Поднявшись по тропинке, они пошли мимо палаток и машин, выстроившихся на краю обрыва. Справа простиралась степь, поросшая высохшей травой с редкими коричневыми кустиками ковыля, слева - золотисто-голубая равнина моря, с блестящими, как будто нарисованными на поверхности, островами. У самого горизонта море сливалось с белесым от зноя и перистых облаков небом, небо простиралось во всю ширь и упиралось размытым краем в степь. Степь, море и небо были неподвижны, необъятны и преисполнены величия и покоя. Пока он шел, он тоже успел преисполниться величием и покоем, и ему даже расхотелось спускаться к туннелю, однако из этого задумчивого и возвышенного состояния его вывело чье-то осторожное прикосновение. Он оглянулся и увидел рядом с собой улыбающегося Мамусика. Он что-то промычал, пропустил Мамусика вперед, и они начали спускаться.
Впереди шел мужик, за мужиком - Мамусик, а за Мамусиком - он. От величия и покоя не осталось и следа. Перед собой он видел гладкую, белую спину с золотой застежкой купальника между лопатками и неприлично узкие трусики, разрезающие полные ягодицы. Ничего себе! - думал он. В ее-то годы, да такая смелость! Высокого же она о себе мнения! Впрочем, может, и не зря, но все-равно против возраста и веса не попрешь!
Они спускались. Серый песок сыпался из-под кроссовок и падал прямо в шлепанцы Мамусика. Она морщилась, вытряхивала песок и шла дальше. Терпеливая, - думал он. Но надолго ли хватит этого терпения в семейной жизни? Его опыт подсказывал, что не надолго. Черт! О чем это он думает?! Что за мысли идиотские про семейную жизнь с этой теткой? Он как будто примеривается к ней, планы строит. Нет, никаких планов быть не может, но обогнать ее все же следует.
Он окликнул Мамусика, и та с готовностью развернулась и подалась ему навстречу, причем, сделала это так резко и неожиданно, что он споткнулся, заскользил по песку и съехал ей прямо на грудь. Грудь у Мамусика оказалось на удивление упругой. Он замер, пытаясь разобраться в своих ощущениях, но в этот момент Мамусик отклонилась назад и сказала что-то вроде "тпру-у!" Ничего себе! Ему и так было неловко, да еще это "тпру-у"! Что он, лошадь что ли, чтобы ему говорить "тпру-у"?!
Короче, Мамусик ему не понравилась. Он даже обрадовался - не было никакого телесного соответствия и природной предрасположенности и быть не могло! Поблагодарив за поддержку, он попытался обойти ее слева, но только оторвал правую ногу от земли, как левая его кроссовка поехала в сторону, и ему пришлось снова обнять Мамусика - на сей раз за талию. Он покраснел и, не отрываясь от шелковистой талии, стал осторожно переставлять ноги. Добравшись до стены, он облегченно вздохнул и пустился догонять мужика.
О Мамусике он больше не думал и даже удивился, когда снова услышал ее голос. Окунувшись в темно-зеленую воду, он первым делом решил сплавать к нудистскому пляжику - погреться на солнце, а заодно и рассмотреть дно. Выплыв из тени, покрывавшей большую часть бухты, он остановился, надел маску и тут его окликнули. Метрах в трех, слева от него, из воды высовывалась улыбающаяся голова Мамусика. Мамусик хотела знать, нет ли чего интересного там внизу. Из интересного под водой были только ноги Мамусика, показавшиеся ему такими полными и складчатыми, что он тут же раздумал плыть к пляжику и развернулся к туннелю - авось назойливая мамаша побоится мрака и склизких стен.
Проплыв туннель насквозь и убедившись, что никакой опасности тот не представляет, он вдруг вспомнил, что забыл погреться на солнце. Можно забраться на этот плоский камень слева от входа, правда, под водой он весь порос мелкими мидиями, порезаться о которые ничего не стоит. Ладно, была не была! Подтянувшись на руках, он вытащил из воды правое колено и только хотел поставить на камень, как сзади его легонько подтолкнули. Легкого толчка оказалось достаточно, чтобы он потерял равновесие и, чиркнув коленом по острым створкам мидий, плюхнулся обратно в воду. Вынырнув, он оглянулся и чуть не застонал. Это была Мамусик. Не говоря ни слова, он опустил маску и ушел под воду.
Под водой он рассмотрел рассеченное в двух местах колено. Над краями порезов струился темный "дымок". Он вынырнул и быстро поплыл к туннелю. Нужно поскорее зализать ранки, чтобы их окончательно не разъело солью. Добравшись до нудистского пляжика, он вылез из воды и уселся на камень. Потом слез с камня и сел рядом. Дотянуться до порезанного места ртом было непросто, но, в конце концов, ему это удалось. Зализав с грехом пополам ранки, он откинулся на руки и закрыл глаза. И только он успел расслабился, как услышал чей-то возглас. Он сразу понял, чей это возглас и еще крепче зажмурился. Но... чего это она так разохалась?
Пришлось открыть глаза, и взору его предстала страшная картина. Двумя тонкими ручейками, кровь сбегала с колена. Черт! - он выругался и пошел к воде. Смыв кровь, он снова сел зализывать ранки. Он все ждал, что Мамусик подойдет и предложит свою помощь, ему же не удобно! Но Мамусик не подходила, и это разозлило его еще больше. Он оглянулся, но никого не увидел. Ну и х...хрен с ней! - подумал он и сразу успокоился.
Сверху светило солнце, порезы быстро затянулись. Позагорав еще минут пятнадцать, он решил, что пора возвращаться к "ваннам". Там его ждал небольшой, чуть недозрелый арбуз, который он специально выбрал именно таким - находящимся на грани полного созревания. В таком арбузе больше воды, и он лучше утоляет жажду.
Переплыв бухту, он поднялся по тропинке, прошел мимо палаток и машин, спустился к вещам, достал из сумки арбуз и разрезал его пополам. Одну половинку он съел, а вторую спрятал обратно в сумку.
Все. Теперь самое время окунуться в "ванну молодости". Он снял кроссовки и двинулся в сторону маленького озерка, окруженного глыбами камней. Стараясь не наступать на острые кромки лунок, которыми сплошь были усыпаны плиты известняка, он приблизился к озерку, протиснулся между двумя большими камнями и спрыгнул в воду. Прыгая, он оцарапал бедро о поросшую водорослями ступеньку. Здесь везде были ступеньки, как будто специально предназначенные для царапанья ног. Мало ему колена, так еще и бедро! Он чертыхнулся, но вылезать из воды не стал.