Это Тина. Она моя кузина. Мы родились в один день с разницей в один год. Она родилась первой. Мы не общались много лет. Четыре года. Сейчас мне за это стыдно, потому что я знаю… она искала встречи.

Тина оставила меня за главную на пятнадцать минут, но я молилась о том, чтобы никто не пришёл. Хоть это и в ущерб её бизнесу. Тина показала мне как пользоваться кофемашиной, но я настолько не приспособлена к жизни, что вообще ничего не запомнила. Она тоже это поняла.

– Как дела? – спрашивает сестра, пристраивая свой плащ на напольную вешалку.

– Отлично, – тут же отзываюсь я, упираясь руками в стойку. – Никого не было.

Она скептически улыбается и фыркает. Обе вжимаем головы в плечи, когда раздаётся очередной «бам». Лампочка мигает, стеклянная витрина трясётся.

Я живу у Тины уже семь дней.

Её квартира находится над кофейней. В старом доме с арочным проходом во двор.

Уже семь дней… я почти бездомная.

Я понятия не имею, как получить свои деньги.

Наверное, я не должна была уходить от отца вот так. Но я не вернусь назад ни за что. Даже за деньгами.

Я оказалась совершенно не готова к реальной жизни. Мне не к кому обратиться за советом. Я очень благодарна Тине за то, что она кормит и одевает меня уже семь дней, хотя дела у неё идут не очень хорошо… и у нас разный размер ноги. Её одежда мне сильно коротка.

Особенно я благодарна ей за то, что она ни разу не упрекнула меня в том, что мой еженощный плач мешает ей спать. Да, я плачу. А она… обнимает меня. Молча. Она всё обо мне знает. Как и все другие. Те, кому до меня нет дела.

– В кафе напротив ищут официантку, – сообщает Тина, кладя на стол коробку с моими любимыми пончиками.

– Официантку?.. – переспрашиваю, открывая коробку и отламывая кусочек присыпанного пудрой лакомства.

Я раньше не ела уличную еду. И очень зря. Мне… нравится…

– Да, Мира, – закатывает она глаза, обходя стойку и жестикулируя. – Официантки, ну знаешь, они разносят еду.

– Ты… думаешь, я справлюсь? – спрашиваю на полном серьёзе.

Тина глубоко вздыхает и проходит за кассу. Осматривает меня с ног до головы и резюмирует:

– Мне не чем платить за аренду в следующем месяце.

– Это же через… девять дней? – уточняю я, скармливая себе пончик.

– Ага, – кивает она.

Тина – авантюристка. Мне так кажется!

Что ж. Это… отличный стимул.

Смотрю в залитое дождём витринное окно. На противоположной стороне дороги кафе «Наилия» с красно-белым полосатым козырьком. Снова смотрю на Тину и неуверенно говорю:

– Мне идти прямо сейчас?

– Думаю, да, – сохраняя серьёзную мину, кивает она.

Ладно.

– Я раньше никогда не работала, – сообщаю, подходя к вешалке и снимая с неё мокрый плащ.

– Это отличный старт, – всё так же серьёзно говорит она.

– Ты издеваешься надо мной? – требовательно спрашиваю я.

– Да, – пожимает она плечом.

Смеюсь, просовывая руки в рукава. Берусь за ручку и открываю дверь, за которой бушует непогода.

– Мира? – летит мне вслед.

Поворачиваю голову и смотрю на сестру.

– Ты их порвёшь, – пытаясь сдержать улыбку, выдавливает она, но потом начинает хохотать, обняв свою старомодную кассу, которая здесь для вида. Она не работает.

Выхожу под дождь и перебегаю дорогу. Здесь одностороннее движение. Это старый центральный район города. Очень колоритный. Я… раньше здесь не бывала. Мне кажется, что я вообще жила в параллельной реальности. В каком-то другом мире. Своём мире.

Мне нравится в городе. Нравится в кофейне. Нравится… компания Тины.

И я… хочу работать…

Это значит встречать других людей…

Общаться…

Как нормальные люди…

Но вместо того, чтобы смотреть под ноги я… смотрю по сторонам. В глупой-глупой надежде увидеть где-то… знакомый… силуэт… чтобы поверить в то, что я не одна…

Я ждала его… ждала, что он придёт за мной…

Если бы… он только вышел из-за угла… вот так просто… я бы бросила всё-всё… я бы вернулась домой… я хочу домой…

Хочу к нему…

Подставляю лицо дождю и жмурюсь.

Ааааааааааа…

Хватит… хватит… хватит…

Он не придёт! Нет!

Просто не думай. Шёпот в моей голове. Молит. Просит. Не думать. Это здравый смысл.

Аааааааа…

Я всё ещё существую в двух реальностях…

Всё ещё не понимаю, где я нахожусь…

Просто двигайся…

Открываю дверь и захожу внутрь. Не похоже на то, чтобы здесь было много работы. Занято от силы четыре столика. Но ведь сегодня понедельник.

Прохожу к барной стойке, за которой стоит тощий парень в больших наушниках.

Машу ему рукой и говорю, улыбаясь:

– Привет! Я насчёт работы.

Он незаинтересованно бросает:

– На большие заработки не рассчитывай. Мы закрываемся через месяц.

– Супер, – киваю я на автомате.

Он поднимает на меня глаза, и безмолвно спрашивает: «Серьёзно?»

– Это моя первая работа, – поясняю я быстро.

– А, ну супер. Какие цели ставишь?

– Карьерный рост.

– Ааааааа… – тянет он. – Мой брат менеджер в ресторане «Башня», если доработаешь до конца следующего месяца, пристрою тебя туда.

Я ничего не знаю про этот ресторан.

Отсутствие реакции возмущает моего нанимателя.

– Алё, – говорит он. – «Башня» – самый дорогой ресторан в городе. Чаевые – как европособие по безработице.

– Почему ты сам там не работаешь? – задаю резонный вопрос, осматриваясь.

– Я бизнесмен, – сухо поясняет он. – Я не работаю на дядю. Фартук там, третий столик ждёт меню. Приступай.

Глава 8

У моего пса раздвоение личности.

Он бывает очень послушным, а бывает очень-очень злым и опасным.

– Чииили… помолчи… пожалуйста… – стону, накрывая голову подушкой, чтобы заглушить его злобный рык у входной двери.

Я очень хочу спать. И нам ещё не время гулять. И на улице снова идёт дождь. Третий день подряд идёт дождь. Всю ночь слушаю, как он барабанит снаружи, а иногда даже смотрю на него, пока не засыпаю обессиленная.

Понимаю в чём дело, только когда раздаётся звонок в дверь, и обречённо сажусь на диване. Этот диван теперь наш дом. Мы здесь спим, здесь же едим. Я никогда раньше не ела в постели, но раньше я никогда не жила в подобии картонной коробки.

Я отбросила все свои манеры, потому что с детства не имела возможности есть перед телевизором. Тина очень приветствует мою деградацию. И ещё… она научила меня пользоваться стиральной машиной и плитой… я очень стараюсь быть полезной, но с готовкой у меня не получается… совсем не получается. У неё, к слову, тоже.

Перчик просто сходит с ума и скалит зубы.

Я сама удивлена этому раннему визитёру. Вообще-то, моё сердце подпрыгнуло от всяких нелепостей, которыми полна моя голова, поэтому сижу, не двигаясь, и напряжённо смотрю на дверь, которая смотрит прямо на мой диван. Тина называет свою квартиру студией, но я бы назвала её… чердачком. Хотя и это преувеличение. Кажется, ванна в… в… в ЕГО доме была больше! И да, я имею в виду саму чашу, а не помещение.

Прячу лицо в руках, считая удары своего сердца.

Кто там за дверью?

Сейчас шесть утра.

– Мира! – хрипит из комнаты Тина. – Открой!

Сейчас…

Затравленно смотрю на приоткрытую дверь спальни, а потом на входную дверь квартиры и встаю. А когда смотрю в глазок, из груди вырывается счастливый стон. Быстро дёргаю замок и распахиваю дверь, захлёбываясь воздухом от восторга.

– Всевышний, чего так разорался! – ворчит моя любимая старушка.

– Фати! – падая ей на грудь, кричу я.

– Мира, девочка моя… – растроганно бормочет она, гладя мои плечи одной рукой. – Похудела…

– Фати… – шепчу, вдыхая запах её старомодных духов.

Я… так рада её видеть… что не хватает слов…

Чили прыгает вокруг нас, как взбесившийся мяч-прыгун и звонко лает.

Улыбаюсь дрожащими губами, заглядывая в мудрые добрые глаза.

– Ох… что с лицом? – восклицает она, проводя сухой ладонью по моей скуле.

– Ерунда… – смеюсь, втаскивая её в квартиру.