Глава 1 Стёпа.

– Проходите Степан Степанович – вертлявый худой и абсолютно лысый мужчина неопределённого возраста указал на стул рядом с массивным столом. Блеснув стёклами очков, он почти мгновенно оказался в своём кресле напротив. Теперь на Стёпу смотрела улыбчивая лысая голова, чудом державшаяся на тонкой шее и узеньких плечах. – На нашем предприятии работают несколько тысяч человек – он многозначительно посмотрел на Степана. – И с каждым при приёме на работу я говорю лично. Так на какую позицию вы претендуете господин… Эээ Живоглаз?

– Позиция у меня одна. Охранник. – Стёпа тоже не отличался зрением орла и носил очки со стёклами даже толще чему у начальника отдела кадров.

– Ах да-да припоминаю. Вы по рекомендации если я не путаю?

– Куда же сейчас без неё. От Аарона Моисеевича.

– Ого! Солидно. Где служили? Правительственные награды имеете? Поощрения от руководства. Характеристики.

– Аарона Моисеевича разве мало?

– Ну вдруг… – протянул начальник – Охранники тоже разные бывают. Вы вообще понимаете где будете работать?

– Институт какой-то. Служил я в стройбате. По зрению попал. У меня минус пять.

– С такой фамилией и знакомством с Аароном Моисеевичем? – лысый даже привстал от неожиданности.

– Аарон Моисеевич мой двоюродный дядя. Он мне так сказал: «Стёпа надо ломать стереотипы. Отслужишь не переломишься. Не будь шлимазлом!»

– Раз так. То конечно. Дядя плохого не посоветует. И какие навыки вы приобрели в армии? С двух рук стреляете?

– С трёх. Научился пить спирт не разбавляя водой. Могу лечить зелёнкой почти всё начиная от головной боли до переломов. Я же в медсанчасти служил.

– Вопросов нет. Куда же мне вас направить… А вот есть одно место – он покрутил своей лапкой колёсико мышки и всмотрелся в монитор – Да точно! Что вы скажете Степан о линейной бригаде? Сутки троё график мечта идиота. Вы и напарник и больше никого.

– Делать то что?

– Несколько раз за ночь пройти вдоль коллайдера.

– Не понял?

– Эта труба такая. Она кольцом под землёй расположена. Ваша задача Степан посмотреть, чтобы там никто не оставался после закрытия. Крыс погонять и вообще.

– Что вообще? Темните вы что-то.

– Ваш предшественник не выдержал нагрузки. Показалось ему там что-то. По утру вышел седой весь. И молчит. Как не пытались, так и не смогли разговорить. Как-то так.

– И вы мне предлагаете тоже с ума сойти в вашем коллайдере?

– Степан Степанович вы о зарплате слышали?

– Краем уха.

– Сто тысяч. Это благодаря вашему дяде. Обычно у охраны она в два раза меньше.

– Сутки трое?

– Сутки трое.

– Крысы и вообще?

– Они. Ничего страшного. Тем более вас после стройбата вряд ли кто-то сможет вывести из душевного равновесия. Зуб даю – сверкнул идеальными зубами лысый.

– Ладно. Согласен.

– Тогда можете сегодня заступать на смену. Напарник вас введёт в курс. Вы приняты гражданин Живоглаз!

Работа и правда оказалось непыльной. Институт располагался в ста километрах от Москвы в городе Дубне. Что именно учёные рассчитывали выяснить, пялясь на свою трубу Стёпе было неинтересно. Попал он сюда тоже случайно. После армии он не захотел жить с родителями в Москве в большой квартире в центре, а решил отдохнуть от нахлынувшей скуки у приятеля в подмосковном городе. По случайному стечению обстоятельств его дядя Аарон поспособствовал с работой и жильём в общежитии в Дубне. Сам Аарон Моисеевич поставлял что-то институту из Москвы и был здесь весьма значимой фигурой. Он и посоветовал устроиться поработать заодно и опыта поднабраться. Что удивительно Стёпа слушал дядю и никогда родителей хотя они никогда не советовали ничего плохого. Дядя для Стёпы был авторитетом. И вот теперь молодой человек вышел на работу. Смена начиналась в шесть часов вечера. Сразу после закрытия института.

– Новенький? В линейную? Подожди. – сидевший на проходной старый вахтёр набрал на внутреннем телефоне три цифры. – Михалыч к тебе новый напарник пришёл. Встречай.

– Здрасьте меня Стёпа зовут – молодой человек зашёл в небольшую комнатушку с двумя мониторами на столе. Рядом с ними сидел седой мужчина и пил чай.

– Меня Михалыч зовут. Значит вместе будем работать. Мне уже звонили велели тебя познакомить со службой. Ничего сложного здесь нет. Я сижу здесь, а ты идёшь и смотришь в туннель всё ли в порядке. И так три раза за ночь.

– А можно наоборот? – Стёпу не очень устроил такой расклад.

– Ты шустрый как я погляжу. На ходу подмётки рвёшь. Нет пока так, тем более что я уже старый и пока хоть один раз пройду смена закончится. Но ты не бойся. Призраков там уже нет.

– Не понял? Каких призраков. Чем вообще здесь занимаются?

– Были как-то. Вот до тебя Фёдор был. Тоже молодой. Ну тот который тронулся. С месяц назад это было. Он как чувствовал чего-то также артачился как ты. Не пойду говорит хоть режь Михалыч. Что за дедовщина!

– Ага! И здесь тоже самое. Я дембель! И ходить будем по очереди.

– Не будем. Говорю же ноги больные. Давай так сделаем. Три раза пройдёшь и спи сколько хочешь. В соседней комнате две кровати есть а я уж посижу за мониторами посмотрю.

– Зачем тогда вообще ходить если есть мониторы?

– Они не везде видят – кряхтел дед – там, где-то нагнутся надо и подлезть под трубу. Знаешь когда только сдали объект и здесь ещё эмигрантов энтих туча была так вот они частенько там под коллайдер залазали на ночь. Фёдор их лихо гонял, но всё без толку. Пока…

– Ну чего замолчал?

– Задумался. Так вот пока они пропадать не стали. Это уж потом выяснилось. Из посольства ихнего прикатил один и давай их расспрашивать по-своему. Человек десять пропало в итоге. Лягут спать значит бушлаты расстелют, а на утро только бушлат лежит, а их нет. Коллайдер то почти километр в окружности пока всё обыскали. Учёные нервничают у них там эксперименты горят а коллайдер выключенный стоит.

– Получается, что на ночь коллайдер выключают? – переспросил Стёпа.

– Раньше выключали. Радиации с него нет здесь ты не бойся. Просто как я понял его до конца достроили и сейчас он на полную мощность работает.

– Почему тогда выключали когда пропавших искали?

– Вот ты настырный какой. Я почём знаю я тебе что Менделеев что ли.

– При чём здесь Менделеев… Ладно. Как сейчас? Пропадает кто?

– Окромя Фёдора никто.

– С ним что случилось? Мне сказали, что он молчал и ничего никому не сказал.

– Ага! Сказали. Верь им больше. Это тебе головастик наплёл? Этому соврать что козявку из носа вытащить. Фёдор первым делом сюда пришёл правда уже седой. Я его чаем отпаивал с конфетами. Полкило извёл на него на паразита.

– И?

– Говорит, что дошёл до северной дуги. Там проход сужается. Слышит голоса хотя точно знает, что там быть никого не может. Там даже чукчи наши не спали места там мало. Труба поворот делает там только одному протиснутся можно между ней и стенкой. Он фонариком посветил под трубу никого не увидел. Стою говорит вокруг никого, а над самым ухом голоса.

– Чего говорили?

– Он не понял, но похоже было на пропавших эмигрантов. И вот стоит он значит и боится дальше шаг сделать и тут, как назло, батарейка в фонаре села. Фонарь потух, и Фёдор со мной по рации попытался связаться, а я это того прикорнул малость значит. Не услышал.

– Так вот как ты «в мониторы смотришь»? – навис над Михалычем Стёпа.

– Ну было разок. Редкость вот тебе крест. Фёдор пятиться по стенке вдалеке лампа дежурного света мигает. К ней значит там рядом рубильник есть можно свет в туннеле включить. Но до неё он не дошёл. Как сейчас помню. Говорит он значит слышит, как за спиной ноги чьи-то голые по трубе шлёпают. Вернее, не по трубе, а в ней. Это уже чистые глюки так как внутрь они пробраться не могли это уж точно. А что потом началось я только с третьего раза понял. Федя весь трясётся слова путает, но я всё же понял. Из трубы стали видны головы тех пропавших ранее. То одна высунется и ржёт то чуть дальше вторая. И все они полупрозрачные и свободно проходят через металл трубы. Бегают они по трубе шалят смеются. Федя уже никуда не пошёл плюхнулся прямо там на жопу так и просидел до утра боясь с места сойти.