– Так что случилось? – Колюня взялся за последнюю булочку.

– Неизвестно. Все исчезли. Без исключения. Никого не осталось. Ни одной живой души!

– Круто! И ты собираешься туда ехать! Добровольно! Да ещё и платишь за это.

– В точку!

– Мдааа… – Колюня допил кофе и поставил чашку на стол. – А что с работой? Отпустили?

– Уволился.

– Квартира?

– Оплатил на год вперёд, отложил немного денег. Когда вернусь, будет время на поиски новой работы.

– Если вернусь, Сёма, если!

– А ты, я смотрю, оптимист! Умеешь поддержать друга! – Семён наконец-то взял свою чашку.

– Я реалист. Я не верю рекламе. Это авантюра, притом весьма опасная.

– В этом вся суть. Коль, я не знаю зачем живу. Я не вижу своего будущего. Я не могу его себе даже намечтать. Просто не знаю чего хотеть. Мне нужна встряска. Серьёзная. Так чтоб дух захватило! Возможно, некоторые от таких чувств становятся преступниками. Но это не мой путь. Я не хочу ни кому причинять зла, но готов сделать большую ставку.

– Жизнь!

– Именно! Поэтому я выбрал довольно сложную программу. Этого тоже нет в рекламе, но если ты подписываешь договор, тебе сообщают коэффициенты выживаемости разных программ. Есть такие, где выживает почти 100%.

– Но это я полагаю не твой случай?

– Да, я выбрал 75%. Трое из четверых возвращаются. Неплохо я думаю. А если учесть что я готовился…

– А если все готовились? А если они лучше готовились? И в чём конкретно будет состоять сложность? Что угрожает жизни?

– По разному. Я выбрал сложность, но не выбрал маршрут. Это я буду делать на месте, после подробного ознакомления. Есть маршруты где главная опасность холод, есть где дикие звери, есть где вода, есть где совокупность факторов. Десятки вариантов на любой вкус, цвет, и кошелёк.

– Ну и как именно ты планируешь пытаться себя убить?

– Я склоняюсь к лесу и диким животным в умеренном климате. Холод я не люблю, болтаться на плоту посреди океана тоже меня не привлекает…

– А тебе не кажется, что если следовать твоей логике о встряске, ты как раз и должен был выбрать то, что тебя не привлекает. А то ты как будто на пикник собираешься, только с коэффициентом выживаемости.

– На тебя не угодишь! То я дурак что собрался жизнью рисковать, то дурак потому что риск не достаточно экстремальный.

– Дураком я тебя не называл. Просто хочу понять. – Колюня нажал кнопку на столе и официант, протиравший соседний стол, быстро подъехал к ним. Коля показал ему на свою чашку, тот выдвинул трубочку и налил горячего кофе. Потом поняв, что от него ни чего больше не требуется, вернулся к прерванной уборке, – а можно всё остановить? Ну, например, передумал? Понял, что переоценил свои силы? Просто испугался? Есть понятие – «Стоп игра»?

– Вообще-то есть. Можно включить маяк и заказать срочную эвакуацию. На экстренный случай. Но это дорого. Стоит почти как целый тур. Причём не важно, сколько человек эвакуировать, страховую сумму спишут с каждого полностью. Один улетит или десять, платить надо по полной.

– А если нечем платить? Последние на путёвку потратил?

– Не, у них всё продуманно. Деньги заранее кладутся на депозит. Воспользовался – списали. Не воспользовался – возвращают после окончания… ну или перечисляют куда скажешь, если того…

– Ушлые!

– Я на этом собираюсь сэкономить.

– Завещание написал? – Колюня расплылся в улыбке.

– Вообще-то да.

– Ну и кто счастливец, обречённый молиться о твоей безвременной кончине?

– Ты конечно.

– Чего это вдруг?

– Ну во первых – думаю ты не способен желать мне смерти из-за наследства, во вторых – даже если я ошибаюсь и ты способен, ничтожность возможной выгоды не позволит тебе опуститься до такой подлости, хотя бы из чувства гордости. Ну и в третьих – ты, как никак, мой самый лучший друг, – теперь разулыбался Сёма.

– Да, Сёма, если я действительно твой лучший друг, значит дела и в самом деле плохи.

– Конечно, мы не неразлей вода с тобой. Но знакомы с детства, отношения не прерывали, в трудную минуту выручали друг друга. Ближе тебя у меня никого нет.

– Ну тогда езжай! Ты меня, конечно, не убедил, но придётся смириться с неизбежным. Когда стартуешь?

– Завтра, Колюня, уже завтра.

– Колюня… меня так кроме тебя только мама называла…

– Наверное, я от неё и научился.

– Ладно! – Колюня встал, – мне пора уже, я и так опаздываю. Тебе – ни пуха. Самое главное моё напутствие будет – работай головой. Выживает не сильный, а умный. Когда вернешься – расскажешь, стоило оно того или нет.

– Если вернусь, как говорит мой друг.

– Когда! Когда вернёшься! – Колюня встал, протянул Сёме руку, крепко пожал, а потом вдруг резко притянул его к себе и обнял. – Удачи тебе, дружище, от всей души, удачи! – резко повернулся и пошёл к выходу. Потом вдруг, как будто вспомнил что, вернулся обратно. – Да, забыл – проблемы со здоровьем у меня правда есть, нагружать тебя деталями не буду, всё под контролем. Через неделю у меня операция. Хотел рассказать когда всё закончится, но наверное лучше сейчас. Когда вернёшься, я уже буду огурцом. Повторяю – КОГДА!

– Во как! Ну тебе тоже удачи!

– Мне она не понадобится. Говорю же – всё под контролем. Побежал. – Колюня опять быстро пошёл к выходу, но на этот раз его уже ни что не остановило, и выйдя на улицу он довольно быстро скрылся из вида.

Сёма сел обратно и принялся через панорамное окно разглядывать прохожих, обдумывая произошедшую встречу. Колюня его немного растревожил. Не сильно – Сёма был готов к тому, что его будут отговаривать, но всё-таки равновесие пошатнулось. Скорее повлияли неожиданные объятия. Они сильнее, чем доводы разума готовы были посеять сомнения. Сёма почувствовал, как откуда-то из желудка в область груди поднимается маленький, но всё расширяющийся страх. Чтобы не допустить рефлексии, он встал и быстро вышел на улицу. «Ещё не хватало начать сомневаться» – думал он, размашисто шагая в сторону дома.

Колюня тоже быстро удалялся от кафе, но его одолевали совсем другие мысли. Он соврал что торопится, время у него ещё было. Просто всё было сказано, и оставаться было неловко, разговор бы начал ходить по кругу. Но самое главное, на него нахлынуло неожиданное и всеобъемлющее чувство зависти. Это было неожиданно. Колюня не привык завидовать. Но старый друг попал в самую точку! Ощущение бессмысленности происходящего давно подспудно терзало его. А тут ещё проблемы со здоровьем. «Сёма молодец! Сёма решился!» – думал он, вышагивая по тротуару своим грузным 120 килограммовым телом, и игнорируя транспортную капсулу, беззвучно скользящую рядом и ожидающую, когда же он соизволит в неё сесть. « Ну ничего, может и я тоже, когда-нибудь, вот здоровье поправлю.» – говорил он себе, понимая, что на самом деле вряд ли.

Войдя домой, Сёма решил начать собираться. Подошёл к шкафу, сдвинул створку в сторону и тупо уставился на свою одежду. Что брать было не понятно. Экипировку должны выдать на месте, так что ничего походного не понадобится. Наверное, нужны только обычные, повседневные вещи – смена белья, обувь запасная… две недели перелёта, две недели инструктаж, обратная дорога…

Он решил собираться так, как будто едет в командировку по работе. Достал средних размеров рюкзак и стал складывать в него вещи.

Планету Семён покидал в последний раз, когда ещё были живы родители. Они любили каждый год летать в отпуск, в какую-нибудь другую колонию. Они это называли – «семейное освоение космоса». До последнего, фатального, случая. После, улетать с планеты, у Сёмы не было необходимости. Он, вроде, не боялся полётов. Авария не создала у него фобию. Но и смысла куда-то лететь он раньше не видел.

И вот, спустя много лет, он опять приближается к космодрому. По его смутным воспоминаниям, всё вроде так и было. Тот же комплекс гигантских построек, огромное бетонное поле, на котором тут и там разбросаны корабли всевозможных форм и расцветок, и воздух, кишащий транспортными капсулами – от одноместных, как у него, до больших групповых. Его капсула влетела в отверстие в крыше и попала в трубу, все стены которой были облеплены капсулами. Они постоянно улетали и прилетали, количество их было огромно. Создавалось ощущение движения больших масс людей, у каждого было своё дело, своя точка, в которую он хотел попасть. После размеренной и спокойной жизни в городе, где транспортные потоки были упорядочены и спрятаны от глаз, бурное движение космопорта вызывало чувство растерянности и вгоняло в ступор. Казалось, что человек никогда не поймёт что здесь происходит, куда ему нужно идти и что делать. Но Сёма знал, что на самом деле это конечно не так.