В палату заглянула дежурная медсестра. Володя поднялся, тяжело вздохнул. Но все же, шагая к трамвайной остановке, он думал не столько о Марусе, сколько о странном посещении Гюльдасты.

Не зря приходила. Раньше всех успела. Что ее беспокоит? Конечно, записка. Видела, как Маруся передала мне записку и что-то заподозрила. Интересно получается; я ее подстерегаю, а она - меня. Выведать приходила, что знает Маруся. Значит, Маруся не зря предупреждала, значит, видела ее с кем-то. С кем? Вот это и тревожит Гюльдасту. Ну и хитра! Что могла ей сказать Маруся? Видеть видела. - это точно. А имени не знает, кто такой - не знает. Уж в этом Гюльдаста убедилась. Успокоилась, небось. Очень важно ей это было, если не постеснялась у больной выспрашивать. Теперь все отрицать будет.

XIII

После сеанса у выхода из кинозала образовалась пробка. Алеша энергично заработал локтями - не потерять бы! И, увидев впереди пуховый платок, облегченно вздохнул. Гюльдаста не спешила домой. Вот она вынырнула из магазина и поплотнее укуталась платком - одни глаза сверкают. Вот она подошла к своему дому, помедлила. Раздумав, резко повернула назад. Алеша не отставал от нее. Гюльдаста вела себя более чем странно. "Уж не заметила ли?" - с тревогой думал Алеша, едва успев отскочить в подворотню.

Теймур, наконец, нашел водителя "Победы" и, обстоятельно расспросив его, узнал, что утром, около девяти часов он подвез на морской вокзал женщину. Портрет Гюльдасты шофер нарисовал довольно точно, причмокивая при этом губами от восторга. И все не мог забыть, как долго держался в машине аромат ее духов. Пассажирка там же рассчиталась с шофером и отпустила такси. Шофер признался, что отъехал не сразу, все смотрел вслед этой необыкновенно красивой женщине. Она вошла в зал, где помещались билетные кассы...

Эту женщину вспомнила и кассирша, которая продала ей билет на Красноводск.

Теймур поспешил на свидание с Алешей Филипповым, но того не оказалось на условленном месте. В окнах Гюльдасты не было света. "Гюльдаста купила билет на Красноводск. Сейчас теплоход в море... Если Гюльдаста на борту, значит, она перехитрила нас. Раньше она сама сообщала нам о каждом своем шаге, теперь, ослабив нашу бдительность, ускользнула. Допустим, я настигаю ее на теплоходе... Она, как ни в чем не бывало, сообщает, что едет в Узбекистан, к матери. Так... Значит, Гюльдаста на борту теплохода. Но где же ее тень, где Алеша?

Старый Абдуррахман сообщил Теймуру, что час тому назад женщина, похожая на Гюльдасту, подошла к дому, но почему-то поспешно удалилась. Похоже, чего-то остерегалась. Алеша ушел следом.

Алеша, следуя за своей подопечной, подошел к темным, кривым переулкам возле базара, который в просторечье давно прозван Кубинкой. Улочки и тупики были безлюдны. Вдруг из темноты мужской голос окликнул:

- Дилавер, это ты?

Женщина, за которой следил Алексей, облегченно ответила:

- Ох, и устала я! Посмотрите, кто там увязался за мной.

Только тут понял Алеша свою ошибку: эта женщина - не Гюльдаста! Но и пальто, и пушистый платок были совершенно одинаковы, и фигурой она напоминала Гюльдасту. Даже высокие ботики так же отвернуты ворсистой изнанкой... Голос у нее был густой и сильный, и "р" она выговаривала твердо.

Алеша, попятившись, хотел скрыться за углом. Но и там путь был прегражден. Две тени, сближаясь, подступали к Алеше, и он понял - выхода нет. Схватки не миновать. Что им объяснишь?

Если бы это была Гюльдаста, он мог бы сказать. Как-никак вместе ездили на Банк... Сказать, что нравится ему девчонка. Думал, свободная. Но теперь... "Гюльдаста провела меня, как слепого щенка. Ох, дурак", - подумал Алексей и прижался к стене, пошире расставил ноги.

- Эй ты, недоносок ишачий, чего пристаешь к чужим женам? Что, тебе девушек мало? - сиплый голос прогудел совсем рядом.

Алеша, не успел ответить. Тяжелый, как кувалда, кулак швырнул его головой об стену. Второй удар пришелся по скуле. Алеша выхватил из кармана пистолет, выстрелил в землю.

Тени метнулись за угол. Удаляющийся топот - и все стихло.

Алеша пришел в себя, вместе с кровью выплюнул в грязь выбитый зуб и тяжело поднялся. Ныло плечо. Держась за стену, он с трудом выбрался из переулка. Постоял, вцепившись пальцами в штукатурку, и вдруг расплакался навзрыд, по-мальчишески, от досады, от бессильной ярости и стыда за свою ошибку.

Через полчаса, едва шевеля разбитыми губами, он отрывисто рассказывал Теймуру о происшедшем. Алешу трудно было узнать. Правое веко так распухло, что закрывало весь глаз, из носа все еще сочилась кровь. Володя Скворцов от негодования стучал кулаком о стену и ругался на чем свет стоит.

На другой день, просматривая суточную сводку происшествий, подготовленную республиканским управлением милиции, Теймур обнаружил сообщение с теплохода "Узбекистан", следующего рейсом Баку-Красноводск: "Около девяти часов вечера гражданка Гюльдаста Мюршуд гызы Шахсуварова бросилась в море и утонула".

В первые минуты Теймуру показалось, что земля уходит из-под ног. Значит, все. Значит, навсегда. Замела следы. Теперь никогда не прихлопнуть эту змеиную нору.

Но странно, чем больше анализировал Теймур события последних дней, тем зримее вставал перед ним живой, изменчивый образ Гюльдасты, тем больше овладевали им сомнения. Не могла такая, как Турач, покончить с собой. Чужие жизни для нее - ничто, но своя... Тут что-то не так. Гюльдаста изобретательна, рискованна, а уж тем более там, где дело касается спасения собственной шкуры. Такую голыми руками не возьмешь. Это - ее очередной фокус, чтоб выиграть время, чтоб оборвать следы. Нет, Гюльдаста не из тех, кто сам уходит из жизни.

Однако, дело это приняло совершенно неожиданный оборот. Старшина Ширинов, оперуполномоченный с теплохода "Узбекистан" позвонил Теймуру, как только вернулся из Красноводска. Они встретились в морском отделении республиканского управления милиции. Вот что рассказал Ширинов:

- Вечером, часов в девять я зашел в буфет. Даже стакан чая не допил... Слышу. - страшный шум на палубе. Кинулся туда. Паника, крики. "Женщина в море!" Бросилась сама! Все кричат, суетятся. Я от одного к другому: Кто видел? Как случилось? Как выглядела женщина? Никто толком ничего не знает. Никто не видел. Сначала подумал, может, оступилась нечаянно? Или со злым умыслом столкнули человека... Стемнело, хоть глаз выколи. Включили прожектор, пошарили вокруг по воде. Ничего. Наконец, попросили пассажиров занять места согласно билетам. И только тогда оказалось, что одно место в каюте второго класса пустует. Там мы обнаружили дамскую сумку, белую пуховую шаль и черное пальто... В сумке пятьсот тридцать рублей денег, билет, зеркальце, расческа и паспорт. Вот... И свидетели подписали протокол.

Старшина для пущей убедительности выложил перед Теймуром содержимое сумки. С волнением раскрыл Теймур паспорт. Да. Сомнений не оставалось - это был паспорт Гюльдасты. Тот самый, что несколько месяцев назад держал он в своих руках.

- Послушай, старшина... Ты уверен, что Гюльдаста действительно бросилась в море? - спросил Теймур.

Старшина вместо ответа кивнул головой в угол, где на столе лежало пальто Гюльдасты и шаль.

- В кармане пальто обнаружен ключ, - все более мрачнея, старшина пододвинул Теймуру ключ от квартиры Гюльдасты.

- Ну, все-таки... - настаивал Теймур. - Как же, а? Столкнули ее в море или упала нечаянно? Неужели самоубийство?

Старшина покрутил головой, откашлялся и посмотрел в упор.

- Вас обвиняет она, товарищ младший лейтенант, - старшина медленно выдвинул ящик письменною сгола. - Вот... Посмотрите сами. В кармане ее пальто нашли.

Положив перед младшим лейтенантом записку, старшина виновато понурился..

Не касаясь руками мятого листка, читал Теймур предсмертную записку Гюльдасты:

"Не знаю, прибьет ли к какому-нибудь берегу мои труп. Обо мне никто не заплачет, ни мать, ни отец. Я очень одинока. И пользуясь этим, сотрудник милиции Теймур Аббас оглу Джангиров преследует меня, склоняет к бесчестью. Я измучена его угрозами. Сил нет терпеть. Лучше умереть, чем быть обесчещенной. Если бы только знать, что негодяй будет наказан... Г. Шахсуварова".