— А что тебя во мне не устраивает!? — возмущённо спросил, приподнимаясь.

— Да то, что ты знаешь про любовь ровно столько же, сколько я про адронный коллайдер! — усмехнулась Аська.

— Поверь, моих заний вполне достаточно, — съязвил, складывая руки на груди.

— Не сомневаюсь, что знаний у тебя достаточно, — повторила мою интонацию Стрекоза, — Только вот перепихон в клубе и любовь — немного разные вещи.

— Ах ты, коза мелкая! — вскочил и закинул её себе на плечо, не обращая внимания на ругань.

— Куда ты меня потащил? — Аська упорно пыталась вырваться, колотя меня руками по спине.

— На перевоспитание. Будем вместе узнавать, что такое любовь, — усмехнулся, перехватывая её поудобнее, — Дим, не переживай, всё будет, — сказал и, получив одобрительный кивок, удалился из студии.

Телефон в кармане пиликнул, оповещая о новом сообщении.

— Стрекоза, будь другом, передай телефон, а то тянуться неудобно.

— Ещё чего, — буркнула Аська, обиженно ущипнув меня за бок.

— Ладно, — хмыкнул и перебросил её на другое плечо, заставив испуганно ойкнуть.

Достал телефон и прочитал сообщение от Даши.

Даша: ЭТО БЫЛО ШЕДЕВРАЛЬНО! Так держать, Морин!

Улыбнулся и убрал телефон обратно, ещё раз подбрасывая Асю, от чего у неё вырывалось очередное «ой».

А всё-таки неплохой способ. Думаю, буду пользоваться.

Ася

После очередной неудачной попытки вырваться, я сдалась, повиснув на крепком мужском плече, к которому меня прижимали горячие руки. Меня беспардонно закинули на переднее сидение, заблокировав двери, что вызвало чёткое чувство дежавю.

Кажется, у кого-то это уже входит в привычку.

Я буквально сгорала от злости. Нет, ну что он себе позволяет! Вот сейчас сядет в машину, и я ему всё выскажу!

Дверь со стороны водителя открывается, и я уже собираюсь сказать, какой он придурок, но меня резко перебивают, не дав сказать ни слова.

А перебивают меня страстным поцелуем, который полностью выбивает почву из-под ног. И пусть он длился всего несколько секунд, этого вполне хватило, чтобы весь мой пыл куда-то улетучился.

— Ко мне или к тебе? — задаёт вопрос, который полностью сбивает меня с толку, заставляя глупо хлопать ресницами.

— Чего? — выдавливаю из себя, продолжая пялиться на Морина, будто это сам Бенедикт Кембербетч.

— Песню писать к кому поедем, ко мне или к тебе? — поясняет, выжидающе на меня смотря.

Всё ещё нахожусь в неком трансе, поэтому просто молчу.

— Ну смотри, — продолжает Макс, — К тебе нельзя, потому что там подруги, верно?

— Верно, — мямлю, пытаясь сообразить, что сейчас происходит.

— Значит ко мне? — спрашивает,

— К тебе, — говорю, всё ещё находясь в тумане.

— Хорошо, — весело говорит и заводит машины, выезжая из двора.

Блин, я же не хотела никуда ехать! Чёрт, меня развели?

— Стой, никуда мы не едем! — сказала, как только пришла в чувства.

— Э, нет, Стрекоза, так не пойдёт, — помотал головой, набирая скорость. — Первое слово дороже второго, слышала о таком?

— Первое слово съела корова, — показала язык, поворачиваясь к нему всем корпусом.

— Коровы слова не едят, — продолжил Жук, поучительно поднимая в воздух палец.

— Ну, не знаю, мне с коровами дело не доводилось иметь. А ты, как поглажу, часто с ними общаешься, — пожала плечами, — А сам ты кто? Из семейства баранов? Или козлов?

— Из семейства волков, — усмехнулся Макс.

— О нет, только не это! — воскликнула, но его было уже не остановить.

— Волк слабее льва и тигра, но в цирке он не выступает! АУФ!

— Нет! Спасите! — начала дёргать ручку двери.

— Волк не лев, потому что он прав!

— ААААААААА!!!

— Всё, всё, Стрекоза, сейчас дверь вырвешь, — Макс со смехом схватил мою руку, — Да пошутил я.

— Не дай бог твои дети будут такими же тупыми, — вздохнула, прислоняясь виском к стеклу.

— Ты хотела сказать — наши дети? — поправил Морин, широко улыбнувшись.

— Ага, — усмехнулась, — Они будут наглыми и слишком самоуверенными. Думаю, что и от меня им тоже что-нибудь достанется.

— Острый язычок, например, — ответил Морин, — И нереальные голубые глаза.

Удивлённо на него посмотрела.

— Что ты хочешь этим сказать? — прищурила глаза.

— Ну, знаешь, они у тебя какие-то… Не такие, — сказал Макс, не отрывая взгляда от дороги. — Вот обычно что могут напоминать голубые глаза? Море или небо. Всё, весь размах. А у тебя они ни на что не похожи. Они цвета голубой крови.

— Чего? — рассмеялась, чем ввела Макса в ступор.

— Ну да, голубой крови, — повторил, не сводя с меня пристального взгляда, — Они у тебя очень насыщенные, будто наполненные плотной вязкой жидкостью, которую пронизывают маленькие жилки, напоминающие кровеносные сосуды. А когда я смотрю на тебя так, они темнеют и становятся матовыми, как если бы кровь свернулась на ране. И слёзы у тебя с голубоватым оттенком, ну ли у меня просто глюки.

Он усмехнулся и стёр рукой слезу, текущую по щеке, а я её даже не заметила. Это был самый странный, но при этом самый чувственный комплимент из всех, что я когда-либо слышала в свой адрес.

А ведь я никогда не думала, на что похожи мои глаза. Незаметно навела на себя фронтальную камеру телефона. Действительно! Это точно не небо и не море. Ничего себе!

— Приехали, Стрекоза, — вывел меня из раздумий весёлый голос Макса.

— Куда? — ну ты, Аська, и дура. Сама же знаешь.

— В место, где будем делать наших непутёвый детей с самыми красивыми глазами, — ответил, нагло подмигнув, и вышел из машины.

Эх, Морин, ты неисправим!

Закатила глаза, вылезла из машины, хлопнув дверью, и выжидающе уставилась на облокотившегося на капот Макса.

— Ну, чего сидим, кого ждём? — спросила, сложив руки под грудью.

— А ты готова?

— Конечно готова, — кивнула, — Надавать тебе по кумпалу!

— А, ну если так, тогда прошу, — рассмеялся, демонстрируя очаровательные морщинки возле глаз. Вот у кого природные стрелки. И почему именно у парней? Нам же это нужнее!

Макс пошёл к подъезду, а я так и осталась стоять на месте, провожая его взглядом.

— Тебе на руках понести? — спросил, когда повернулся и понял, что я за ним не иду.

— А что, есть такой вариант? — хмыкнула, на что Макс вздохнул и, преодолев расстояние между нами, взял на руки, заставив в который раз ойкнуть.

Ну, я ж не думала, что он серьёзно!

— Макс, я сама пойду, — попыталась слезть, но меня только подбросили, подхватывая поудобнее.

— А уже всё! — съехидничал Морин и понёс меня к лифту.

******************************************************

— Чай будешь? — спросил Макс, как только мы вошли в гостиную, которая раза в два была больше нашей с девчонками.

— Да, буду, — не, зачем отказываться, когда сами предлагают?

— Хорошо, располагайся, я пока чайник поставлю, — сказал Морин и ушёл в неизвестном направлении. Видимо на кухню.

Ну, ладно, нам действительно нужна песня, поэтому надо затолкать своё отношение к партнёру подальше и работать.

С таким настроем я уселась в кресло и придвинулась к столу, доставая свой блокнот.

Так, так, так… Хмммм… Эээээ…

Блин, вот вообще ничего в голову не приходит!

Откинулась на спинку кресла, закрывая глаза. Ну что со мной не так? Ведь любовь — самая простая тема для песни! Можно же настрочить любую чушь! Нет, мне потом это петь, так что надо постараться.

Мы стоим в обнимку на старом балконе,

Здесь только я и он, и никого кроме,

Звёзды что-то шепчут, но мы их не слышим,

И кажется, будто бы уже даже не дышим.

Мир вокруг замер, как бы не банально,

И начинаешь сомневаться, что это реально.

Может это сказка, сон на яву,

Но простите, я не верю в эту…

Блин, какая рифма?

— Ерунду, — раздалось у меня прямо над ухом, от чего я вскочила, резко закрывая блокнот.

— Ты совсем с дуба рухнул? — прошипела, — А если бы у меня от страха инфаркт случился?