«Нет».
— Не знаю, терял ли ты друзей и близких…
«Вьюна. Кейнот. Марелон».
— На мою беду, ты пришел к этому дому. Я не хочу, чтобы в чужой войне случайно пострадали мои дети и внуки. Да и глупцы, преследующие тебя… их тоже будут оплакивать матери, жены, дети. Мы все — и драконы, и люди — защищаем тех, кто нам дорог. Как умеем.
Захлебываясь слюной, я, не в силах больше сдерживаться, схватил картошину, жадно вгрызся.
— Ты можешь остаться до утра, — женщина кивнула на завалинку. — Отдохни, выспись. Мой дом не причинит тебе зла. Надеюсь, и ты не принесешь нам горя.
Хозяйка поднялась, удалилась в светлицу, прикрыла за собой дверь, оставляя меня одного.
Подозрительность еще какое-то время боролась с усталостью, в конце концов, усталость победила. Забыв про осторожность, наевшись до отвала, я полез на печку, закутался в найденное одеяло. Дурманно пахло травами. От живота по телу расползалось приятное тепло. Минут пять я еще держался, вслушиваясь в шорохи на улице: барабанил дождь по тесу, шуршали мыши на чердаке, лениво брехала сторожащая дом дворняга. Потом сон сморил меня.
***
Бледное утро прокралось в окна, позволяя рассмотреть висящие над головой пучки мяты, мелиссы и зверобоя. Внизу, у разделочной доски, стараясь не шуметь, молодая женщина резала лук. Под ее ногами вертелась, требовательно мяукая, серая кошка-крысоловка. В соседней комнате спорили обиженные детские голоса. На улице кудахтали куры.
Картина была до того мирной, пасторальной, так разительно отличался от последних дней, наполненных бегством, дождем и воем гончих собак, что на мгновение показалась сном.
Я помрачнел, напоминая сам себе, что недобитый дракон никак не вписывается в будни приютившей меня семьи. А значит, скоро снова отправляться в путь, идти…
Куда?
Впервые с самого изгнания я задумался о будущем.
Недели после казни я безвольно, точно марионетка, подчинялся Марелону. Покорно волочился следом, не интересуясь конечной целью нашего путешествия. Если бы не дядя, упорно заставляющий меня жить, пожалуй, так бы и сдох, не сойдя с места за городскими воротами, куда бывших завоевателей, словно падаль, вышвырнули после ритуала и разъяснения тонкостей нашего нынешнего положения.
Потом Марелон погиб, а гончая свора охотников не оставила времени на размышления…
Что мне делать дальше?
Я посмотрел вверх, силясь разглядеть за ворохом трав, слоями досок и теса далекое небо, в которое мне уже не взлететь. Отсутствие привычной с рождения магии отзывалось почти физической болью. Занозой в сердце свербело знание, что я никогда не увижу родные башни Иньтэона. Даже в Алерот ход заказан. Мне некуда идти, некуда возвращаться. У меня больше не было дома.
Стук ножа по доскам предлагал простой выход. Один точный удар в сердце или, проще, в артерию на шее, и все кончится. Я качнул головой. Не решился тогда, в башне Ареопага, не смогу и сейчас. Закрыл глаза, удивляясь, не понимая проснувшегося во мне отчаянного необъяснимого желания жить, жить, несмотря ни на что.
Попытаться найти Вьюну, Кагероса? Дядя вскользь упомянул, что Повелителя ветров так и не схватили. Сумеет ли Альтэсса снять Печать? Я горько усмехнулся, отказываясь от пустой надежды: даже если кто-то из западных завоевателей бродит на свободе, вряд ли он рискнет связываться с клейменным. Скорей всего, заклинание действует как маяк — тогда я сам приведу войска Альянса к укрытию союзников. К моей драгоценной фее снегов. Вьюна… прощай, возлюбленная пери! Ради тебя самой, мне лучше забыть о чувствах, что были между нами. Ты заслуживаешь большего, чем искалеченный дракон.
А мне оставалось одно. Прорваться сквозь кольцо охотников, сбить со следа погоню, затаиться… смириться. Вычеркнуть из памяти кланы, проигранную войну, потерянную семью и дом. Думать не о Пределах и судьбе подлунных королевств, а об урожае на грядущий год и заготовках дров на зиму.
Повелитель Небес, эсса северного клана пасет коз, как обычный кмет! Я едва сдержал стон отчаяния. Самый разумный выход, единственный способ сохранить сейчас жизнь. Если осяду в глухой деревеньке, Совет убедится, что я больше не несу угрозы, и рано или поздно потеряет интерес.
Забыть… да, лучшее решение — забыть прошлое. Эсса Северного Предела Риккард тиа Исланд, сражающийся ради драконов и против драконов, погиб. Предатель, расколовший клан, Демон льда казнен. Крылатый Властитель умер месяц назад по приговору Совета. Есть только изгой Рик, бежавший от людей, спасенный людьми.
Дыхание близящейся зимы разливалось в воздухе. Надо двигаться к югу — там одиночке без роду-племени легче найти работу и продержаться до прихода тепла. Крупных городов, где встречаются драконы… лучше избегать.
Серые сумерки наступающего дня заполняли комнату, возвещая начало нового пути.
Мне предстояло учиться жить в чужом для меня мире.
Учиться жить человеком.
_______________________________
[1] Сегодня мы прощаемся с тобой Марелон из рода Исланд, достойный сын дома Льда…
[2] Мы прощаемся с тобой, брат наш, учитель и друг, покинувший земные дороги, навсегда возвратившийся в Небеса, под крыло Великого Отца-Дракона. Пусть высок и спокоен будет полет твой. Мы принимаем долг твой: смотри, как сберегут клан наследники твои и поведут к светлому будущему, к далекому горизонту.
Комментарий к Глава шестнадцатая. Жизнь
Дорогие читатели!
Если вам понравилась книга (а я смею надеяться, что это так), поддержите автора поднятыми вверх пальчиками и комментариями — это порадует муза и подарит мне стимул творить еще.
Хотите узнать, что дальше было с героями? Заглядывайте на официальную страницу автора на сайте Автор.Тудей: https://author.today/u/artalenka
Группа ВКонтакте: https://vk.com/alenka_tales
========== Приложение. Сага о принце Туране и драконьей деве Илоне ==========
На землях, где ныне князей как сорок,
Единой служили короне.
О дружбе и ревности важный урок —
История девы-дракона.
Заря занималась пожаров огнем,
Впитали кровь камни столицы.
Венчал узурпатор себя королем.
Гнала свора беглого принца.
Отвергнут и предан, вручив жизнь коню,
Оставив надежду и веру,
Туран, потерявший друзей и семью,
Метался в кольце диким зверем.
Дышала смерть в спину, свистела стрелой…
Не видя иного спасенья,
В край ведьмы Илоны свернул принц тропой,
Вверяя судьбу провиденью.
*****
В стороне болот средь глуши лесной
Обрела скрывище драконья дочь.
Я устала жить вечною войной,
Схоронила меч от людских глаз прочь.
Я устала пить кровь как горький мед,
Жизнь кидать, что медь, на весы судьбы.
В заповедной тьме пусть душа уснет,
Колыбельной стих шепчут мне дубы.
На моем крыльце ты нашел приют,
Зачернив рудой золото листвы.
Слова клятвы знал, помощь что дают, —
Подчинил себе дочь дракона ты.
Заблудился гон средь моих дубрав,
Заморочила — потеряли след.
Отпоила зельем из летних трав,
Исцелила раны, спасла твой свет.
Ты остался рядом, незваный гость,
Разделил со мной скромный хлеб и кров.
Ты обуза мне, словно в горле кость.
Ты опора мне, друг среди врагов.
Хороводы дней вьюги увели,
По весне капель, птичий перезвон.
Тишь да гладь кругом — счастливо живи…
Не дает покой тебе дедов трон.
Бредишь ты войной — я точу свой меч,
Древних клятв раба, разделю твой путь.
Безмятежность сна не смогла сберечь.
Видно, не дано судьбу обмануть.
День за днем опять месить пыль дорог,
Жизнь вверять клинку и дышать борьбой.
