— Этого совершенно, абсолютно недостаточно, — твердо заявил Мэллори.
Куратор вздохнул.
— Слушайте. Я не стану с вами дискутировать, просто обрисую факты. Вы раздражаете людей наверху. Меня попросили вас успокоить. Успокойтесь, Мэллори. Иначе, я боюсь, экспедиции придется обойтись без вас.
Брэндон задохнулся от возмущения. Он не скоро справился с голосом.
— Вы с ума сошли? В составе всего два инженера — я и Сэнд. Только мы сможем установить связь со спутниками! Вы не успеете найти за неделю замену, потому что нас готовили к этому годами!
— Сэнд вполне справится, — скучным голосом заметил куратор. — Если же нет… Жаль, конечно. Но гораздо важнее для меня — обеспечить здоровую атмосферу в коллективе. Обеспечить… спокойствие.
— Куратор!..
— Нет-нет, Мэллори, довольно. Вы очень даже пригодитесь экспедиции, но только если прекратите подрывать боевой дух команды. Если прекратите всем досаждать своими нелепыми размышлениями. Прекратите это делать, Мэллори. Немедленно. И немедленно же дайте мне ответ. Вы согласны или нет?
— Это же просто…
— Согласны или нет?
Инженер Брэндон Мэллори согласился. А теперь, неделю спустя, сидел в конференц-зале, ждал начала брифинга и жалел. Смотрел на будущих товарищей и понимал, что все еще хуже, чем он думал.
Хелен Хикс, юная нимфоманка. Она коротко стригла волосы, создавая на голове пушистый ежик, и использовала ярко-пурпурную помаду. Губы цвета фуксии смотрелись на ее черном лице чертовски привлекательно. Слишком, по мнению Мэллори, привлекательно для штатного психолога.
Стивен Куинн. Один из семи членов экспедиции, успешно прошедший программу инициативы «Эпиметей». Врач, опытный хирург, который едва ли хоть раз вылезет из транспорта.
Леонард Норнберг, биолог. Наивный, полный и неловкий. Мужчина до сих пор с трудом преодолевал полосу препятствий, разработанную сотрудниками «Корнета». И вообще преодолевал ее до конца лишь потому, что ему старались незаметно помогать. О том, чтобы уложиться в норматив, и речи не шло, но Мэллори знал, что на это закрывали глаза. Время поджимало.
В первых рядах раздался громкий женский смех. Инженер взглянул туда, и презрительно нахмурился. Геолог Мэйделин Андре висела на шее химика Андрея Полянского и хохотала в голос. Рука, перекинутая через шею мужчины, сжимала истекающую дымом сигарету. Программа подготовки строго-настрого запрещала употребление наркотиков, алкоголя и табака. Однако Андре курила постоянно, всегда, когда ее только видел Мэллори.
— Жгучая женщина, правда?
Инженер обернулся.
— Что, простите?
— Геолог наш, — пояснил заговоривший с ним мужчина. — Андре. Жгучая бабенка, правда?
— Не думал об этом, — холодно ответил Мэллори.
Он был не в духе и не собирался фамильярничать. Впрочем, хамить собеседнику тоже не решился. Этому способствовал внешний вид мужчины — огромный рост, могучее телосложение, крупные черты на темнокожем лице. Несмотря на лето и теплую погоду, негр сидел в вязаной шапочке и кожаных перчатках без пальцев.
— Ну, значит, я ошибся, — с безразличным видом заявил он. — Меня зовут Хантер, Тарик Хантер.
— Брэндон Мэллори, — инженер осторожно пожал протянутую руку. Огромная лапа негра на секунду больно сжала его ладонь, но быстро отпустила. — Я не припомню, чтобы мы встречались, Хантер.
— Мы и не встречались.
— Ни на подготовительных курсах, ни в инициативе «Эпиметей»…
Темнокожий показал в улыбке крупные белоснежные зубы.
— Точно, Мэллори. Мы с напарником прибыли только неделю назад.
— С напарником?
— Да. Мы механики-водители экспедиции.
— И какая у вас подготовка, Хантер?
Негр пожал плечами.
— Аллерсон и ее ребята гоняют нас по полосе и заставляют шмалять в тире. А еще мы хорошие водилы.
— И это все?
— А что вам еще нужно?
Мэллори обескураженно замолчал. В голове его носились тысячи вопросов, возгласов. Но все они, пожалуй, были бы бессмысленны.
— Так вот, — продолжал, казалось, не замечая его ступора, Хантер. — Бабенка та, Андре. Мелковата, конечно. Белая… но что-то в ней есть. Какая-то истеричная, но жгучая натура, ты не находишь? Давай на «ты», а то что мы, как эти-самые.
Брэндон промолчал. Он все еще чувствовал себя злым и ошарашенным, кроме того понятия не имел, о каких «этих-самых» говорил собеседник.
— Беда только в том, — вздохнул Хантер, — что она уже, вроде как, занята. Этот гриб рядом с ней. Кто такой?
— Андрей Полянский, — сипло выдавил Мэллори. — Химик.
— Они друг с другом спят, что ли, или так?
Обычно Брэндон не отвечал на такие вопросы, не любил слушать сплетни, а тем более их пересказывать. Инженер еще раз украдкой взглянул на болтающих Андре и Полянского.
— Да, — внезапно для самого себя сказал он. — Спят.
Роман Мэйделин Андре с Андреем Полянским не то, чтобы широко обсуждался, но чтобы все понять, достаточно было на них взглянуть. Химик был моложе женщины на семь лет, что не мешало ему выглядеть рядом с любовницей настоящим львом, только что вернувшимся с добычей. Это не делало Полянского симпатичным в глазах Мэллори — даже когда Андре не было рядом, химик вел себя на удивление заносчиво и надменно.
— Ну лады, — механик-водитель неопределенно помахал рукой. — Может, в походе что-нибудь удастся замутить. Хоть не скучно будет.
— Скучно, Хантер, не будет, — раздраженно отозвался Мэллори. — Мы отправляемся в зону карантина. После этой экспедиции многое изменится.
— Эт точно, — ухмыльнулся негр. Он либо не замечал, что собеседник закипает, либо наоборот, очень даже замечал. И раззадоривал. — Три гарантированных пайка без учета четвертого на работе, три внеочередных ступени вверх по гражданскому статусу, куча льгот. Мало кому так фартит, как нам с тобой, Мэллори. Прогуляемся за город, а по возвращении окажемся при деньжатах, да еще и героями!
— Да причем здесь это?! — взорвался инженер. — Причем здесь марки? Хантер, эта экспедиция может изменить все! Нам не придется больше сидеть в городе, не придется больше терпеть бандитов из Красного крыла. Там, — он махнул рукой в сторону окна, — там леса, океаны, моря, поля! Там целый мир!
— И что? — ровным голосом спросил Хантер.
— То, что мы сможем развиваться и жить дальше! Двигать науку, медицину, другие отрасли. Снова строить огромные города, вернуться в космос, поднять популяцию! Вы… ты хоть понимаешь, что выход за Барьер означает отмену лицензий Комитета по деторождению?
— Ну будет людей не миллион, а миллиард. Твоя выгода в этом какая?
— Дело не только во мне. Культура, развитие, мечты… Я часть большого общества, Хантер, чувствую ответственность. А ты разве нет?
Тарик Хантер задумчиво поскреб огромной лапой кадык, размером с мяч для гольфа.
— Ты, Мэллори, что-то не так понял, — спокойно сказал он. — Я механик-водитель. И еду делать свое дело. То есть ремонтировать и водить. Еду работать за деньги. Все остальное меня не касается. Кто этот поход задумал и зачем — его забота. Океаны, космосы и миллиард детишек меня не волнуют. Уж не обижайся.
Брэндон покачал головой. Он не обижался. Он чувствовал себя владельцем посудной лавки, в которую ворвалось стадо слонов.
— Беру свои слова назад, — внезапно заявил Хантер.
Инженер поднял взгляд и быстро понял, что мехвод говорит уже совсем о другом. Более, надо думать, важном.
— Андре, — говорил мехвод, — конечно, бабенка жгучая. Но кто на нее посмотрит, когда рядом такая вот, а?
В зале установилась тишина, собравшиеся замерли и посмотрели на поднявшуюся девушку. Светлые волосы она собрала в хвост, как всегда делала на полигоне, внешне держалась спокойно, но ярко-синие глаза с желтоватыми точечками лихорадочно блестели.
— Господа, дамы, — звонко сказала Астрид Аллерсон. — Похоже, все собрались? Тогда начнем.
Отправившись в здание штаба на брифинг, Астрид пообещала себе не нервничать. Она уже хорошо — даже слишком — знала почти всех членов экспедиции, а они — ее. За минувшие недели ей удалось подтянуть форму одних и сжечь излишки жирка других. Она научила этих людей если не обращаться с оружием, то хотя бы понимать оружейную культуру. Она надеялась, что это поможет им не перестрелять друг друга по неосторожности, хоть и не слишком в это верила. Под руководством Астрид некоторые из собравшихся здесь людей прошли курсы выживания в дикой местности. Совершенно недостаточные, конечно, но девушка работала с теми ресурсами, — в том числе временем, — которые имела.
