Момент был упущен. Зари сразу это понял, когда очередной песчаный бархан взорвался и окутал всех, не успевших скрыться, толстым слоем песка. Прозвучавший затем рев проник в самые глубины души мальчика, перевернул все и поднял на поверхность лишь одно чувство - страх.
Странно, но именно сейчас Зари смог пошевелиться и почувствовать дрожь от руки отца. Глаза Шакира расширились, зрачки потемнели.
- Мать Тьма, спаси нас..., - едва слышно прошептал торговец, и упал на колени, повалив за собой сына.
Зари, отплевываясь, поднял голову и ужаснулся. То, что он увидел, не поддавалось ни единому существующему описанию.
Не человек.
Эта мысль была первой и правдивой. Существо, возникшее из-под толщи песка, ни единой чертой не напоминало человека: великан, вдвое, а то и втрое, превышавший размеры сильнейших воинов империи, облаченный в туман, как крепчайшие доспехи, с огненными, завораживающими и неумолимо лишающими воли, глазами, он медленно плыл по воздуху и не сводил взгляда с мальчика. Он пил его храбрость, не оставляя ни капли, уничтожал саму суть, позволяя лишь слабости и панике оставаться в живых, сжигал дотла воспоминания, сковывал конечности и лишал воли.
Десять шагов. Девять. Восемь...
Их взгляды ни разу не прервались, и Зари знал, что вот она, его смерть. Так она выглядит. Не милосердная старая женщина, как в рассказах Ашу, нет, жестокая, неумолимая и неизбежная.
Существо приблизилось почти вплотную, и Зари замер, задерживая дыхание, а, может, это его сердце просто перестало биться, осознав неизбежное. Существо втянуло воздух и оскалилось. Мелькнули острые клыки.
Зари завороженно смотрел на непонятное создание, не шевелясь, тем самым, продлевая свою агонию.
- Соориэ ... сооориэ
Волосы на голове мальчика встали дыбом. Оно говорило с ним! Голос был странным, раздающимся из недр земли, а не изо рта существа. Тут же глаза создания загорелись алым. Настоящий пожар! Зари уловил, как искра только-только зародилась, как переросла в едва тлеющий костерок, и менее, чем за секунду вознеслась уничтожающим все на своем пути пламенем.
Кто-то дернул Зари, и он тут же упал лицом в песок, а стоило ему поднять голову, как он увидел закрывающую его фигуру отца. Шакир едва стоял на трясущихся ногах, расставив руки в стороны, защищая свое единственное дитя.
Песок летел в стороны, взбивался в клубы и мешал дышать, воздух накалился и, казалось, готов вскипеть, сжигая и уничтожая все живое. Но Шакир не двигался. Секунды тянулись подобно часам, и Зари не мог сказать, сколько прошло времени прежде, чем он сам смог пошевелить хотя бы пальцем.
Отец нашел в себе силы, стал лицом к лицу перед чудовищем. Зари видел, как шатается его фигура, чувствовал, как он страшится, но ...
Мальчик медленно поднимался, и песчинки ворохом спадали с его одежды и тут же разносились по пожелтевшему и остро пахнущему гарью воздуху.
Он встал не без труда, и нашел в себе силы посмотреть в глаза неведомому созданию, и тут же погрузился в него без остатка.
Боль была первым, что он ощутил. Ослепляющая, но к ней он привык. Он знал все ее оттенки, и уже не обращал на нее внимания после многих сотен лет существования. Не жизни, а именно существования. Он был подобен Богам: всемогущим, светлым, живым. Сейчас он - лишь тень, остаток, крупица того, что было ранее. Его верный спутник, боль, всегда была рядом, не покидая даже на доли секунды, она вжилась в каждую его клеточку, растворилась в сознании, и теперь он хотел лишь наполнить болью и весь остальной мир.
Чувства и мысли существа перемешались в голове Зари, и сам мальчик уже не понимал, что чувствует он, а что ощущает это создание. Зари видел его страшными глазами, вдыхал вместо него горячий воздух, ощущая такие пленительные ароматы человеческих тел, испытывал его голод и жажду. Он хотел убивать, дарить боль, терзать, уничтожать, окропить этот песок свежей кровью и насладиться криками агонии. Но еще ... там глубоко-глубоко, куда не проникали даже темные всполохи, Зари хотел покоя. Или не он... Теперь это было не важно. Он жаждал освобождения от боли и от стискивающих его оков, привязанных к этому месту.
Зари опускался все глубже и глубже, туда к крохотному огоньку. Тот едва тлел и все время норовил затухнуть. Вот, Зари протянул к нему руку и улыбнулся. Тепло. Чисто. Огонек окутал его пальцы и кисть, ничуть не раня, а, наоборот, ластясь, словно домашний зверек увидевший хозяина. Хотелось рассмеяться от такого щемящего чувства искренней радости, неподдельной любви.
- Вот ты какой..., - прошептал Зари, и обхватил огонек двумя руками, делясь с ним своей силой, передавая свои эмоции, показывая свой мир. Мир, где нет боли, где можно радоваться светилу, где растут яркие цветы и летают юркие разноцветные птицы, где существует мудрая мать Тьма, и всесильный отец Света, где каждый может верить и любить, надеяться и получать желаемое, где царит покой.
Огонек сжался и тут же распустился лепестками ослепляющего света. Он уже не помещался в руках Зари. Нет, он рвался наружу, туда, в тот самый, увиденный им мир. Он так хотел покинуть клетку боли, вдохнуть тот воздух, которым дышал Зари, ощутить заботу Шакира, его защиту и бескорыстную любовь, опустить руки в прохладную воду и увидеть ожидавшую его на ступеньках мать. Он в полной мере разделил мысли мальчика, и больше ничто не могло его удержать. Угольные всполохи мелькнули и разом исчезли, поверженные острой искрой света.
Зари вздрогнул и упал на колени, упираясь ладонями в песок. Рядом с ним лежал, тяжело дыша, отец. Мальчик повернул голову и вновь столкнулся со взглядом существа. Но как оно преобразилось! Алые искры исчезли из глаз, как и острые кинжалы-клыки, серая кожа стала бледной, черты лица сгладились, явив удивительно красивого юношу. Зари никогда не видел настолько пленительных людей. Каждая черта была идеальной. И снова та же мысль - он - не человек.
Существо кротко улыбнулось, и стало таять, растворяясь под лучами светила. Причем, Зари мог поклясться, оно не испытывало больше боли. Оно улыбалось, продолжая следить за мальчиком. Прежде, чем окончательно исчезнуть, оно произнесло то же самое слово:
- Соориэ...
