— Вроде строил Подкулачник какую-то гадость у себя во дворе. Пьяный, он об этом говорил с гордостью, только точно не знаю, давно было.

     — Так — эта мерзость, у него во дворе? Я думал, где-то в открытом поле — огорчился Архип Архипович.

     — Специально для нас, он, что ли готовил свой памятник — засмеялся Митрофан Андреевич — Давай присядем — предложил Митрофан, и они уселись на вкопанную в землю скамейку.

     — Ты Архип не рассказал, как узнал, что они здесь — напомнил Митрофан Андреевич.

     — Рыжую бороду видел, собственной персоной, на балконе у Подкулачника. Здесь Митрофан, ошибки быть не может. Теперь скажи, что делать будем?

     — Что делать? Что делать? Сам пока не знаю, у нас еще два дня в запасе. В общем нужно ларец добыть или извлечь, да и уничтожить.

     — Уничтожать мы будем?

     — Думаю, без помощи наших товарищей, мы и извлечь его не сможем. Уничтожать тоже вместе.

     — Можно у меня в топке его спалить. Ничего не останется.

     — Хорошая мысль Архип. Нужно сказать товарищу Репейсу, только думаю, они и сами знают, что с этим дерьмом делать.

     — Когда все закончим, будет ли надежда на возвращение нормальной жизни?

     — Трудно сказать. Дело, ведь сложное, иначе не скажешь. Сразу вряд ли вернутся хорошие времена, но уверен в одном — нет иного пути. Затмение, каким бы долгим не было, не длится вечно. Это тебе Архип — мое мнение.

     — Согласен с тобой. Только видится мне, вот что Митрофан. Главное совсем не в тех, кто в здании ‘’Грядущего общества’’ заседает, и не в тех, кто с ними вместе капиталами владеет.

     — В чем же тогда? — с интересом посмотрел Митрофан Андреевич на Архипа Архиповича.

     — Дело Митрофан, в таких вот придурках, как этот с рыжей бородой. Очень много развелось такого элемента. Мозги у них застряли между котлетой из куриных костей и унитазом — с досадой махнул рукой Архип Архипович.

     — Дело говоришь. В этом и есть пока, что главная проблема. Сложно заставить человека, понять, что он должен быть человеком, когда вокруг столько дешевых соблазнов. Когда, кажется, им, что они из себя что-то представляют, а на самом деле просто расходный материал для хозяев Толстозадова.

     — У Толстозадова тоже хозяева есть?

     — А ты, как думал. Это иллюзия, она и управляет всем. Обман миллион раз умноженный на обман.

     — Получается снова просвещение необходимо. Все на круги своя вернулось — тяжело вздохнул Архип Архипович.

     — Есть несколько способов. Мне больше нравится радикальный, когда используются для достижения цели, те же приемы, что принимает против народа наш противник.

     — Это как?

     — Просто тот же обман, как временное средство. А уже затем необходимая обработка по секциям и отделам.

     — Ну почему тогда приходится ждать? Разве прямо сейчас нельзя начать?

     — На это я тебе ответить не могу. Как говорится, компетенции не имею, но определенно думаю, что еще очень многое определяется временем. Для того, чтобы его сдвинуть мы с тобой и находимся сейчас здесь.

     — Время штука сложная.

     — Ты даже не представляешь Архип, насколько сложная.

     — А товарищи; Репейс, Ефимози, Николай Тимофеевич, ты Митрофан — можете быть у нас постоянно?

     — Нет, Архип, пока таких возможностей.

     — Тогда надо всех этих деятелей отправить в ваше время. Там работы много; дороги строить, лес валить, да и много чего еще.

     Митрофан Андреевич довольно засмеялся, реагируя на слова Архипа Архиповича.

     — Если бы это было возможно. Взять их всех, да и отправить, то здорово бы было — Митрофан Андреевич дружески похлопал Архипа Архиповича по плечу.

     — Сегодня свяжусь с нашими товарищами. Будем ждать сюда подмогу. Приедет Ефимози, весело будет Архип — добавил к сказанному Митрофан Андреевич…

<p>

</p>

     …— Плохо дело Ваньша. Слушай меня и на ус свой блудный мотай — горячился Ироним Евстратиевич.

     — Чего ты завелся, как муха возле говна вьешься — с легким неудовольствием отреагировал Иван Васильевич.

     — Предчувствие у меня. Не выйдет ничего, если сам Толстозадов не поможет, или не пришлет кого для подсобления нам в столь ответственном деле — страстно, запинаясь, говорил Ироним Евстратиевич.

     К этому времени он уже успел поспать, переодеться.

     —Может этого Леопольда Сигизмундовича? Все будет хорошо. Зароем этот ящик под мой мемориал и к столу — праздновать — пробурчал Иван Васильевич.

     — Ты так и не понял ничего. Думаешь, что посланник сатаны будет на это спокойно смотреть, позволит нам все сделать.

     — А что, по-твоему, он сделает? Вампиров с вурдалаками пришлет мне в хату — не сдавался Иван Васильевич.

     — Отберет у нас ларец, и пикнуть не успеем.

     — Тебе Евстратиевич крест животворящий тогда на что? Зачем нацепил его на грудь? Созывай всю святую рать. Вместе будем ларец закапывать — не сдержался Иван Васильевич.

     — Ты Ваньша и вправду дурак. Думаешь, что все просто. Так же как дураков односельчан обманывать. Здесь дело почище будет, это тебе не крестьяне наши — недоделанные.