А дальше я пережила унизительное омовение, когда несколько пар рук профессионально меня облапали, убрали всю лишнюю, на их взгляд, растительность, вымыли, растерли, и – не выдали ничего из одежды! “Гарем отдыхает!” – со злостью фыркнула я, дрожа от прохлады. Меня с двух сторон взяли под руки и решительно проводили в покои “господина”. Такого подобострастного тона я давно не слышала.

“Чем своих людей этот “господин” награждает, интересно”, – думала я мрачно по дороге, с тоской ожидая очередного садистского времяпрепровождения. Бежать снова? Об этом я думать пока не осмеливалась – слишком хорошо мое тело усвоило те жуткие волны боли, которые мой теперешний хозяин так умело насылал.

“Нужно затаиться, показать, что я смирилась, немножко потерпеть – и ждать удачного случая”, – уговаривала я себя мысленно, стараясь, чтобы коленки не сильно дрожали от страха неизвестности, ожидающей меня впереди.

Массивные резные двери были гостеприимно распахнуты, прямо лицом к дверям в роскошном кресле сидел гений-ученый в расслабленной позе и наблюдал, как его помощники вводят меня. Против воли лицо мое заполыхало от осознания своей полной обнаженности, а значит – и беззащитности. Глаза хозяина торжествующе вспыхнули – он явно считывал мое настроение.

– Итак, Ноль, я обещал, что буду сегодня не так жесток к тебе, как обычно к своим Жертвам, – довольно протянул он, жестом указывая мне подойти к нему ближе и одновременно испаряя за двери своих приспешников.

– У меня есть имя, – сквозь зубы процедила я, пытаясь за дерзостью скрыть тот ужас, что нахлынул на меня при виде хищных багровых завитков, которыми была сейчас раскрашена аура мужчины. Багровый – цвет жестокости и мучений, перевела я для себя, и стала внутренне паниковать.

– Но-о-оль, девочка моя, что я слышу? Не поумнела за пару часов, да? – холодно протянул мужчина.

– Не судите по себе! – отпарировала я. – У меня есть имя – Даянира, и я не собираюсь следовать вашим идиотским требованиям, если того не желаю!

– Ммм, дерзишь, значит. Прелестно, прелестно… но тем хуже для тебя, – с притворным сожалением проговорил ученый, обманчиво мягко поднимаясь с кресла.

Только теперь я обратила внимание на полное отсутствие рубашки у моего мучителя, обнаженный торс был неожиданно скульптурно подтянутым и полным шрамов, как будто его обладатель проводил в боях столько же времени, сколько в своих лабораториях.

– Смотрите, как бы в итоге не стало хуже вам… господин, – мило улыбнулась я, вкладывая в последнее слово презрительные модуляции типа “гад ползучий”.

Мужчина усмехнулся, резко схватил меня за плечи, толкнул к стене, крепко вдавив в нее своим телом, твердым и напряженным, как сталь. Выбив из меня на секунду воздух, хозяин не спеша провел рукой сверху вниз по моему дрожащему телу, почти болезненно нажимая на все чувствительные участки кожи.

– Не зли меня, Ноль, иначе придется немного попортить твою нежную кожу, а мне бы пока этого не хотелось. Поэтому лучше открой свой дерзкий ротик и скажи: “Слушаю и повинуюсь, мой господин”.

– Меня… зовут… Да-я-ни-ра! – прохрипела упрямо я, прижатая к стене так, что больно было дышать.

– Да что ж ты такая упрямая, – печально вздохнул мужчина, выпуская из ауры уже знакомый мне мятный лепесток Боли. Увидев его, я забилась как птица, но бесполезно – слишком крепко меня держал этот сумасшедший садист.

– Потому что… – сорвался мой голос от отчаяния, – потому что я – это я, я не безликая цифра, не сгусток мышц и крови, мое имя – это я сама. И я не сдамся, пока дышу! Лучше убейте меня сразу, потому что я – не подчинюсь!

Гениальный ученый задумчиво усмехнулся, выслушав меня на удивление внимательно, одновременно подушечками пальцев мягко обводя мои щеки, по которым уже поползли непрошенные слезинки. Ну да, бывшая Охотница – все-таки женщина, и сейчас особенно сильно прочувствовавшая свою слабость и хрупкость.

– Что ж, в смелости тебе не откажешь, этого я не учел, и моя формула никак не повлияла на твое сознание, маленькая упрямая кошка. Я подумаю, как это исправить в будущих модификациях. Но это я сделаю завтра, а сейчас – сейчас я желаю, чтобы ты сказала: “Мой господин Даррен, я подчиняюсь”. Ну же, детка, это же такая малость – зато мы избежим сегодня ненужных мучений.

Вторя словам хозяина, лепесток Боли, который едва заметно касался сейчас кожи на моем голом животе, вызывая болезненное, но вполне терпимое покалывание, заострился, всей своей формой показывая, что готов растерзать мое тело в любой момент.

– Скажи это – и я, так уж и быть, выдам тебе авансом небольшую награду. Ты будешь не Жертва №0, а, скажем… Нира – в честь моего удачного эксперимента. В конце концов, ты в чем-то права – у гениев действительно должно быть все уникально, даже имена Жертв.

Давление его ауры усилилось, заставив меня закусить губу и зажмуриться, смаргивая слезы. О боги, как же невыносимо больно!

– М… мой…

– Ну же, кошечка, я жду! – подстегнул меня голос хозяина.

– Мой… господин… – я набрала сколько могла воздуха, собирая по капле остатки внутренней решимости. – Мой господин… я… НЕНАВИЖУ тебя!

Отчаянный рывок, и как в замедленной съемке, моя рука несется к его щеке. Звонкий звук пощечины. Да, типично женская реакция – моя, и побелевшее и страшное лицо ученого. Черная, мертвенно-черная аура. Мне конец. Стоп! Что это? Снова тот странный неуловимый разноцветный лепесток, на секунду мелькнувший из темноты. Такой хрупкий, такой манящий, и почему-то такой… родной?

– Знаешь, Нира, тебя сейчас спасло только то, что мне оч-чень интересно знать, что ты такого увидела в моей ауре, – стальной голос заставил меня очнуться от странного полутранса, в который я сама себя погрузила на доли секунд.

Я сжалась у стены в комок, малодушно мечтая о невидимости.

– Стоять! Куда это ты? – разъяренно рявкнул Даррен, дергая меня за руки на себя.

– Н… никуда… – растерянно пролепетала я, в непонимании глядя ему в глаза.

– А это тогда как называется, тоже “никуда”? – ткнул мне под нос мою же руку ученый.

Мои глаза чуть не вылезли из орбит – по коже бежали блики, быстро-быстро, так, что зарябило в глазах, и… они делали мою кожу полупрозрачной и удивительно похожей на ту самую стенку, у которой я стояла!

– Невозможно… – потрясенно прошептала я, бесцеремонно отпихнув мужчину и жадно осматривая себя с головы до ног. – Я хотела исчезнуть – и моя кожа замаскировала меня под стену! Невероятно!

Забыв обо всем, я стала метаться по комнате ученого, поднося руки к разным предметам, и с восторгом наблюдая за тем, как моя кожа, словно хамелеон, начинает менять свой цвет и структурируется под гардины, бархат кресла и даже под металлический блеск подноса на столе.

Наконец мой хаотичный исследовательский дух грубо прервали в самом разгаре веселья: мой хозяин, о котором я от потрясения на минуточку забыла, схватил меня, закинул на плечо и потащил, смачно шлепнув пару раз по моей оголенной пятой точке.

– Не смей дергаться, кошка дикая, – пробормотал он наставительно, но вроде как не слишком зло. – Идем-ка продолжать эксперименты, моя генетическая жертва, мне очень нравится твой энтузиазм.

Удивительно, но в голосе мужчины я уловила искреннюю усмешку, что тут же подтвердил веселый желтый лепесток его ауры, шаловливо пощекотавший меня по спине, невольно заставив выгнуться.

– Нира! – предупреждающий окрик, уже совсем не смешной.

Покорно обвисла, но тут же снова взвилась. Как он меня назвал? По имени? Серьёзно?

– Да что ж такое! – бешено прорычал Даррен, чуть не уронивший мою резвую тушку.

Пинком распахнув какую-то дверь, мужчина швырнул меня на что-то мягкое и большое. Мой нос уткнулся в… подушку. Еще раз взвиться от удивления мне уже не дали: несколько быстрых характерных щелчков, и мои руки и ноги надежно прикованы – к очень большой кровати. Вот черт!

– Ну вот, моя кошечка, а теперь нас ждет очень долгая, вдумчивая и увлекательная беседа, – вкрадчиво шепнул позади меня мужчина, излучая свирепость и жажду.