- Прости меня, сынок, - женщина хватается за руку мужа, как за единственную опору, - это только моя вина.

   - Почему ты так говоришь, мама?

   - Я ... У меня был дар.

   Мальчик ошарашенно открывает рот, намереваясь задать тысячу вопросов.

   - Какой дар, мама?! - это все, что он успевает спросить.

   - Я все расскажу, - женщина косится на входную дверь, и Шакир понимает ее без слов, идет и запирает на крепкий засов.

   - В детстве, а ты ведь знаешь, что я выросла не здесь, - мальчик кивает в ответ, с нетерпением ожидая продолжения рассказа, - я видела людей. Я точно знала, что этот человек обманет, а этот предаст, этот - достоин доверия, а вот к соседу напротив - обращаться за помощью не стоит. Нужно ли говорить, сынок, что к моим советам не только прислушивались, но и умело использовали? В какой-то момент обо мне проведал наместник, и отправил к отцу посыльного с приглашением на праздник Созарим. Тогда мы не заподозрили неладное, хотя я и не хотела идти. Но это был такой почет, такое уважение, что отказаться не представлялось возможным. Я, как сейчас помню, мама вплетала мне в волосы новые бирюзовые ленты и украшала косы живыми цветами, как служанка принесла бледно-голубое платье, расшитое серебром. Я помню каждый миг, Зари, потому что это был конец всему, конец моему детству.

   Мальчик вздрагивает. Ведь он сам думал об этом совсем недавно!

   Мама понимающе кивает ему.

   - Мы прибыли на праздник. Старший брат так радовался, ведь это была возможность завести новые полезные знакомства, да и присмотреть невесту из состоятельной семьи... Наместник встретил нас очень радушно, и с разрешения отца, повел меня к столу, усадил рядом и дружелюбно разговаривал, смешил, тем временем, не забывая спрашивать о своих подданных. Мол, посмотри-ка, Аталья, на во-он того человека с рыжей бородой. Как думаешь, стоит ли отдавать ему мои деньги? - мама обессиленно откидывается на спинку резного стула, словно сами воспоминания доставляют ей физическую боль, а, может, так оно и есть на самом деле, - отец кивал мне и подбадривал, чтобы я честно все говорила наместнику, и я так и делала, ведь все происходящее было важно для родителей. В какой-то момент я не поняла, почему сам наместник как будто скрыт от меня пеленой, он был ни добрый, но и ни злой, я не видела его намерений, и тут мое внимание привлекли его руки. Ухоженные, но без единого перстня, но я почему-то смотрела на безымянный палец, и мне казалось, что я вижу темный ободок вокруг него. Наместник заметил мой взгляд, и сказал, что я умная девочка, - мама отпила воды и внимательно посмотрела на сына, - тогда же он и забрал меня, а мою семью вышвырнул прочь, как последнюю чернь. Отец дневал и ночевал под воротами, но ему не открывали. Он истратил последнее, чтобы обойти всех чиновников, но никто не мог ему помочь. И, когда он сказал при всех подданных, что отправится пешком к самому императору, лучник выстрелил, и мой бедный отец погиб, Зари. На моих глазах... Тогда-то что-то случилось со мной, внутри меня, сынок, я поняла, что могу больше. И той же ночью, усыпив всех моих стражников, и испугавшись собственных деяний, я сбежала. Как была, босая, в том самом голубом платье, с бирюзовыми лентами в волосах..., - мама всхлипнула, но тут же взяла себя в руки, - лучше бы я не возвращалась, сынок, то, что я увидела там..., моя мама и мой брат... Зачем сейчас все ворошить? Мне ничего не оставалось, как бежать. Жители города не смогли бы меня защитить, наместник был подобен князю в наших удаленных землях. Пока отправят вестника, пока тот доберется, и доберется ли? У меня не было выбора, и я пошла в храм матери Тьмы. Я знала, что наместник силен, но не настолько. Ворота храма закрыли меня от злых глаз и намерений, и там я смогла успокоиться, пережить все случившееся. И, если бы не твой отец, там бы и осталась, - теперь мама выглядела помолодевшей. Новое воспоминание придало ей сил и красок, разжигая в груди ласковый теплый огонек.

   - Он привез ткани по заказу и, увидев меня, потерял дар речи.

   Шакир за ее спиной смущенно хмыкнул, но не спорил.

   Настоятель храма не препятствовал нам, хотя и имел полное право. По закону, вошедший туда, не должен покидать обитель. Но люди есть всегда, запомни это, Зари! Мудрый Ахикар видел, что пришла я, спасаясь от смерти, а не по воле сердца, что путь служения - не мой, он отпустил нас, за что я каждый день поминаю его имя в молитвах. Так началась моя новая жизнь, и с тех пор мой дар спит. Я стараюсь не пользоваться им, изредка прислушиваясь к своему чутью, не более. Никому не советую, когда просят, пожимаю плечами. Что может знать женщина, живущая так далеко от просвещенных городов? Иногда знание - это страдание. И это тоже нужно знать, сын. Мне безмерно жаль, что ты получил от меня такое наследство, но сожалениями делу не поможешь. Отец сказал, что с вами приехал остад Рушан. Не мне вам говорить, что этот человек опасен как сотня аспидов, хитер и беспринципен. Он выжидает только потому, что согласно новым законам императора, ни один наставник не может забирать детей из семей, как это было раньше.

   - Но он же сказал нам совсем по-другому, отец, ты помнишь?

   Шакир кивнул, но мама спокойно ответила:

   - Лишь потому что надеялся, что вы не в курсе последних законов. Ведь при Ашу он побоялся говорить о таком. Закон приняли после того, как в семье воспитанницы одного из князей нашли Избранную, и увели ребенка силой, ранив челядь и убив одного из дальних родственников. Князь не пожалел денег и времени, добившись справедливости от самого императора.

   Зари облегченно выдохнул.

   - Но расслабляться нельзя. Если остад Рушан задумал, он так и поступит. Я наслышана об этом человеке. Теперь покажи мне свою руку.

   Зари сразу понял, что маму интересует кольцо Тэхирих.

   Аталья внимательно всматривалась в ладонь, и, наконец, хмыкнула.

   - Молодец, девочка! Слава матери Тьме!

   - Мама, что мне теперь делать? Почему я не могу открыться остаду? Ведь ...

   - Ведь ты - необычный человек?

   Мальчик смущенно кивнул.

   - Когда ты откроешь миру свой дар, будь готов, что ни ты, ни твои способности больше никогда не будут принадлежать тебе. Ты поедешь туда, куда тебе укажут, ты сделаешь то, что тебе велят. И, если сильным мира сего покажется, что ты не хочешь исполнять их повеления, то ни твои близкие, ни твои друзья не увидят седых волос. И это меньшее из зол. Ты станешь рабом, Зари, пушечным мясом. Не хмурься, так и есть! Избранные! Только подумать! Справедливо сказать, Избранные на смерть! Ты видел хоть одну из них в преклонных годах? Нет, все они сложили свои головы, и из своих костей построили преграду от злых тварей, населяющих границы. Ты думаешь, эти девочки знают, что их ждет? Нет, большая часть из них сгинет в первую же седмицу! Я не хочу для тебя такой участи. Я верю, что каждый волен строить свою жизнь, и мы с отцом поможем тебе.