С возрастом всё труднее и труднее оставлять накопленное, привычное, проверенное. Но ведь трудно не только это: вставать по утрам тоже тяжелее, про бег я вообще молчу. А у меня есть слово «надо» и внутреннее убеждение, и только эти два постулата гонят меня дальше. Ну, ещё проигранный спор и карты…

И тогда тоже было холодно…Я возвращалась с Мальты. Шёл мелкий моросящий дождь, который делал всё, чтобы человек чувствовал себя зябко. Осень уже вступала в свои права. Здание аэропорта было серым и неуютным, несмотря на современный дизайн. Люди, все сплошь в чёрных куртках, плащах и осенних пальто, передвигались в каком-то едином направлении – в никуда. Всё было словно лента выдачи багажа, где все чемоданы и сумки вращаются в одном ритме, на одной движущейся ленте, но путь – замкнутая кривая. Движение лишь по кругу. Примерно такие мысли всплывали в моей голове, обозначая моё возвращение в родные пенаты.

Октябрь. Депрессия. Она появилась «из ниоткуда», и, как невидимая, но осязаемая стрела в мишени, пронзила меня. К тому же меня никто не встречал, но в этом я была виновата сама. Хотела сделать сюрприз.

Купив билет на аэроэкспресс, я молча влилась в толпу. Чемодан на колёсиках и дорожная сумка могут поднять настроение, когда вы летите в лето, и, наоборот, подкинуть хорошенькую ложку дёгтя, когда возвращаетесь в осень.

Приехав в родное Бибирево, я дошла до квартиры. Постучав в дверь, долго ждала её открытия. Меня встретила сестра. Помню её удивление. «Лена!? Уже? Как я рада!». Мы тут же полетели за стол, и, бросив чемоданы, наслаждались долгими разговорами за чашками капуччино и тортом. Я оттаяла. Наша кухня в квартире на пятом этаже вернула мне комфорт и радость от спокойствия и уюта. А моя младшая сестра примеряла украшения из муранского стекла, которые я ей привезла в качестве сувенира. Стёклышки-побрякушки! Как велика бывает ваша сила! Ира, кстати, одна из моей семьи, кто до сих пор со мной общается.

Потихоньку я пришла себя. Сформировала неплохое резюме и разместила на трёх популярных сайтах, где специалисты по подбору персонала ищут потенциальных специалистов. К сожалению, поиск работы – занятие долгое и вялотекущее. Предлагаемая зарплата не годилась для того, чтобы снять однокомнатную квартиру на окраине, я ждала. Чтобы не поддаться осенне-зимней хандре, мы с сестрой ходили в театры, на художественные выставки, посещали необычные перфомансы.

В Москве есть множество интереснейших площадок, культурных мероприятий и театров! И, в данном случае, кто бы что не говорил, жить здесь можно. Но, если у тебя нет подходящих связей, и ты не технический специалист, а гуманитарий, то возникает некоторая проблема с трудоустройством. Ещё через месяц, я всё-таки приняла приглашение на работу и устроилась в компанию, которая занималась продажей оргтехники, став личным помощником со знанием английского. Моя зарплата не позволяла мне съехать из родительской квартиры, и мы продолжали дальше жить вчетвером: мама, папа, я и моя сестра.

Никакой сертификат или мой диплом тут себя почти не оправдали. Был кризис. Очередной застой в торговле и производстве в Российской Федерации. Опыта работы в три и более года у меня не было, хороших знакомых в переводческом бизнесе или хотя бы в смежной сфере тоже. Так что переводить мне на первых порах не пришлось.

Настойчивые просьбы родителей выйти замуж или уже как-то наладить личную жизнь подтачивали последний внутренний баланс. Я начала срываться. И мёрзнуть. Даже не знаю, как правильно настроиться на климат в родной стране, если не терпишь температуру менее нуля градусов. Мама постоянно твердила, что в холоде лучше сохраняется красота, открывала во всех комнатах форточки, приговаривая, что, если холодно, можно просто потеплее одеться, что дышать важнее. До сих пор не могу понять, зачем укутываться «в капусту», если можно просто жить при плюс двадцати, хотя бы у себя дома. Также мама учила меня терпеть, она сама всю жизнь терпела и не знала иного. Но, похоже, именно с этой областью у меня возникли такие столкновения, что в пору было подумать о присутствии в моём организме южных кровей. Кто-то из предков, по-видимому, накосячил…Ни смирению, ни терпению я так и не научилась.

Никакие горизонты не казались мне перспективными. Какая перспектива у секретаря-референта с функциями переводчика?..Встала, как большинство среднего класса москвичей в семь утра, в восемь – вышла из дома, поработала с девяти до семи вечера с перерывом на обед, иногда до восьми, поскольку руководитель, немолодой мужчина, нередко задерживался на работе, а я, как его ассистент не могла просто взять и уйти. Поменять работу не было возможности, а терять работу мне было нельзя.

Как-то вечером проходя по своей улице к дому, я ненадолго остановилась возле надписи «Ленгвич Линк» (Language Link). Сетевая школа английского языка, и не только английского, светилась изнутри неоновым светом. Несмотря на усталость, что-то меня поманило нажать на звонок. Мне открыли дверь и я вошла. Как ни странно на ресепшене сидела не девушка-администратор, а хозяйка (тогда я этого не знала). Я сказала, что являюсь дипломированным переводчиком, что у меня есть сертификат хорошей школы на Мальте, и что я была бы очень рада, если бы по субботам была возможность преподавать. Меня спросили, а есть ли у меня опыт в преподавании, ведь переводить и учить условно разные направления. «К сожалению, опыта преподавания у меня нет», – ответила я. «Можете пройти тест на знание языка, но у нас в любом случае полный штат», – хорошо поставленным голосом мне ответила директор. Конечно, тест я написала без единой ошибки, после чего в расстроенных чувствах оставила свой телефон и побрела домой ужинать.

Почему-то этим вечером все сидели за столом и молчали. Не помню, поссорились ли мы, или просто все были не согласны с тем, как я строю свою жизнь. Холодные и замёрзшие, я и моя сестра – сразу после улицы, мои родители – такие строгие ко своим детям, но не к чужим. За окном падал пушистый белый снег, отблески фонарей делали его сказочным, мысли каждого были подобно метелице – ничего строгого и конкретного. Просто все устали и друг от друга, и от всего.

Это, наверное, ненормально, но я очень не люблю долгие семейные ужины за столом. Иногда это целые обедоужины. В этом есть что-то мелкобуржуазное. И хотя мою семью навряд ли можно отнести к этому сословию, традиции, к сожалению, откуда-то такие появились. А там мы относимся к интеллигенции. Все. Отец, вечно простуженный терапевт, который после практики ещё и преподаёт, 'чтобы нам хватало на жизнь', но на самом деле, чтобы меньше нас видеть. Ведь одни женщины, и неоткуда взять помощь. Мама, классический бухгалтер старого московского НИИ, работая по пять-шесть часов в день, очень устаёт на работе, прямо как шахтёр в забое, поэтому надо считать героизмом уборку квартиры по субботам и приготовление пищи вообще. Хотя последнее мы все делаем по-очереди. Она, я, сестра. И сестра, студентка МГТУ им. Баумана. Она студентка очень модного и современного факультета 'Биомедицинская техника'. Только у нас в стране медицинскую технику почти не производят, да и специалисты нужны более узкого плана, чтобы хорошо разбираться в этой области. А Ира изучает и электронику, и оптику, и механику, и гидродинамику – сотворит всё: от кардиостимулятора до рентгеновской компьютерной томографии в теории. На практике – снова ракета выйдет. И я, которая всё это больше не хочет.

Я вспоминала прошедший день: скуку офиса, постоянные перешёптывания менеджеров, недовольство начальника по поводу количества сахара и сливок в кофе. После вспомнила Мальту: свою группу, Жана, Эрин, Ульвию и Хабиба…Да всех.

Постепенно тепло начало разливаться по моему телу. Хороший крепкий чай. Что-то тяжёлое отступило назад.

Спустя неделю мне поступил неожиданный звонок. Это была директор центра «ЛэнгвиджЛинк» Бибирево. В трубке я услышала следующее: «Елена, у нас неожиданно случилась неприятность – уволилась преподаватель, и завтра абсолютно некому её заменить. Я знаю, что Вы работаете, но, возможно, у Вас получится провести пару с девяти вечера до половины одиннадцатого? Также есть возможность перенести некоторые дневные занятия на субботу».