ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Мое левое яйцо? Ну до чего же наглый сукин сын.

БАРРИ. Теперь вы оскорбили мою мать. За это останетесь и без другого яйца.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Хватит с меня. Не собираюсь я ждать вызова на дуэль. Прямо сейчас поколочу этого юного мерзавца моей тростью.

РИРДОН (встает между ними). Джентльмены! Джентльмены! Пожалуйста, без грубостей. Особенно в присутствии дамы.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Дамы? Какой дамы? Где она?

РИРДОН. Генерал, позвольте представить вам мисс Маргарет Балкли.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Мисс Балкли? Где она? Прячется в чулане?

РИРДОН (Кладет руку на плечо БАРРИ). Это мисс Балкли.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. В Англии все обезумели? Как мне недостает Венесуэлы.

МАРГАРЕТ (снимает шляпу, волосы рассыпаются по плечам). Я перед вами, сэр. И, должна сказать, крайне разочарована тем, что говорят обо мне мужчины в мое отсутствие.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Да что вы тут делаете? Это какой-то заговор, чтобы выставить меня в дурацком свете?

МАРГАРЕТ. Для этого никакого заговора не нужно, сэр. Вы всего добились сами, продолжая и продолжая говорить о моих ягодицах.

РИРДОН. Генерал, мисс Балкли и я заключили что-то вроде пари, и должен признать, я проиграл.

МАРГАРЕТ. Изображать мужчину не так и трудно. Всего-то надо вести себя наглым ослом.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Чтоб мне стать синезадым бабуином! Прошу извинить миссис Балкли. Я еще не пришел в себя. И сколько вы ей задолжали, Рирдон?

МАРГАРЕТ. Он собирается помочь мне поступить в медицинскую школу.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Вы не можете поступить в медицинскую школу. Вы – женщина.

МАРГАРЕТ. Нет. Я – Джеймс Барри, племянник недавно ушедшего от нас известного ирландского художника с теми же именем и фамилией, который приходился мне дядей, и раз я смогла обдурить такого старого развратника, как вы, то обдурю кого угодно.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Но даже если вас примут в медицинскую школу, вы не сможете вечно разыгрывать этот нелепый балаган. Рано или поздно кто-нибудь поймет, что вы – не мужчина.

МАРГАРЕТ. Вы не поняли. Так поможете вы нам или нет? У вас связи наверняка получше, чем у адвоката.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Но что я должен сделать?

МАРГАРЕТ. Просто подтвердить, что я – молодой Джеймс Барри, племянник умершего художника. Низкорослый, конечно, для моего возраста, но вероятно, не намного меньше вашего бедного племянника, которого съел кугуар. Я отвлеку их и сокрушу своим интеллектом. Уверена, что буду самой умным студентом. Всю жизнь я всегда была самой умной в любой компании, включая и эту. Они всего лишь мужчины. Что скажете, генерал?

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Наденьте шляпу.

МАРГАРЕТ. Хорошо. (Убирает волосы в шляпу, надевает).

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Теперь сядьте. (БАРРИ садится). Не сдвигайте колени. Представьте себе, что между бедер болтается сосиска. (БАРРИ расставляет ноги). Вот так. Руки на колени. Не смотрите в пол. Смотрите нам в глаза. Заставьте нас посмотреть в пол. Вот так. Подбородок выше. Нам придется немного обжать вашу… Верхнюю часть тела. Но в целом неплохо. Мы дадим вам несколько уроков. Как ходить. Стрелять. Жевать. Плеваться. Потеть. Я принимаю этот вызов. Мы сделаем из вас мужчину, Мэгги.

БАРРИ. Джеймс, с вашего разрешения. И если вы прикоснетесь к моим ягодицам, что бы я ни носила, вы получите крепкого пинка по тому самому, что болтается между ваших бедер.

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Предупрежден – вооружен. Что ж, это будет интересно.

РИРДОН. Не желаете поставить небольшую сумму на результат, генерал? Сможет она это провернуть или нет?

ГЕНЕРАЛ МИРАНДА. Никаких пари.

БАРРИ (шлепает ГЕНЕРАЛА по ягодицам). Хороший человек.

(Затемнение).

ЛИР (рисует, обращается к своему коту, Фоссу). Я познакомился с доктором Барри на Корфу, на достаточно позднем этапе его жизни, и он сразу очаровал меня, Фосс. Хочешь лакомство? Держи. (Дает лакомство невидимому коту) Хороший котик. Думаю, меня потянуло к нему, потому что что-то во мне узнало родственную душу. В нем чувствовалась безмерная грусть и тайна. Я практически не сомневался, что это как-то связано с его самым первым назначением на командную должность, после того, как он защитил диплом и стал военным врачом. Его послали в Кейптаун, самую южную точку Африки. И случившееся с ним там продолжало преследовать его до конца жизни. Фосс отстань от этого краба. Предупреждаю тебя. Ты пожалеешь. Но, разумеется, мы хотим то, что хотим. А потом пожинаем последствия.

(Свет падает на БАРРИ и СОМЕРСЕТА. Кейптаун, Южная Африка, 1816 г. СОМЕРСЕТ – губернатор колонии, ему за сорок, крупный мужчина, представительный, обаятельный, но при этом немного пугающий, пьет, не в лучшем настроении).

СОМЕРСЕТ. Значит, вы – новый врач.

БАРРИ. Я удостоен такой чести, да, сэр. Доктор Джеймс Барри, к вашим услугам.

СОМЕРСЕТ. Довольно молоды вы для врача, так?

БАРРИ. Я не понимаю, причем здесь это.

СОМЕРСЕТ. Вы не понимаете, причем здесь решение прислать мне врача, который выглядит на пятнадцать лет?

БАРРИ. Внешность может быть обманчивой.

СОМЕРСЕТ. Как и врачи. Я сколько мог избегал встречи с вами, потому что врачи уважения у меня не вызывают.

БАРРИ. Обычно это случается до того момента, когда возникает необходимость в их помощи.

СОМЕРСЕТ. Особенно тогда.

БАРРИ. Как и в любой профессии, некоторые лучше других. Это справедливо и для губернаторов.

СОМЕРСЕТ. Боюсь, я не могу позволить себе столь философский взгляд.

БАРРИ. У вас дурное впечатление о врачах?

СОМЕРСЕТ. Только о последнем, который убил мою жену.

БАРРИ. Это обычное дело для скорбящего о смерти любимой – винить за болезнь лечащего врача.

СОМЕРСЕТ. Этот высокомерный, скудоумный коновал убеждал меня, что моя жена ничем не больна.

БАРРИ. Сожалею.

СОМЕРСЕТ. Ваше формальное сочувствие жену мне не вернет, так?

БАРРИ. Это несправедливо, порочить всю медицину только потому, что умерла ваша жена. Люди умирают. Прискорбный факт, от которого никому из нас не деться. Все люди несовершенны.

СОМЕРСЕТ. Очень вы самодовольный, знаете ли. Но и умерла не ваша жена, так?

БАРРИ. То, чего люди хотят, обращается в явь крайне редко. Обычно происходит что-то совершенно другое. Мы заботимся. Вселенная – нет. Мы делаем все, что можем, но существа, которых мы любим, продолжают умирать. Мы можем принять это или нет, но от нас тут ничего не зависит. И каждый переживает горе по-разному. Если бы любовь была рациональной, все было бы как-то иначе.

СОМЕРСЕТ. Вы любили кого-нибудь больше, чем себя?

БАРРИ. Нет.

СОМЕРСЕТ. Тогда вы ничего об этом не знаете, так?

БАРРИ. Да, полагаю, что так.

(Пауза).

СОМЕРСЕТ. Вы находите меня чрезвычайно грубым?

БАРРИ. Вы потеряли жену. А я вроде бы защищаю честь врача, которого вы полагаете идиотом. И вполне возможно, что он идиот. Удивительное количество людей, облеченных властью, идиоты.

СОМЕРСЕТ. Я тоже облечен властью.

БАРРИ. Это да.

СОМЕРСЕТ. Я могу, если захочу, сильно осложнить вам жизнь.

БАРРИ. Можете.

СОМЕРСЕТ. Ваше первое назначение на командную должность. Самый край Африки. Вероятно, вы так достали прежнее руководство, что вас повысили лишь для того, чтобы избавиться от вас.

БАРРИ. Именно так вы попали сюда?

СОМЕРСЕТ. Да.

БАРРИ. Вы слишком много пьете.

СОМЕРСЕТ. Какое вам дело до того, сколько я пью.

БАРРИ. Как ваш лечащий врач, я обязан поставить вас в известность, что ваши дети скоро останутся сиротами, если вы и дальше будете потреблять алкоголь в таком количестве.

(Пауза).

СОМЕРСЕТ. Вы, разумеется, правы. Уже год, как она умерла. Я всегда гордился тем, что я – сильная личность. Лидер. Такая чушь. Я здоровяк, у меня громкий голос, я пугаю людей. Сам мало чего боюсь. Но… Жена и дети. Заложники судьбы. Хотите выпить?