— Конечно, Хантер.

— Я хочу понять, основываясь на какой информации — ландшафтной — вы составляли этот маршрут?

Астрид напряглась, но сдержалась.

— Мы основывались на картах довоенного периода.

— То есть на картах, которым уже почти семьдесят лет? — Хантер говорил рублено, гортанно.

— Совершенно верно.

— Госпожа Аллерсон, — водитель подался вперед, упер локти в столешницу, — ваши карты уже наверняка неверны. Многие реки в зоне карантина высохли, многие прорезались в других местах. Я уж не говорю про Поля, которые жрут леса, озера, городки и деревни. Так почему же вы считаете, что вместо первой же переправы мы не нарвемся на отросток Поля, например?

— А я так и не считаю, Хантер, — прищурилась Астрид. — Как вы верно заметили, достоверная информация о территории за городом почти отсутствует. Мы выбирали маршрут, исходя из двух предпосылок. Первая: он должен быть максимально безопасен. Территория, по которой мы поедем, отличается сейсмостойкостью, отсутствием грунтовых вод и прочих неприятностей. Если ландшафт где-нибудь и изменился до той степени, что придется перелопачивать маршрут, то не здесь, — девушка тряхнула головой, поправила волосы. — А если и здесь, Хантер, то, уверена, вы нас вытащите. Это же ваша работа, верно?

— Верно, госпожа Аллерсон! — с веселой хрипотцой отозвался водитель и вдруг показал приятную белоснежную улыбку, ткнул локтем сидящего рядом хмурого Брэндона Мэллори. — Спасибо за честный ответ! Будем готовиться. Будем, а, инженер?

Инженер промолчал.

— Астрид, — заговорила геолог, Мэйделин Андре. — Астрид… вы уж все нас извиняйте, мы на «ты» обычно… Так вот. Ты говорила о двух предпосылках при построении маршрута. С первой ясно, а вторая?

— Вторая это выполнение наших основных задач. Мы должны получить образцы почвы, воздуха, воды. Проанализировать состояние флоры и фауны, задокументировать установленные изменения. Кроме того, двигаясь вдоль рек, мы надеемся найти поселения уцелевших людей или их следы. В ходе движения, вот здесь, — Астрид посветила указкой, — мы сделаем, как видите, крюк, и обследуем крупный поселок городского типа. До Заражения там жили восемнадцать тысяч человек.

— А сколько осталось после военной эвакуации в город? — уточнил Ральф Меррик.

Аллерсон покачала головой.

— Эвакуации не было.

Брэндон Мэллори невесело прыснул.

— Восемнадцать тысяч чудовищ? Аберрантов?

— Мы не знаем.

— А кто знает?

— Участники второй экспедиции, — протрубил своим звучным басом профессор Орлов. — Участники второй экспедиции, следующей, будут знать. Мы им расскажем.

Мэллори скептически поджал губы, но кивнул. Повернулся к Астрид. Они были знакомы не первый год, однако, к ее облегчению хотя бы он не стал обращаться к ней на «ты».

— Вы забыли про последнюю часть, самую важную.

— Не забыла. Как видите, в дальней точке пути мы достигнем небольшого города. До войны он имел районное значение, но особый статус. На территории расположен стратегический комплекс.

— Центр управления, — удовлетворенно кивнул инженер.

— Да. Центр управления космическими миссиями. Он осуществлял управление некоторыми сегментами Международной космической станции и практическое руководство гражданскими космическими аппаратами.

— Я слегка не понимаю, — пожала плечами Мэйделин. — Научный элемент экспедиции — понятно. Но это?..

— Если позволите, госпожа Аллерсон, — вежливо встрял Орлов, — я отвечу на этот вопрос. Мы первыми отправляемся туда, госпожа Андре. Собираемся снова выйти в мир, понимаете? Но нам же нужно, очевидно, знать, во что этот мир превратился. Что с другими городами, странами, континентами? Выход на группировку орбитальных спутников даст нам нужные сведения.

— Вы хотите…

— Да, — нетерпеливо перебил Мэллори. — Мы хотим связаться с нашими спутниками. Расчеты показывают, что даже несмотря на отсутствие обслуживания, войну и прочие факторы, чуть меньше четверти группировки все еще должны быть в порядке. И это в худшем случае.

— Итого, — Астрид осмотрела зал. Сейчас, когда собравшиеся разговорились, она чувствовала себя уже куда лучше, раздражительность отступила. — Итого речь идет о нескольких населенных пунктах и Центре управления космическими миссиями. Ориентировочно, с учетом возможных задержек и сложностей, мы должны успеть за семь дней максимум. Затем — обратный путь. У кого-нибудь есть вопросы, дополнения?

Вопросов и дополнений не последовало. Астрид вздохнула. Настало время тревожных новостей.

— За минувшую ночь наши планы несколько изменились, — медленно произнесла она. — С подробностями вас познакомит мой заместитель полковник Иосиф Каравценко. Полковник, прошу вас.

Она отошла на шаг, пропуская вперед надзирателя. Сразу мысленно чертыхнулась: ее собственная парадная форма Службы внешнего контроля смотрелась рядом с одеждой Департамента Надзора как грубо пошитая роба. Сегодня полковник все же надел черно-серый китель своего ведомства. В строгой облегающей униформе он выглядел впечатляюще — высоким, властным. Но крайняя худоба и угловатость линий тела все время наводили Астрид на мысль о скелете на ниточках. На груди Каравценко выстроился внушительный строй медалей и наград. Над сердцем гордо горели золотом стальной крест «За заслуги перед гражданским обществом» первой степени, орден Картера, орден Совета Структур, орден боевого братства. Сверкали серебряные с эмалью круглые и звездообразные ордена мужества и межведомственного сотрудничества, медаль «Ветерана Командования Барьера», медаль «За безупречную службу» второй степени и многое-многое другое. Очевидно, надзиратель и правда повидал на своем веку немало приключений.

Каравценко замер перед собравшимися, заложил руки за спину. Его острый негнущийся силуэт возвышался над сидящими в первых рядах людьми, нависал над ними.

— Я — Иосиф Каравценко, полковник Департамента Надзора за правопорядком, член Командования Барьера. Моя задача заключается в том, чтобы все вы вернулись домой живыми и целыми.

Каравценко прищурился, вперев взгляд своих черных жучков в курящую прямо в зале рыжеволосую женщину.

— Мэйделин Андре, геолог, — произнес он, и звучало это, как приговор. — Вы собирались бросить курить. Почему же я вижу вас с сигаретой в зубах?

Андре выпустила струйки дыма из ноздрей, скривила кислую мину.

— Очевидно, потому что я передумала, полковник.

— Это может стоить вам жизни.

Геолог равнодушно пожала плечами и отвернулась к окну. Каравценко презрительно скривился и продолжил выступление.

— Как верно заметила госпожа Аллерсон, руководитель экспедиции, наши планы претерпели некоторые изменения. В силу ночных событий, нам придется изменить отправную точку.

Собравшиеся переглянулись, по залу прошел настороженный шепот. Брэндон Мэллори удивленно приподнял брови.

— Полковник?..

— Сегодня ночью большая группа аберрантов напала на линию Барьера, как раз на том участке, с которого мы собирались выступать. Количество нечисти зашкаливало за сотню. Если бы что-то задержало этот гон, то отправившись через три дня, мы бы все погибли, нарвавшись на него в городской зоне отчуждения.

Зал молчал.

— Мы все еще не знаем, сколько аберрантов сидит там, за первой линией. Поэтому точка старта меняется. Мы выезжаем не с тридцать первого участка, а с двадцать седьмого.

— Двадцать седьмого? — Мэйделин Андре замерла от удивления, забыв про тлеющую сигарету. — Это же в семи километрах севернее!

— Все верно, — блеснул черными жуками глаз Каравценко. — Продолжительность экспедиции, в результате, даже сократится.

— Мы можем не набрать нужного биологического материала, — задумчиво произнес биолог, Норнберг. — Срезаемый участок покрывал лесной массив.

— Кроме того, территория за двадцать седьмым участком не проверена, — хмуро заметил командир Екатеринбуржцев Терри Ламберт.

— Этим занимаются прямо сейчас ваши коллеги, — отрезал полковник. — За три дня они постараются выжечь всю нечисть, что сидит за кордоном по этому направлению.