- После второго боя будет небольшой перерыв, мы уйдем, и это не обсуждается.

   Мальчик тяжело вздохнул, решив не спорить с отцом. В любом случае, состязания продолжатся и завтра. Тут он вспомнил о случившемся и улыбнулся. Удивительно, но Тэхирих выиграла, о чем сейчас как раз объявлял глашатай, а возле уже пришедшей в себя Айданы, кружились наставники.

   Прошло несколько минут, и участницы первого боя покинули арену, оставив после себя подпалины на песке и уже высыхающие лужи. Зари только сейчас почувствовал слабость, но решил не говорить отцу, и так они мешают всем, ничего страшного не случится, если еще немного подождать.

   На арену вновь вышли две девочки. На этот раз одна была со светло-желтыми волосами, которые торчали в разные стороны, как непокорные искры дикого костра. Пари. Мальчик сразу узнал ее. Вроде бы, она была первой ученицей своего наставника. Имя второй девочки Зари не расслышал, но решил лишний раз не переспрашивать отца.

   На этот раз бой начался почти сразу, никто не ждал, и никто никого не жалел. Возле юркой темноволосой девочки разом осела земля, словно нечто тяжелое врезалось в нее, но сама девочка легко отскочила в сторону и выставила руки вперед. Из них, Зари мог поклясться, вырвалась ослепляющая молния и ударила в Пари. Но уроженка Дальних Земель просто ступила в сторону с поразительной грацией и замерла, словно каменное изваяние.

   Зари, поначалу, хотел крикнуть ей, как-то растормошить, но понял, что и это тоже часть битвы, но уже незримой для простых людей. Девочки стояли лицом к лицу на расстоянии не более десятка шагов и пристально смотрели друг на друга.

   Секунда.

   Другая.

   И, вот, темноволосая девочка надрывно кричит, зажимая рану на плече. Зари видит, как кровь капает на песок, слышит, как глашатай объявляет, что бой окончен, понимает, что Пари одержала победу, но его тело его не слушается. Мальчик падает на колени отца и погружается в темноту.

   Всполохи. Живые и постоянно изменяющиеся. Агатовый серый сменяется более теплым латунным, и тут же вспыхивает яркой вспышкой холодной лазури. И так постоянно, стремительно и каждый раз по-новому.

   Зари медленно открыл глаза, все еще щурясь от разнообразия цветов, заполнивших его сознание. Еще никогда прежде ему не снилось подобное. И описать-то не хватает слов. Странные разноцветные огни, иногда затухающие, а подчас напоминающие пустынные костры, огромные, дикие, пожирающие хворост с жадностью и неумолимостью.

   - Сынок..., - знакомый ласковый голос возвращает его к реальности, - как ты?

   Зари переводит взгляд на отца. Нахмуренный. Уставший. Тени под глазами. Обеспокоенный.

   - Что случилось?

   - Ты потерял сознание.

   Мальчик рассеянно посмотрел на потолок.

   - Это все из-за жары, отец, - он старается улыбнуться, чтобы хоть немного стереть отцовскую морщинку меж бровями.

   - Возможно. Но сегодня ты никуда не идешь. Отдыхаешь здесь.

   Зари смотрит в окно и видит, что уже рассвело.

   - Отец! Наша лавка!

   - Я открою ее чуть позже, не переживай.

   Мальчик проглатывает скользкое, словно уж, чувство вины, и вновь ощущает острые приливы беспокойства.

   - Отец...

   - Это не обсуждается! - Шакир перебивает сына и помогает тому слегка приподняться на подушках, - знаешь, в первый раз, еще когда я был примерно твоего возраста, мой отец взял меня с собой в Безымянный. Путь настолько вымотал меня тогда, - Шакир зачарованно смотрит куда-то мимо сына, и тот понимает, что перед отцом встают картины прошлого и замирает, пытаясь уловить их отголоски, - когда же мы, наконец, добрались до места, я пролежал несколько недель с горячкой, не помогая отцу ни в чем, и тогда так и не увидел знаменитые состязания.

   Отец мягко улыбается, пытаясь подбодрить сына. Но сам Зари буквально видит этот графитный клубок непрекращающегося волнения в груди Шакира.

   Зари находит в себе силы и улыбается в ответ, не понимая толком, что происходит. Затем берет отца за руку, неловко подбадривая.

   - Прости, я подвел тебя, - выдавливает потаенное мальчик.

   - Нет, это не так. Но ты должен привыкать к подобным путешествиям. Не брать же мне с собой маму, - тут Шакир широко улыбается, видимо, представив, как стройная высокая женщина идет с ним по равнине Макпал и подгоняет буйволов.

   Зари замечает новый цвет вокруг отца. То ли охряной, то ли коралловый. Теплый. Мальчик трет глаза, но цвет никуда не исчезает, и, кажется, что, наоборот, подмигивает ему лукаво. Зари нравятся его переливы, такие нежные и необычные, подобные самой искусной и тончайшей материи.

   - Сынок, почему ты так на меня смотришь? - голос отца вновь возвращает его к постоялому двору и их уютной комнате.

   - Просто задумался, отец, я бы так хотел посмотреть состязания.

   - Нет, даже не проси. Сегодня ты будешь отдыхать. Сейчас ты поешь и поспи. Я ненадолго открою лавку и скоро вернусь.

   Мальчик кивает, понимая, что в данном случае отца переубедить не удастся. Он, то и дело, жмурится, прогоняя возникающие, то тут, то там, костерки цветов. Мальчик не выдерживает и трясет головой, и тут же заслуживает очередной обеспокоенный взгляд отца.

   - Болит голова?

   - Наверное, я просто много спал, - говорит Зари и сам себя убеждает, что витиеватые линии теперь уже тусклых дымчатых цветов - лишь плод его усталости, а, может, и воображения.