— Ой! — испугалась Ирене. — Не верю!

— К сожалению, правда.

По телефону Гудинас убедился, что Гирич уже вернулась с работы, и направился к ней.

Ему открыла дверь невысокая, смуглая женщина. Взгляд ее тревожно метнулся по лицу капитана.

— Гражданка Бените вам знакома? — спросил Гудинас.

— Да. Бените на нашем заводе оформляла стенд года два назад, а я готовила его чертежи. Так мы познакомились. А почему вы спрашиваете? Знакомство, можно сказать, шапочное.

— Что еще вы можете рассказать о Бените?

— Ничего определенного! Мне только казалось, что женщина она легкомысленная. После работы над стендом мы виделись несколько раз, вот и все.

— А из чего же вы заключили, что она легкомысленная?

— По ее высказываниям, взаимоотношениям с мужчинами. Мне думается, что в знакомствах она не слишком разборчива. А с какой стати...

— Ядвига Казимировна, может быть, у вас были общие знакомые? С Бените?

— У нас нет общих знакомых! — резко ответила Гирич и, поняв, что получилось грубовато, добавила уже мягче: — Я уже говорила, что мало знаю Бените...

— А вам знаком Буткус? — спросил капитан, тотчас отметив, как испуганно расширились зрачки Ядвиги и дрогнули губы.

— Ах, вот вы о ком! — Она помолчала, обдумывая ответ. — Но я его тоже почти не знаю...

— А подруг Магды, которые фотографировались вместе с вами? Может быть — адреса, телефоны?

— К сожалению, ничем не могу помочь, — ответила Гирич упрямо.

В управлении капитан спросил Глушакова:

— Говоришь, в записной книжечке Бените телефонов этих трех ее подружек не обнаружил? Дай-ка книжечку!

Гудинас пролистал ее:

— Слушай, а ведь из алфавита вырваны как раз те странички, где и должны быть записаны телефоны этих дам! Похоже, кто-то не желает нашей встречи с ними. Теперь понятно, почему Буткус отказался назвать их координаты, но Гирич? Завтра с утра берем в оборот фотоателье. Похоже, искать надо там! Тем более, Бените видели последний раз вблизи этого заведения.

— А приемщица не могла ошибиться?

— Нет, она точно описала, в чем была одета Бените... — Гудинас присел на край стола, но тут же встал, увидев вошедшего в комнату полковника Раймониса.

— Сидите, — устало махнул тот рукой. — Да и я присяду... И расскажу вам давнюю историю, которая, возможно, имеет отношение к нашим сегодняшним делам... — Сначала о Котинасе. Вы знаете, что этот художник — личность едва не легендарная? Да-да, художник Котинас. Он-то меня вряд ли помнит: я был лейтенантом в райотделе милиции, а вот он командовал спецротой, занимавшейся ликвидацией националистических банд. В те времена про него ходили настоящие легенды. Он показал себя как лихой боевой командир, хотя, на мой нынешний взгляд, был слишком своеволен. Но бандиты его боялись. Именно его рота уничтожила две банды в Литве: «Ляха» и «Совы». Главарями этих банд были отпетые бандиты — столько крови осталось на их руках, что и представить трудно. Я воевал на фронте с сорок третьего, видел много всего, но таких зверских преступлений, какие творили эти гады, не припомню.

Теперь о деле. Сотрудники занимаются всем, что связано со скрывающимся Федоровичем. Так вот. С завода Федорович вывозил контейнеры с насосами. В каждом контейнере оставалось место, чтобы разместить до сотни спортивных костюмов. Эта левая продукция изготовлялась на текстильной фабрике, на машинах экспериментального цеха, который — забор в забор — расположен рядом с этим механическим заводом. Так ворюгам удавалось утаивать неучтенную продукцию и красть ее с предприятия. Теперь об убийстве Бените... Анализы проб с пола в погребе дачи Котинаса пришли?

— Обещали сегодня, товарищ полковник, — доложил Глушаков.

— Загадочная история, — произнес Раймонис задумчиво. — Потом. Почему на даче Котинаса? И деньги? Сумма-то крупная... И еще. Помните тот странный, в форме круга рубец на спине Магды?

— Судмедэксперт предполагает чуть ли не клеймо, — ответил Гудинас.

— Вот именно. — Раймонис задумался. — Капитан, видно, не зря мы сегодня с вами углубились в историю: дело в том, что кое-кто из бандитов-националистов, как мне помнится, бывало, клеймил свои жертвы. А поэтому посмотрите архивные дела. Вдруг что-нибудь всплывет? Выполняйте!

В архиве КГБ Гудинас заказал дела о борьбе с националистическим подпольем, а затем отправился на кладбище: в полдень хоронили Бените.

Процедуру похорон Гудинас наблюдал издали. Народа вокруг могилы было немного. Всем распоряжался Котинас. Он был суров, деловит, собран. Когда вырос могильный холмик, Котинас, держа под руку старую тетку Магды, повел ее к выходу. Разошлись и остальные. Только Венантас Бенитас задержался возле могилы бывшей жены. Пронзительный октябрьский ветер трепал его ветхое пальто. Он съежился от холода, но долго стоял, не шелохнувшись. Капитан окликнул парня.

— Извините, но позавчера я нес всякую чушь, — сказал тот хмуро. — Был пьян... На меня даже капля вина действует убийственно...

— Скажите, как долго вы жили с Магдой?

— Ровно год. А развелись уже пять лет назад...

— И вы не можете забыть ее?

— Если не видел ее несколько дней кряду, то тосковал так, что буквально выть хотелось! Вот и ходил за ней по пятам все эти годы. Вчера совсем было плохо — хоть в петлю.

— Когда видели Магду в последний раз?

— Во вторник. Я был у нее дома. Она сказала: «Бедный мой Венантас, прости меня. Оказывается, быть сильной очень трудно, но и слабой быть не просто».

— И что же эта фраза могла означать?

— Не знаю. — Венантас пожал плечами. — Но на глазах у нее появились слезы. Она поцеловала меня и больше ничего не сказала... Но ушел я прямо-таки счастливым.

— Извините, мне важно знать об увлечениях Магды после развода. Вы, возможно, в курсе дела?

— У Магды всегда было много поклонников. — Венантас горько усмехнулся. — Сначала она увлекла одного спортсмена, этакого здоровяка. Потом был Котинас. Почему они не поженились, не знаю. Думаю, с ним ей было бы хорошо. Самый последний — инженер одного завода, Оринтас. Магда его любила. Но в последнее время словно черная кошка между ними пробежала — разошлись, перессорились. Магда очень страдала из-за разрыва их отношений. Думаю, Тадеуш приложил к этому руку.

— Какой Тадеуш?

— Вертелся возле нее «красавчик» — кстати, это его прозвище, — пытался ухаживать, но безрезультатно. Магда на нем сразу крест поставила. Он затаил обиду и, видимо, отомстил. Деталей не знаю, только догадываюсь. Однажды в августе я встретил его, он принялся говорить о Магде мерзости, даже обещал продемонстрировать какие-то фотографии, унижающие ее. Оринтасу, уверен, он и показал эти фотографии...

— Какие фотографии?

— Не знаю. Я Тадеушу врезал в тот раз по физиономии.

— Понятно. Откуда вы все знаете о ее поклонниках?

— Я же как тень следовал за ней эти годы.

Гудинас заметил, что к свежей могиле подошел высокий молодой мужчина. Уже полчаса назад капитан обратил на него внимание. Тот, как и Гудинас, издали наблюдал за похоронами. Теперь этот человек стоял около могилы, скорбно опустив голову. В руках у него Гудинас заметил букет. Преклонив колено, мужчина положил цветы рядом с венками в изголовье, затем поднялся и быстро пошел по аллее.

— Это и есть Оринтас... — пояснил Венантас, заметив, что капитан напряженно следит за незнакомцем.

Кивнув Бенитасу, капитан направился за мужчиной и нагнал его у выхода с кладбища.

У Оринтаса было красивое, мужественное лицо: высокий лоб, прямоугольный подбородок, твердый взгляд. На вопросы тот отвечал кратко и уверенно, с высокомерием поглядывая на капитана.

— Вы были в близких отношениях с Бените? — прямо спросил Гудинас.

— Предположим.

— И сами разорвали отношения?

— Да. Я сказал Магде, что не желаю ее видеть, поскольку... поскольку у нее было слишком бурное прошлое и не менее бурное настоящее.