Дамом, то ли в шутку, то ли всерьез перекрестилась По-православному.

…Латинский квартал с улочками, казавшимися слишком узкими даже для Парижа, остался позади. Они миновали аскетичную Сорбонну, перед которой шумели фонтаны,  и студенты в непринужденных позах пили кофе и пиво, полюбовались на Пантеон и завернули в Люксембургский сад. Им повезло: у пруда перед Люксембургским дворцом снимали кино, и Светке удалось взять автограф у известной французской актрисы.

И тут случилось непредвиденное: после двухчасовой прогулки по булыжнику Светка так натерла ноги в новых босоножках, что шагать дальше была не в состоянии. Следующий участок пути они решили проделать на метро и сразу оказались в катакомбах почище парижских переулков…

– Видно, не судьба нам сегодня еще погулять по Парижу, – обреченно заявила Светка, когда в очередной раз они вышли не на ту платформу. Поедем лучше в гостиницу, купим по дороге какого-нибудь винца, багет, сыра французского, бри или камамбера, местной ветчины. Отметим наш первый день в Париже. Я слышала, французы часто так ужинают.

– Ты только у них получше расспроси, как нам до Клиши доехать, – согласно кивнув, попросил Денис.

 Блуждания по подземным катакомбам настолько вымотали обоих, что поднявшись на второй этаж гостиницы, и разложив наспех сделанные покупки на двуспальной кровати, занимавшей чуть ли не две трети комнаты с узеньким балкончиком, Денис со Светкой почувствовали себя, как дома.