«Слышь, выдрал бы тебя отец,
Да он на небесах жилец.
Придумал ведь, дурной: «Райкома!»…
Нужон ты ей – в избе солома».
И обманулись. Петька ей
Всех крепких мужиков милей.
Ну, в общем, глазом не моргнули,
А уж колхоз. Всех затянули…
Кого силком, где обманули,
А были – вечным сном уснули
3а этот самый за колхоз.
Да… Жизнь он новую принес.
Пролилась человечья кровь -
Из ряда вон для мест тех новь.
Досель суровы нравы были,
Но был порог – Христа здесь чтили.
Без ханжества, с простою верой.
В людей и труд, добра примеры.
И вдруг – разлом, наискосяк,
Представь. Мозги нараскоряк…
* * *
Но время лечит и калечит -
Там жизнь идет, и в ней не вечен
Ни он, ни я, ни наша скорбь,
Одно всегда – хребет свой горбь.
Во все века налоги были:
Оброк, на барщину ходили,
Но это, братцы, все цветочки,
То сладкий сказ для малой дочки.
Теперь куда как просто стало:
Сколь ни дал бы – им было мало.
Хоть сутки напролет протопай,
А все затирка в печке – лопай!
Все, что нажили, отобрали.
Отрез сукна, и тот прибрали.
«Дом двухэтажный?!» – «Рыбконторе!»
Да разрослась, убрали вскоре.
И то сказать, как без нее?
Учет, контроль – гори хоть все.
Не дай бог что-то недобрать -
Хозяин может и поддать.
Конторским тож кормиться надо
(Знавали там вкус шоколада),
А потому тот ихний враг,
Кто на хозяина батрак.
* * *
Война. Всех мужиков призвали.
Потом ребят. В семнадцать брали.
И бабы в вой по ним рыдали -
Почти что всех поубивали.
Добавили еще налоги
(На баб, детишек-где вы боги?!)
От голода среди тайги
Впервые мерли старики.
Но говорят: кому война,
А кой-кому и мать родна.
Деревню просто раздирали
Как воронье, ее клевали.
Брала косая ребятишек,
Но все же мало. Тех мальчишек
И их сестренок лес спасал:
Что взять могли – то отдавал.
* * *
Конец войне, а жизнь все та же,
Посвирепее еще даже.
Подняли головы ублюдки:
Войне конец! Смелее, урки!
А этих урок за войну…
Заполонили всю страну.
Пусть не сидел тот счетовод,
Но уркой стал. И тем живет.
А кто не урка – жилы рвал,
Иначе – на лесоповал.
И дива нет – с петлей на шее
Стал люду хлеб Христа милее.
Когда в глаза лгут раз за разом
Немногим не грозит зараза.
И все. Деревня умерла. -
Так, по инерции была…
Какие только ухищренья,
Чтоб усыпить неволи бденье,
Ни применяли на те поры.
Добыли паспорт – тут же сборы.
Бежать, бежать куда угодно,
Чем смертью умирать голодной,
И жить в разрухе бытия…
Приють людей, земля моя.
* * *
Так получилось, старший дядя
Служил. А после – в Омск, и, глядя
На этот мирный городок,
Решил собрать родню под бок.
Привез он мать с меньшим братишкой,
С стройбата средний, шинель под мышкой.
(Недаром есть «любил, как брата»)
И вскоре мать сказала «свата…»
Ну, в общем, в Омск стучат колеса.
Вагон то вверх, а то с откоса.
Байкал, тоннели начались…
Что мне дарует эта «жисть»?
3. В Омске
Припомнить надо. Было так:
Дом дядин. Лестница, чердак.
Я трогал мягкость нитевы
Из коей сети сплетены.
Сушилась рыба. С чердака
Я видел – меркли облака.
День в сумерки упал без цвету -
Чуть красноты, и дня уж нету.
После Востока мне казалось -
Травы на свете не осталось.
Континентальных сушь степей
Прошла везде косой по ней.
Шесть лет мне. Вроде и ребенок,
Но не принял, считай, с пеленок
Эти прозрачные колки,
Сушь, ветер, мелкие балки.
Восток оставил мне в подкорке:
Леса – густы, крутые – горки.
Ущелья, скалы, дикий лес,
Вода кругом… Я ж в степь залез.
Ну ладно, это между прочим,
Чтоб уставали вы не очень.
Но, согласитесь все ж – природа
Для нас важнее год от года.
* * *
Я думаю, отец и мать
Те дни крутились, чтоб достать
Деньжат (ведь не было запаса),
Добыть прописку (Жизнь ты наша!…)
Родне спасибо, помогли
С пропиской. И отцу нашли
Работу. Комнату нам дали.
Так рады были – уж не ждали…
Но то родители, а мне
Катилась жизнь по трын-траве.
И, каюсь, братьев обижал -
Так благодарность выражал.
Но я малой был. Средь людей
Обычай тот стократ сильней.
И очень часто за добро
В ответ нам с чувством шлют дерьмо.
Наверно, это им приятно,
Чтоб благодетель безвозвратно
Навеки с грязью смешан был
И с тем из памяти уплыл.
Не знаю я, как в дальних странах,
А в наших городских урманах
Столь милые привычки есть
И продолжают пышно цвесть.
* * *
Так вот. Где жили: длинный дом
Из бревен, и три входа в нем.
За каждым – тусклый коридор,
Бачки, тазы и прочий вздор.
Я, может, вам чуть надоем
Деталями, обильем тем.
Но что поделать. Жизнь– плетенка.
То нить толста, а то вдруг – тонка.
По нитям, как по паутине,
Цепляясь в жизненной рутине
Мы семеним к своим мечтам.
Но чаще – к будничным делам.
Есть – ходят поступью бесстрашной.
Есть – нити пробуют с опаской.
Там – по наследству из капрона,
А тут – крутили из картона.
И чтобы связи все объять,
Нам очень много нужно знать.
И мелочей здесь не бывает -
Примеров каждый тьму встречает.
* * *
На юг посмотрим – метрах в ста
Поднялась насыпь. Поезда
По ней стучат и ночь и день.
Левее мост бросает тень.
(Да-да, опять на берега
Забросила нас всех судьба.
Иртыш, мой добрый землерой…
И ты не тот, и я другой.)
Болотце, тут же огороды
(Они все те же через годы).
А если дом мы обойдем,
То небольшой пустырь найдем.
За пустырем сараи в ряд.
В землянках держат кур, крольчат.
Еще сараи, и конюшня
(И сразу запах сена душный).
Кругом всего стоял забор.
3а ним колючка до сих-пор.
(Колючей проволоки ряд).
Мост охранялся – жил отряд.
