В тот день, воротившись домой, я еще где-то с час пытался развивать историю (получалось, откровенно говоря, с трудом), после чего, почти отчаявшись задобрить музу (в моем понимании это всегда была женщина средних лет, блондинка с зелеными глазами, опрятная на вид, с глубоким, пронзительным взглядом и приятной улыбкой), выключил ноутбук из сети и встал под душ.

Около девяти вечера (на Шестом канале вот-вот должны были начаться итоговые новости) из квартиры все тех же Синицыных вновь послышалась какая-то возня. Приглушенные голоса, казалось, что-то выясняли между собой (судя по всему, говоривших было двое – мужчина и женщина; Сергей Павлович и Вера Ильинична, смекнул я), но самих слов было почти не разобрать.

– Ты постоянно донимаешь меня проклятыми деньгами, хотя и сама прекрасно знаешь, какого числа у меня пенсия! – я все-таки приложил ухо к разделяющей наши квартиры стенке (иногда все же проделывал подобные пакости – исключительно забавы ради!), после чего диалог на повышенных тонах стал слышен мне более отчетливо.

Вера Ильинична не пасовала.

– Танечка, наш почтальон, мне вчера сказала, будто пенсию в этом месяце сильно задерживают, – голос старухи дребезжал, как всегда бывало, когда женщина очень нервничала. – Сейчас дают только за девятнадцатое, хотя сегодня уже двадцать восьмое. Отсюда вопрос, старый ты пропойца, откуда деньги на водку?

Я иронично усмехнулся. Ах, вот оно что. Не допилила вчера, допиливает сегодня.

– Уйди! – почти, что взревел Сергей Павлович (мужчина высокий и статный, бывший моряк), после чего даже мне в своей квартире за стенкой разом стало как-то неуютно. – Пойди, принеси мне лучше чего-нибудь почитать. На кухонном столе, я видел, лежала какая-то книжица, давай ее сюда!

Я отстранился от стенки. Дальше все это представление почти наверняка грозилось превратиться лишь только в длительное молчание супругов и колючие взгляды, бросаемые поочередно то ею, то им, а всего этого я, конечно же, услышать уже не смог бы.

В кровать я отправился ровно в половине одиннадцатого.

Как и сказала мне девушка из аптеки, принял две розовые таблетки, запил их достаточным количеством воды (сделал едва ли не с полдюжины щедрых глотков), после чего улегся на правый бок. Спустя какое-то время с удивлением отметил, будто волны сна все же, черт возьми, понемногу накатывают на меня. Последней моей здравой мыслью перед тем, как провалиться в царство Морфея, как это ни странно, оказался вполне себе незаурядный с виду вопрос о том, почему мне сегодня не звонил Шура?

…старик выглядит каким- то измученным, лицо его осунувшееся, бледное и нет на нем абсолютно никаких признаков радости. А ведь Сергей Павлович горазд иной раз пошутить – об этом знает весь двор!

Он стоит напротив меня в тельняшке и старых потертых спортивных брюках, сжимает ладони в кулаки, после чего как-то приглушенно произносит:

– Сынок, ты присматривай тут за моей старой дурехой, ладно? Тебе ведь через стенку все слышно… Боюсь, пропадет она без меня. Усохнет.

Я как-то отрешенно киваю в ответ головой, попутно задаваясь вопросом, а с чего это вдруг сосед, обычно обсуждающий со мной политику и последние спортивные новости (особенно Сергей Павлович любит баскетбол, говорит, в свое время даже на корабле в него играли!), вдруг решил едва ли не душу передо мной наизнанку вывернуть?

– И еще одно, – он несколько приподнимает вверх правую руку и тыкает в меня указательным пальцем. Кончик его, отчего-то вдруг посиневший, дрожит, что-то единожды с громким хлюпом скапывает с него на пол. – Когда приедут эти…в синих сорочках…скажи, пусть ничего в квартире без лишней надобности не трогают. У меня в антресолях кое-чего припрятано, и моя старуха рано или поздно его отыщет. А если вещь эта попадется им на глаза – заберут себе, и были таковы. Деньги ведь все любят, мой мальчик…

…я в ужасе открыл глаза, соображая, а сон ли вообще это? Что, если Сергей Павлович сейчас просто лишь прошел сквозь разделяющую наши квартиры стену пока я безмятежно спал, склонился надо мной и нашептал на ухо эти словечки?

Смачно потянувшись на простыне (как любимый внучок в гостях у бабушки во время каникул!), я осмотрелся по сторонам и, отыскав глазами светящийся в ночи циферблат часов, попросту оторопел… Было без четверти двенадцать гребанной ночи!

– Боже мой… – слова эти сами по себе выпали из моего рта, шмякнувшись сначала на кровать, а затем медленно славировав на пол. Ударились там о линолеум и умерли. – Это что за шутки сейчас такие?

А ведь мне показалось, будто я сплю уже далеко не один час! Черт возьми, да я за это время почти, что даже выспаться успел! Как-то разом почувствовал себя вдруг отдохнувшим, бодрым и готовым к новому дню, но… До этого самого нового дня было еще как до моей пенсии пешком!

Я, что стало сил, принялся лупить сжатыми в кулаки ладонями по кровати. Когда, наконец, попустило, плюхнулся на спину и попытался отдышаться.

Значит, все-таки бессонница.

Что ж, честно признаться, не думал я, будто со мной вообще может приключиться нечто подобное. Всегда считал эту проблему уделом лишь только людей преклонного возраста, а еще, быть может, тех из нас, кому есть, за что переживать в этой жизни, о чем думать по ночам и из-за чего не спать. Тогда тем более странно, ведь я вроде-как ни к одной из вышеперечисленных категорий никогда и не относился.

Литература? Рассказы? Творческий кризис? Я не сплю из-за этого? Рука моя, словно бы в аккомпанемент мысли, тут же описала в ночном воздухе длинный круг.

Брось! Даже самые великие и маститые иногда испытывали подобное чувство – по крайней мере, так утверждает история мировой литературы, книги и учебники по которой я имею привычку время от времени перелистывать. Что уж тогда говорить о моей скромной персоне? О жалком творце строки, как величает меня всегда оптимистически настроенный Шура, который всю свою жизнь болтается лишь только на уровне второго сорта и коего, кажется, подобное положение вещей вполне себе устраивает?

Тогда в чем причина? Какие-нибудь болезни (не дай Бог!), травмы, прочие проблемы со здоровьем?

Вроде бы нет. Почти все время провожу у компьютера, сочиняю истории. В драки не ввязываюсь, на различных банановых ошметках посреди проспекта не поскальзываюсь и головой ни обо что не бьюсь. Черт возьми, я даже спиртное употребляю лишь только раз пять в год – дважды отмечаю Дни рождения (свое и матери), день смерти (все той же любимой мамочки, которая покинула меня три года назад), начало импровизированного творческого пути (первого апреля две тысячи восьмого, словно бы по некоей вселенской шутке, я продал в журнал «Рамзес» свой первый рассказ на двенадцать тысяч слов, его там напечатали, мне заплатили, и я потом пустил вырученные деньги на покупку ноутбука, пусть и подержанного), и, как можно догадаться, день встречи с Шурой, которая пока судьбоносна. Случилось, кстати, сие великое событие в марте тремя годами ранее и, надо думать, очень даже не зря.

Тело мое вдруг задергалось, защемило в груди, а на глаза отчего-то тут же навернулись слезы. Я потащился рукой по направлению к низкому прикроватному столику, где всегда держал стакан с водой (дала о себе знать привычка, выработанная еще в отрочестве, – пить перед сном достаточное количество жидкости, дабы очищать, таким образом, от различного мусора организм), после чего пальцами ухватился за его граненные бока, несколько приподнялся на подушке, а затем выплеснул в лицо остатки воды. Понимал, что поступаю в этот самый момент из рук вон глупо и нелепо, подобное вряд ли поможет мне заснуть, но внутри отчего-то разом стало спокойнее. Там словно бы пожар в этот самый момент загасили.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.