Масик весь день сидел довольный в тенечке, замотанный, как мумия, в простыню, и пил графинами чем-то разбавленный мятный чай, судя по его осоловевшему взгляду и потному красному лицу. «Какие водные мотоциклы, катера, лыжи и парашюты?» – бормотал он, наполняя стакан. Варвара рассердилась, затопала, но Сомов только пожал плечами: с бабами никогда сладу нет и леший их всех разберет.

Компания «большого стола» погрузилась в моторную лодку и отчалила от берега. Варвара стала похожа на обиженного ребенка, готового зареветь в любой момент, потому что до пляжа долетали крики и хохот катающихся, а вдоль берега проносились скутеры, поднимая стену брызг. Кто-то взмыл в небо на цветном парашюте, прикрепленном к катеру. Варвара долго смотрела на веселье, путь к которому был для нее закрыт, потом повернулась со злостью к мужу:

– Я тебе этого никогда не прощу!

Сомов сладко спал, похрапывая, но стакан из рук не выпустил. Варвара швырнула в мужа скомканное полотенце, завернулась в парео и потопала решительной походкой, насколько это было возможно, по песку в башмачках на платформе в сторону входа в отель. Сомов проснулся, с недоумением стряхнул с себя полотенце, заглянул в опустевший стакан, помахал человеку в униформе и постучал пальцем по пустому графину, а потом, кряхтя, повернулся к Алекс:

– Вот скажи, чего ей не хватает? Казалось бы, все есть. И даже больше, а она вечно куда-то рвется. Сядь, насладись тишиной.

Алекс с сомнением посмотрела вокруг. Народ веселится на воде, распугивая стайки летающих рыбок, выхлоп серого газа от водного транспорта тянет в сторону пляжа.

– Знаешь, я тоже пойду в номер, что-то голова разболелась.

– Неудивительно, от такого грохота! – возмутился Масик-мумия, наливая до краев в стакан принесенный «чай».

Она собрала вещи и отправилась вслед за Варварой. Сомова сидела, закинув ножку на ножку, на террасе и лениво отпивала оранжевую жидкость из большого бокала через трубочку, украшенную гофрированной юбкой. Зонтик из разноцветной фольги закрывал пол-лица, когда она подносила стакан к губам. Варвара делала все томно, красиво, как будто представляет себя в окружении завороженной публики.

– Посиди со мной, иначе я от тоски с ума сойду. Масик меня в гроб вгонит! Сядет вечно на толстый зад, домкратом не поднимешь. – Варвара закипала на глазах. – Ну скажи, разве так можно? Вот тебе хорошо: сказала свое слово и уехала, когда надоело. Если нет детей, можно делать, что хочешь…

Варвара не думает, ей не нужно. Да, у Алекс нет детей, как, впрочем, и дома. Она у Егора как в гостях: пара чемоданов и машина в гараже. Не сложилось, не стало родным, не появилось желание плодиться и размножаться. Еще пара деток, похожих на Кристину, – спасибо, увольте. Алекс живет будто не по-настоящему, проездом, поэтому нет ни собак, ни семейных обедов по воскресеньям. Только пьяные застолья. Она до сих пор не поняла, как умудрилась выйти замуж за Егора. Наверное, просто время пришло и надо было начинать «жить как все». Вот и получилось как у всех: пришел домой – и ладно, молчит – замечательно. О чем говорить? Выслушивать, как он ругает безмозглых партнеров, безграмотных машинисток, бухгалтеров, не умеющих считать, менеджеров, не умеющих… Одним словом, никто ничего не умеет. Он один в поле воин…

А Варвара продолжала вдохновенно ругать мужа. Ах, как ей хочется покоя! И Варваре тоже?

Алекс посидела некоторое время рядом, покачала сочувственно головой, а потом сбежала, сославшись на страшную головную боль, зная, что вечером «подруга» возьмет реванш.

Звякнул лифт, двери открылись – навстречу Алекс выпорхнула улыбающаяся плотоядно-красными губами Сомова, следом неуверенной походкой вышел розовый Мася. Варвара тут же принялась выговаривать Алекс: вечно пропадаешь куда-то, не можешь усидеть на одном месте, а ведь она, как настоящая подруга, дала честное слово Егору…

– Варя, я есть хочу, – с угрозой сказал Мася. – Долго мы еще тут стоять будем?

– Потерпи пять минут! – отмахнулась от него жена и продолжила свое: подруги, лучшие подруги, самые лучшие подруги…

Алекс кивала, соглашаясь, признавая все претензии Сомовой, и пообещала, что завтра точно никуда с места не сдвинется, тем более у нее с собой одно замечательное сочинение Овидия.

– Овидий? – насмешливо переспросил Ник, появившийся под руку с Диной.

– «Метаморфозы», – подтвердила Алекс, изобразив на лице подобие вежливой улыбки.

Компания «большого стола» в сборе. Варвара удовлетворенно кивнула и пошла впереди всех в ресторан.

Алекс, как всегда, заняла место с краю, подальше ото всех, напротив Сомовых.

Варвара трещала без умолку, жестикулируя и громко хохоча. Плотно поужинав, Масик предложил переместиться в бар, попытался встать, но тут же стал терять равновесие, взмахнул беспомощно руками, опрокинул несколько стаканов и сдался – упал в кресло и в мгновение ока уснул. Варвара болтала с барышнями, совершенно не обращая внимания на захрапевшего мужа.

Официанты пригласили гостей в бар и принялись ловко наводить порядок на разоренном столе. Все поднялись. Сомова привычным движением помогла мужу встать на ноги, ласково уговаривая его держаться, иначе отправит спать. Жалкое зрелище. Масик помахал рукой, отгоняя воображаемую муху, и поплелся к барной стойке. «Лучшая подруга» вцепилась Алекс в локоть.

– Ты же не оставишь меня одну? – пропела она, широко улыбаясь.

«Почему бы и нет»? – хотелось ответить Алекс. Разболелась голова. У нее всегда болит голова, когда стыдно за кого-то. Почему ей должно быть стыдно за чужого мужа? Из солидарности? Может, Варваре стоит из солидарности перестать втягивать ее в эти маленькие «неприятности» и поить своего мужа, страдающего жаждой, как верблюд в пустыне, в номере? Просто волочь любимого после ужина наверх и запирать подальше от всех? Но Варвара – «светская дама» и не может сидеть по вечерам в номере, как эти в «панамках, с толстыми задницами»…

– Побудь еще немного, пожалуйста!

Алекс покорно села на табурет у стойки, заказала безалкогольный коктейль, но тут же подскочила, собираясь уйти, как только Дина обняла Ника и поцеловала за ухом, размазывая губную помаду по белоснежному воротнику. Варвара невпопад засмеялась и скривила рот, когда подруга Ника попыталась сунуть узкую ладошку за ремень его брюк. Даже для Варвары Сомовой это было слишком.

– Не уходите, вечер в самом разгаре, – как-то странно сказал Ник, не обращая внимания на знойную красавицу, повисшую на его шее.

Борис резко оглянулся, брови его удивленно взлетели, когда Алекс пробормотала: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибки»…

– Позвольте, я провожу, – предложил он, взяв Алекс под локоть.

– В этом нет необходимости.

– Только до лифта, – успокоил ее Борис.

– Конечно, – насмешливо сказал Ник, прищурившись. – Вас ждет Публий Овидий Назон, которому мы не можем составить конкуренцию.

Алекс давно не было так плохо…

В жизни есть какое-то постоянство: опять у Сомовых лица злоупотребивших накануне коктейлями, компания за «большим столом» весело проводит время с самого завтрака, не обращая внимания на любопытствующую публику, Алекс ищет возможность спрятаться от «друзей». Безрезультатно.

– Привет, – просипела Сомова, глядя на Алекс поверх огромных солнечных очков, закрывающих опухшие веки. По утрам ее голос совсем не похож на щебетание райской птички. – Как спалось?

– Замечательно.

– На пляж?

– Нет, в пустыню.

Какое счастье удрать куда угодно и с кем угодно от надоевших до смерти Сомовых, гостей отеля и присоединяющихся к ним почти на закате постояльцев на одну ночь. Путешественники, как с Discovery Channel, дымят сигарами, расположившись в шезлонгах у воды, шумят, словно одни на целом свете, и придают ускорения официантам, на зависть Варваре, одним взмахом руки.

Еще день на пляже или вечер в баре – и Алекс пойдет топиться.

– Я бы умер на жаре, – простонал Сомов и обвел тусклым взглядом террасу, выглядывая официанта.