Я осторожно опустил её на землю. Она, боясь пошевелиться и едва дыша от волнения и смущения, стояла передо мной. Моя маленькая… Она доверчиво смотрела на меня. Моя маленькая девочка была вся в моей власти. Но… И я весь был в её власти!

Я нежно провёл рукой по её лицу. Она, слегка повернув голову, губами коснулась моей ладони. Прикосновение ангела… Электрический ток пробежал по моим жилам. Этот её поцелуй и взгляд… Уже не владея собой, я стал лихорадочно срывать с неё мокрую одежду. Она робко прикоснулась к моим джинсам, но уже в следующую секунду, спеша и волнуясь, она пыталась расстегнуть ремень.

Отсутствие опыта налицо: её пальцы, не совладав с ремнем, сорвались и по касательной задели мою напряженную плоть, которая сейчас была никем иным как мощным зверем, запертым в тесной клетке. Молния пронзила меня, рассыпав электрические разряды по всему моему телу. Я зарычал, и этот рык посреди ночи был похож на рык льва в период гона.

В её широко распахнутых глазах я увидел смятение, страх. Моя девочка… Какой же я кретин! Грубое животное. Похотливый самец, который думает только о себе. Это рычанье самца, вожделеющего самку… Оно напугало её, мою маленькую нежную девочку…

Наклонив голову, я коснулся губами её нежных губ. И сразу же почувствовал встречное движение: её губы дрогнули и раскрылись для поцелуя. Успокаивая мою девочку, я обнял её крепко и несколько раз мягко поцеловал в раскрытые губы. Она ответила на мои поцелуи. Её лицо тронула благодарная улыбка, когда я прошептал:

– Всё хорошо, моя маленькая…

Она согласно кивнула мне в ответ.

– Сейчас. Подожди секунду, – сказал я тихо, отстранив её от себя.

– Хорошо, – таким был её ответ.

Я, оставив Машу, быстро зашагал к ближайшему дубу, в подножье которого был оборудован схрон. Здесь я хранил тонкие маты, кимоно и другие необходимые спортивные принадлежности для занятий каратэ. Этот схрон существовал здесь еще с начала 1980-ых годов, когда занятия каратэ были запрещены в стране. Он стал известен и был передан мне от моего старшего учителя, который три года назад уехал в Штаты, где основал свою школу каратэ.

Я достал тонкие маты, прихватил еще какие-то вещи, закрыл схрон и вернулся к ней на поляну. Маша не удивилась тому, как я по-хозяйски обстоятельно и ловко оборудовал на поляне удобное ложе, кинув маты и обложив его прихваченными вещами. Когда всё было готово, я повернулся к ней.

Её лицо вспыхнуло от смущения: она поняла, что ожидает нас впереди. У меня перехватило дыхание: такой трогательной и беззащитной показалась она мне, что невольно захотелось её обнять, защитить. Я протянул к ней руки, и она шагнула мне навстречу. Я заключил её в объятия, сомкнул за её спиной руки: она была моя.

Я вдохнул глубоко запах её волос. Как же он был мне знаком – этот аромат её волос! Он пробудил во мне смутные воспоминания: я уже не сомневался, что это мой тот родной запах, который всегда искал и не терял надежды найти.

Мы опустились и начали раздевать друг друга. Шум дождя до нас не долетал. Он приглушил свои звуки, робея перед таинством, происходящим сейчас между мужчиной и женщиной.

Я коснулся губами её шеи, она вздрогнула, замерла. Затем мелкая дрожь пробежала по её телу. Тихий стон слетел с её губ. Я продолжил свое путешествие по её восхитительному телу. Он сейчас трепетало, открываясь моим ласкам.

Я продолжил свои поцелуя, опускаясь все ниже и ниже. Я целовал ее плечи, нежный живот… Я остановил свои ласки и пристально посмотрел в её глаза. Моё сердце заныло, защемило той сладостной болью, какой я еще не знал. В её глазах, обращенных на меня было столько любви и нежности… И кротости. Она… Да, она – та, которую я ждал, искал всю жизнь, явилась ко мне неожиданно и когда я уже не ждал.

Она смотрела на меня не отрываясь, в ее светло-карих глазах я видел все невысказанные ею слова. Где ты был, милый? Я тебя ждала… Я… Я люблю тебя. Люблю.

– Я люблю тебя! – повторила она тихо и, немного помолчав, продолжила, – я хочу поцеловать тебя так, чтобы ты меня запомнил. Меня и мою любовь.

Закончив говорить, она опустила глаза. У меня сжалось сердце: моя маленькая девочка… Сколько же в ней чистоты, невинности и целомудрия. Сейчас, лежа в моих объятиях, она была легким облаком, прилетевшим ко мне из далеких прекрасных миров. На земле, я знал, таких ангелов нет, я не встречал. Я привстал и, склонившись над ней, стал осыпать её легкими поцелуями.

Она доверчиво потянулась ко мне всем телом и ответила на мои поцелуи. Я чувствовал на своем теле воздушные прикосновения её губ, и они возбуждали меня сильнее яростных объятий и всех приёмов жесткого секса, которые я предпочитал в постели со случайными и незнакомыми девушками.

Невероятное возбуждение охватило меня. Молния пронзила меня, заставив мое тело выгнуться дугой. Я зарычал как зверь.

Мои сладкие муки продолжались. Золото всего мира готов был отдать я за них. Я сразу познал цену ее ласкам. Мир наслаждений и удовольствий принял меня. Мы потеряли счет времени. Мой исполин уже реактивным снарядом вылетал из жерла огнедышащего вулкана и тут же стремился вернуться назад.

Да, я познал рай. Словно этот лучший из миров овеял меня всеми благоухающими ароматами своих цветов и чистотой своих ветров, ниспослал мне все красоты своих кущей, а его ночное небо осыпало меня своими миллиардами ярких звезд, которые, осыпаясь на моей коже, зажигали в каждой клеточке негу и страсть.

Огонь желаний электрическим разрядом пробежал по моему телу, заставив его дрожать от возбуждения. Это была сладкая пытка, ведь мы изменили темп нашего марафона любви. Теперь она начинала свои ласки медленно-медленно, затем, убыстряясь в скорости, в один миг возносила меня на самый пик наслаждения.

Невыносимая сладость моих мук! Звериный рык рвался из моей груди. Я потерял себя во времени и пространстве. Только одно желание овладело мной: взять её! Я дрожал всем телом, готовый накинуться на неё. Только невероятным усилием над собой я сдержался.

Мне казалось, моё тело обвили горящие кометы, а кровь кипела огнем. В какой-то миг она обратила ко мне свои прекрасные глаза. Успокаивая, она погладила моё тело.

– Я хочу испить тебя до конца, – сказала она.

Я резким движением, уже не владея собой, притянул её к себе и жадно впился в её призывно раскрытые губы. Мой язык, проскользнув между зубами, проник в её рот, соприкосновение их языков, а потом общий вздох принёс им небывалое блаженство.

Она застонала. Она ответила на моё желание и сделала несколько движений, принимая мой язык в себя все глубже и глубже.

Она подчинилась моему ритму. Мы оба забылись в долгом глубоком поцелуе. Словно низверглись все вершины мира, и мы воспарили к небесам, свободными птицами паря в воздушном океане.

Не разжимая объятий, я бережно положил её на матрас, а сам, опершись коленями, встал над ней. Я едва сдерживал себя и уже дрожал от нетерпения. Я благодарно с мученической улыбкой посмотрел на неё: она моя.

О, Боги! Если есть миг наивысшего наслаждения человека, то он настал! Я, уже не сдерживаясь, изверг из себя стон такого сладострастия и животной похоти, что, услышав его в другое время бы и от другого человека, она бы испугалась. Но здесь она сама жаждала таких звуков и такой первобытной страсти обладания любимым человеком.

Легкая улыбка тронула уголки ее губ в ответ на мой глухой стон. Стон своего любимого. Моя Голгофа продолжалась. Она некоторое время играла с моими сосками, целуя их, лаская и легонько покусывая. В какой-то момент я вскрикнул от неожиданной острой боли не испытанного никогда ранее наслаждения.

Она, не прерываясь, продолжила подвергать меня небывалой сладкой пытке. Я умоляюще посмотрел на нее. Из моей груди рвалось хриплое дыхание. Мой остановившийся взгляд был словно подернут пленкой, и все было прочь – стыд, сомнения, стеснение, боязнь, ложная скромность. Только страсть… Только плотское наслаждение…