− Я с вами, − решительно бросила француженка и Норме осталось только кивнуть головой. Спорить с этой снежной кошкой было бесполезно. Они всегда были слишком упрямы.

Личный кабинет императора. Спустя три дня.

Прошло уже три долгих дня, а результатов нет. Император стиснул кулаки, пытаясь сдержать бушующий внутри пожар. Точнее, некоторые положительные моменты были. Полностью уничтоженный отряд испанских наёмников, давно фигурировавший в некоторых секретных делах. Благодаря найденным следам, удалось объединить их в одно производство, так как по большей части они касались наследника Кирилла Разумовского. Также, после хорошей встряски семейства Логиновых, выяснилась и вся остальная история. С упёртым Игнатом пришлось говорить самому. Благо давняя дружба сыграла свою роль. Можно было, конечно, надавить своим статусом императора, но… Не хотелось. Не в этом деле.

А парень-то хитрец. Был так близко, а ни люди Мережковского, ни спецы Аксакова не смогли найти подвоха в личном деле Константина Логинова. А в связи с тесным общением сначала с Дмитрием, потом с Лизой, парня проверяли не раз. Кто же знал, что Логинов прикроет смерть собственного внука, чтобы спасти другого ребёнка. А ведь этот финт прошёл. Мальчик несколько лет прожил достаточно спокойно, смог набраться сил. Но всё же странный он… Император не обладал способностями менталиста, но чувствовал, что о чём-то важном Логинов промолчал.

− Зато сдал мне Разумника, − усмехнулся один из самых сильных огневиков мира, постукивая пальцами по столешнице. — Это же надо… Привязан к душе внука и вполне… активен. А ко мне ведь не захотел прийти. Вот же…

Император вздохнул и посмотрел на две небольшие деревянные шкатулки на своём рабочем столе. На одной из них сверкал герб Романовых, а на другой Разумовских. Он уже не раз открывал их, смотрел и с облегчением закрывал. Оба камня души мерно сияли. Значит, оба живы. Тихий, но достаточно решительный стук в дверь прервал тягостные размышления.

− Заходи давай, − время было позднее, секретарь без доклада мог впустить только двоих. Вошёл Мережковский. На губах верного друга мелькнула немного нерешительная улыбка и император с надеждой спросил: − Есть чем обрадовать?

− Кажется, да. — Мережковский нерешительно ответил. Нерешительно? Глава ИСБ всегда был уверен в себе. Тот, вздохнул и развёл руками в стороны. — Я просто не знаю, как объяснить всё. Вот не знаю, хоть убейте, Государь!

− Говори уже…

− Полчаса назад Ольга Браницкая сообщила, что парни живы. С ними всё хорошо. Инициация прошла успешно и связь работает в обе стороны.

− Инициация? Связь? Какая связь к отрядьям? Они же в другом мире!

− Девочка не врёт, − переждав волну возмущения императора, спокойно и уже уверенно ответил Мережковский. — Правдивость слов проверена. Ольга сама вызвалась. Наследник Разумника прошёл свою вторую инициацию, Дмитрий действительно оказался его видящим, как и Ольга Браницкая. Кстати, привязка сработала и на ней. А связь… Это чудо! Но она может слышать Дмитрия!

− Да что же творится такое? Всё становится ёще запутаннее, − император снова постучал нервно по столешнице пальцами. Задумался. Прошла минута-другая. Мережковский не мешал, заметив нахлынувшую задумчивость начальства.

− Камни ведь светятся, − не удержавшись, всё же вставил он, указав на шкатулки. — Я уже приготовил несколько групп. Как только откроется хоть один портал. Мы пошлём людей на поиски.

− Мы уже давно никого не посылали на исследование. Больше сотни лет. Тогда погибло с десяток подготовленных групп. Последнюю попытку сделал мой дед, потом запретил туда соваться.

− Возможно, что-то изменилось и тот мир перестал быть опасным для людей?

− Или туда попал тот, кому быть там не опасно. — Император вновь глянул на шкатулки и решительно открыл их. Обе сразу и… опешил, прикрыв глаза от яркого пульсирующего сияния.

− С ума сойти, − выдохнул Мережковский. И император был с ним абсолютно согласен.

Давно привычный камень сына слепил глаза переливами золотисто-красного. Императору казалось, что внутри камня резвится живой огонь. Очень яркий и очень яростный. Необычный. Император был уверен, такого камня души никогда ещё не было в этом мире. Даже огонь вершителей не испускает такую мощную ауру. Да и нет в нём этого необычного золотого цвета. Камень же Разумовского… Он вовсе слепил глаза чистым светом. Словно золотое солнце сияло в небольшой деревянной шкатулке. Без каких-либо примесей. Абсолютно чистый золотой свет.

− Почему они так изменились? — Мережковский, прикрыв глаза ладонью от слепящего света, потрясённо произнёс: − Сколько прожил на свете, но таких золотых камней не видел. Даже у Разумника камень души не был таким. Лишь блеклый золотой с вкраплением белого.

− Не знаю… Стоп! — Император, вскочивший было с места, неожиданно развернулся и через миг скрылся в потайной комнате. Не возвращался он довольно долго, позволив любопытному Мережковскому покружить вокруг шкатулок. Потом так же стремительно вернулся, размахивая потрёпанным блокнотом в руке. — Вот! Еле нашёл!

− А это не записная книжка вашего деда? Помню, он всегда носил её с собой.

− Помнишь? А, вы были одним из его помощников сразу после окончания Академии, − закивал император, быстро пролистывая старые страницы. Остановился он почти в самом конце. Прочитал, хмыкнул, потом опустился в удобное кресло и вздохнул. — Помните то вероломное нападение турок, когда меня ранили в первый раз?

− Ещё бы, − покивал головой Мережковский. — Переполох тогда был знатный. Ваш старший брат тогда ещё был жив, а вы учились в Академии. Полевая практика после третьего курса. У самой границы с султанатом.

− Бойня получилась основательная, − лицо императора накрыло, словно тучей, сожаление. — Никто не ждал такой наглости, впрочем, как и полномасштабной военной операции с их стороны.

− Но расчёт был не так уж плох. Захвати турки вас в заложники, и император вполне мог бы отдать им территорию с ближайшим порталом. Или…

− Или громыхнула бы война. И сколько погибло бы народу даже предположить нельзя. Из этой истории торчали уши шляхты.

− Нынешние рыцари давно забыли понятия настоящей чести, они давно уже не гнушаются интриг и ударов в спину. — Мережковский понимающе усмехнулся. — Да, то, что тогда сотворил непонятно как примчавшийся вовремя Разумник вошло в книги по истории. Турки до сих при упоминании его имени трясутся. Такого кошмара, что он нагнал на них своим родовым даром, даже я врагу своему не пожелаю.

− Его действия привлекли внимание испанского короля Мануэля I. На тот момент он был самым старым из вершителей. А его Сильва… Феноменальная была видящая и прекрасная женщина.

− Я видел её однажды и, признаться, едва не влюбился. — Мережковский на миг прикрыл глаза, словно пряча в глубине души навсегда запомнившийся образ изящной испанки с гривой чёрный шелковых волос.

− Она была уникальной видящей. Меня тогда увезли в госпиталь, а дед, Разумник и его друг Леонард Нежинский неожиданно получили от неё пророчества. Дед записал все три, а я подзабыл, хоть и знал о них. А они весьма интересны и, кажется, как минимум, два из трёх касаются теперешнего времени.

− Разрешите, − Мережковский попросил блокнот, и император кивнул. Текст был написан быстрым почерком покойного Михаила Александровича Романова, императора Михаила I, почти тридцать лет державшего империю в крепких руках.

Слова пророчеств напоминали стихотворные строки. В самом верху страницы были записаны слова, касающиеся рода Романовых:

− Коротко, но ёмко. Вы думаете, что Дмитрий и Лиза…

− Уверен, − кивнул император. — В своё время брак Алексея Разумовского и царевны Елизаветы, Огненной Валькирии, связал наши семьи родственными узами. Дмитрий уже принёс клятву, а Лиза… Девочка влюблена по уши. Молчит. Но я же вижу. Читай дальше. То, что адресовано Разумнику ещё более поражает в нынешних обстоятельствах.