Соколов кивнул, быстро обдумывая услышанное. Деятельная натура не позволяла ему долго находиться в бездейственном удивлении. Да и выбить из колеи майора было не так уж просто – профессионального опыта за прошедшие дела у него накопилось предостаточно. Вот и сейчас, быстро уложив в голове полученную информацию, он включился в работу.

Встав на песочницу в центре двора, Святослав цепким взглядом окинул окружающее пространство. Несколько милицейских бело-голубых машин, милицейский «уазик, «рафик» «Скорой помощи», несколько «Волг». Толстый сержант с бульдожьим лицом безуспешно пытался загнать нахальных журналистов в микроавтобус ТВ. У тела покойного мэра – несколько людей в белых халатах, медики и еще шестеро милиционеров.

Вернувшись взглядом к неравной борьбе тучного сержанта и средств массовой информации, майор обратился ко все еще стоящему поблизости начальнику милиции:

– Товарищ полковник, вы идите к прессе – пару слов скажите. Мне как-то неудобно. А потом гоните их отсюда.

Тот кивнул, как показалось Соколову, с некоторым облегчением:

– Хорошо. И про тебя заодно скажу. И поеду потихоньку – поезд у меня в четыре!

Новый замначальника кивнул, отдал честь и пошел к машине, на которой его привезли и где все еще лежал весь его багаж. Покопавшись в портфеле, он извлек толстый, видавший виды блокнот и такую же старую шариковую ручку. Раскрыв блокнот на чистой странице, Святослав начал делать пометки.

В то же время, прежде чем пойти к журналистам, Черных махнул двоим капитанам и, когда те подошли, отчеканил:

– Раткин! Семичастный! Выполнять приказы майора. Он со вчерашнего дня мой официальный зам и ваш непосредственный начальник.

Оба проводили взглядом полковника и вернулись к Соколову.

– Ну, благословясь, приступим, – кивнул тот. – Судмедэксперты работают?

– Так точно, – отчеканил Раткин. Он ехал на пассажирском сиденье «Волги», был немного выше своего напарника и еле заметно пришепетывал. – Зарубова – наша легенда – приехала. Это хорошо, грамотная тетка.

Семичастный добавил:

– Криминалисты подъезжают, кинолог тоже.

Майор кивнул, сделал запись в блокноте.

– Отлично. – И отдал первый приказ: – Раткин, пошлите бойцов по соседям. Полный обход. Чтоб обошли все дома: кто что слышал, что видел. Проконтролируйте.

Капитан пошел выполнять распоряжение. Соколов спросил у Семичастного:

– Прокуратура где?

– Вон толстяк ходит, – указал тот на полного мужчину в коричневом пиджаке и спортивных туфлях. – Старший следователь. Прокурор вон, в машине сидит. Он, прокурор-то, старенький уже. Посидит-посидит и уедет.

Святослав снова сделал несколько записей в блокноте, затем захлопнул его и отчеканил:

– Поставь-ка заграждения, а то сейчас налетят вороны. А потом сам каждый сантиметр здесь обследуй. Ищи сам знаешь что: следы, нитки, запах, блин. Не надо ни на кого надеяться, криминалисты эти все равно что-нибудь да пропустят. Поручи сразу, чтобы протокол осмотра места происшествия начали писать, я посмотрю потом. Давай, поехали. Как следака зовут?

– Чуб. Григорий Чуб.

По выражению лица Семичастного было понятно, что он не ожидал такой энергии от нового замначальника и был немного ошарашен. Но времени на расшаркивания с подчиненными у майора не было. Да и смысла он в этом не видел. Нужно дело делать, а реверансы и поклоны будем делать в другом месте и при других обстоятельствах.

Старший следователь, на которого показывал капитан, будто почувствовал заинтересованность Святослава, подошел к нему сам.

– Здравия, так сказать, желаю, – козырнул он, приложив руку к непокрытой голове, заросшей рыжим ежиком. Судя по всему, следователь в прошлом занимался тяжелой атлетикой – об этом красноречиво говорила его квадратная фигура. И хотя из-за отсутствия тренировок мускулы основательно заплыли жиром, сила в движениях все еще ощущалась.

– Голова не пустая, не волнуйтесь, – хохотнул следователь и протянул руку для рукопожатия. – Чуб Григорий. Старший следователь Медвежской прокуратуры.

– Святослав Соколов, – майор тоже протянул руку и ощутил, как ее крепко (даже немного излишне) сжала массивная лапа следователя, – новый начальник уголовного розыска. Ну что, поработаем?

Рыжий громко хлопнул в ладоши и потер их, будто размалывая зерно:

– Поработаем. Жалко Андрей Вадимыча, сил нет. Хороший мужик был. – Чуб развернулся и пошел к телу. Святослав последовал за ним. Остановившись у трупа, следователь закончил: – Вот, а вы даже не познакомились.

Соколов кивнул и оглядел распростертые на земле останки.

Крепкий мужчина в сером костюме лежал на животе, сжимая в руке недорогой кожаный портфель. Голова разрублена, нормально рассмотреть лицо под потеками темной, начавшей уже засыхать крови невозможно. Это был не первый жестоко убитый человек, которого доводилось видеть Святославу, но сегодня, глядя на изуродованное тело мэра, он почувствовал, как его ноздри начинают непроизвольно раздуваться.

Рядом с покойным сидели на корточках еще два человека – судмедэксперты. Мужчина лет тридцати и полная женщина лет пятидесяти. По уверенным движениям и властному тону, которым она что-то тихо диктовала своему спутнику, несложно было предположить, что женщина – та самая «наша легенда», о которой говорил Раткин.

– Я начальник угол… – начал представляться Соколов, но она его перебила:

– Знаем-знаем, товарищ майор.

Главный судмедэксперт с усилием поднялась на ноги:

– Зарубова. Разрешите доложить по существу?

– Докладывайте.

– Убийство было совершено приблизительно в семь тридцать – семь пятьдесят утра. Сиречь минут тридцать назад. Могу предположить, что Андрей Вадимович, царствие ему небесное, как раз в это время, как всегда, выходил на работу.

– А ведь говорили ему, – с досадой произнес Григорий Чуб, – что не помешает охранник. Нет, милиция должна своими делами заниматься. Вот, – следователь выразительно посмотрел на Святослава, – занимайтесь теперь, товарищ Соколов.

Зарубова проигнорировала выступление старшего следователя и продолжила:

– Убийца нанес удар сзади в левую височную кость тяжелым предметом. – Она показала ребром ладони, будто что-то врезается ей в левую часть головы.

Как раз в этот момент во двор въехал «уазик», из которого вышли двое криминалистов в штатском с объемистыми чемоданчиками. Следом за ними выскочили немецкая овчарка и сержант-кинолог.

Бросив взгляд на новых действующих лиц, Соколов спросил у Зарубовой:

– Что это могло быть?

– Бейсбольная бита или деревянная дубинка. Щепки есть в ране. Скорее всего, убийца подошел сзади, окликнул Андрея Вадимовича и, когда тот оглянулся, нанес удар. Ну, я подробности вам позже пришлю, когда тело внимательно изучим, аутопсию проведем.

– Эх, протянул Андрей Вадимыч с задержаниями, – посетовал Чуб, качая головой. – Наплевал бы на губернаторов всяких с замами своими – может, и жив бы остался. А то еще ходил к ним, общался, так сказать. Что с ними общаться!

Слушая его, Зубова прикурила «Приму» без фильтра и глубоко затянулась, наслаждаясь едким дымом.

– Все уже давно расстрел заслужили, – мрачно кивнула она, соглашаясь с рыжим толстяком. – …и Сковородка, и…

– Все! Товарищ медицинский…

– Спасибо, – твердо оборвал следователя Соколов. – Я думаю, иногда лучше сказать: ч-ч-ч-ч!

Он кивнул Зарубовой и отошел, внимательно осматриваясь вокруг и следя за тем, что делают остальные специалисты, прибывшие на место преступления. Нужно было поскорее разобраться в местной кухне… в ее отличиях от того, к чему майор привык на своем прошлом посту.

Чуб пошел следом за ним.

– Ну что, товарищ майор, – уверенно начал он. – Я думаю, далеко ходить не надо, в Шерлока Холмса играть, так сказать. Опишу наши рекомендации прокурорские, и приступайте.

– Ну, я еще хочу сам все посмотреть…

– Что там смотреть! – взвился бывший тяжелоатлет, пылая праведным гневом. – Это Сибирь, а не Лондон-Сити, так сказать! Это или Лося люди, или Тагира-Батыра. И наверняка не без ведома губернатора и Сковородько. Так что, может, и они кого прислали из гастролеров, так сказать. Вот и все, майор. Весь круг подозреваемых.