– Илюха, а помнишь, как мы с тобой из железных кружек пили? – спросил Пётр, разглядывая рюмку на тонкой ножке.

– Помню, – ответил Илья.

– Чего вы там пили из железных кружек? – спросила Вера.

– Да чего только мы из тех кружек не пили – и водку, и спирт, и шнапс ихний, и коньяк, и вино разное. Вина там до хрена, – ответил Пётр.

– Где? – снова спросила Вера.

– Ну в Польше хотя бы, или в Венгрии, в Болгарии, и в Чехословакии тоже.

– А чего вы там еще пили?

– А эту… Как её? Сливовицу!

– Где вы такую нашли только?

– Так это – угощали.

– Угощали их, а мы-то, дуры, думали, что они там воевали, – засмеявшись, сказала Вера, и, увидев поддержку со стороны Анны, продолжила. – Нюрк, а они там пили напропалую, да еще, поди, и по бабам шлялись?!

– Ошалела что ли!? Какие бабы!? Выпивать, выпивали. Это бывало, а вот насчёт баб, это ты, Верка, через край хватила, – сказал Пётр.

– Я за всё время в постели спал, только когда в госпиталь попал по ранению, – сказал Илья.

– А где же ты спал, Иля? – спросила Анна.

– Да где придется. Обычно на земле.

– Так, а зимой как?

– Да как – кострами землю отогреем и спим. Одни спят, а другие костры жгут, чтоб не помёрзнуть, а потом меняемся.

– А который раз в рейд по тылам пойдём, так и без костров приходилось ночевать, – поделился воспоминаниями Пётр.

– А зачем вы по этим тылам ходили? – спросила Вера.

– Ну, как зачем? Мы же в кавалерии были. Куда нам днём против танков и пушек-то идти? Так мы ночью в тыл к ним зайдём, и нападём на них, когда они спят. Немец он тоже не железный. Он тоже спать хочет.

– Да как же так? Сонных-то? – изумилась Вера.

– А с чего бы нам с ними любезничать? Мы вон через Белоруссию когда шли, так там, почитай, половина деревень дотла сожжена была.

– Сволочи!

– Ещё какие…

– Выпейте, мужики, – сказала Вера.

– Вот это правильно! – повеселев, сказал Пётр, и, подняв рюмку, сказал. – Нюра, твоё здоровье!

– Твоё здоровье, Нюра! – поддержал тост Илья.

– Спасибо. Вы закусывайте, мужики. Вот и грибы, и огурцы, и картошка с мясом. Ешьте, – сказала Нюра.

– Петруха!? – спросил Илья. – Ты помнишь, как мы однажды в каких-то болотах сидели? Сухарями давились и говорили, мол, если вернемся домой живыми, то порося заколем, свеженины нажарим сковородку и под поллитровку казенки съедим?

– Помню!

– Ну, так мы уже сколько лет дома и живые. Казёнка есть, – Илья показал на бутылку. – Кабан тоже есть. Заколоть только надо его.

– Чего это колоть-то? Ты моих утей пострелял – теперь я твоего кабана застрелю. У тебя же винтовка есть?

– Есть, – ответил Илья.

– Куда вы собрались-то? Чего удумали? – возмутилась Анна.

– Да пусть идут, а мы тут с тобой, посидим, поговорим, – сказала Вера.

– Нюра, да мы быстро. Делов-то на полчаса. Ещё день только, а у нас вечер впереди и ночь, – успокоил жену Илья.

Илья встал из-за стола, достал из шкафа малокалиберную винтовку, именуемую в народе «ТОЗовка»1 и подал её Петру.

– На, держи, сейчас патроны достану, – сказал Илья.

– Одного хватит, – ответил Пётр.

Илья надел телогрейку и подал такую же Петру, после чего он толкнул дверь от себя и вышел на улицу. Зайдя в сарай, он открыл калитку загона, где сидел кабан и, выпустив его во двор, крикнул:

– Петруха, давай!

– Сейчас! – отозвался Пётр.

Вскинув винтовку, Пётр прицелился и сделал выстрел. Видимо в последний момент рука стрелка дрогнула, и пуля прошла по касательной, лишь ранив кабана, оставив на его голове красную полосу, из которой сочилась кровь.

– Твою мать! – в один голос крикнули мужчины и бросились убегать от рассвирепевшего кабана, носившегося по двору и сметавшего всё на своём пути.

Услышав шум, доносившийся с улицы, Анна и Вера выглянули в окно. Перед их глазами предстала довольно странная картина – по двору метался, расшвыривая всё подряд, кабан, а Илья и Пётр сидели на заборе и с недоумением глядели вниз.

– На вот тебе… Это чего такое? – изумилась Анна и, приблизившись к окну, крикнула. – Иля! Что у тебя там?!

– Нюра, неси скорее патроны! – крикнул Илья.

– Что?

– Патроны неси!

– Что? – переспросила Анна и приложила ухо к оконному стеклу.

– Патроны неси! – закричал Илья, как можно громче.

– А-а-а! Сейчас – ответила Анна и исчезла за занавеской.

Через минуту приоткрылась входная дверь дома, и оттуда послышался голос Анны:

– Иля, патроны забери! Я во двор не выйду!

– Кидай их на крышу. Я оттуда заберу, – ответил Илья.

Описав дугу, картонная коробка упала в снег, лежащий на крыше летней кухни, примыкавшей к дому. Хлопнула входная дверь и было слышно, как за ней скрипнул засов. Илья перебрался с забора на крышу летней кухни и, взяв в руки картонную коробку, кинул её Петру. Пётр, поймав коробку, вытащил из неё один патрон и убрал коробку в карман. Отведя затвор ТОЗовки назад, он вложил патрон в ствольную коробку. Через мгновение клацнул затвор, ствол медленно поднялся и остановился. Ещё спустя миг ТОЗовка «чихнула». Опустив ствол, Пётр увидел, что промахнулся. «Чёрт, с перепугу руки аж трясутся» – подумал он, доставая из картонной коробки второй патрон. Снова выстрел и через секунду очередная гильза полетела снег, а в ствольную коробку лёг новый патрон.

Только после восьмого выстрела кабан остановился, недолго постояв на месте, умолк и замертво упал на землю.

Через пару часов мужчины снова сидели за столом, на котором стояла источавшая приятный аромат свежего мяса большая чугунная сковородка со свежениной. Рюмки до самых краев были наполнены «казёнкой». Снова выпили за здоровье Анны, после чего Пётр сказал:

– Илюх, а давай весной на охоту сходим!? Денька на два, на три.

– Так давай сходим! – ответил Илья.

– Нас-то с собой возьмёте? – спросила Анна.

– Зачём? – удивился Илья.

– Ну, а если вас в лесу кабан на дерево загонит, кто вам патроны подавать будет? Или будете сидеть там и ждать, когда он сам пропадёт, – засмеявшись, сказала Анна.

– Мы лучше на уток пойдём, – засмеявшись, ответил Илья.

07 – 25.12.2016

г. Новосибирск

Плата за удовольствие

Из дверей учреждения, именуемого «Сельхозтехника», вышел мужчина в кепке, на ходу поправляя пиджак, приподняв его за лацканы. Следом за ним вышел еще один мужчина, одетый в рабочий халат. Оба мужчины несли в руках тяжелые свертки из промасленной бумаги с запасными частями для тракторов. Подойдя к грузовому автомобилю, стоявшему метрах в пятнадцати от дверей «Сельхозтехники», мужчина, шедший первым, поставил правую ногу на ступень кабины, положил на ногу свёрток и открыл дверь. Швырнув на пол кабины свёрток с запчастями, он принял второй и тут же небрежно бросил его рядом с первым.

– Чего это у тебя в кузове? – спросил мужчина в рабочем халате.

– Мужик механический!

– Да ну тебя! Мелешь, чего не попадя! Где бы ты его взял?

– Так это – в Новосибирск ездил за ним.

– А покажи?

– Ну, конечно – упаковку рвать! Вдруг он бракованный. Его еще, может быть, возвращать придется.

– Да ты врёшь, поди!

– Нужен ты мне – разговаривать с тобой! – сев на пассажирское сиденье автомобиля, мужчина в кепке, взявшись за ручку двери кабины, крикнул, отыскивая глазами водителя. – Петька! Поехали отсюда к чёртовой матери!

Грунтовая дорога, соединяющая райцентр с окрестными селами, была укатана колесами многих автомобилей и стала ровной, словно асфальтированное шоссе. По дороге, с довольно приличной скоростью, оставляя позади себя клубы серой дорожной пыли мчался уже далеко не новый, но технически исправный грузовой автомобиль темно-зелёного цвета, с деревянными ящиками в кузове. Июльское солнце отражалось в лобовых стеклах кабины, которую оно нагрело, так, что внутри было жарче, чем на улице. Из-за плохой герметизации кабины в неё проникал горячий воздух от двигателя и запах бензина, который, смешиваясь с табачным дымом, сильно затруднял дыхание.