III

Очнулся Вовчик от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. С трудом разлепив глаза, он увидел склонившиеся над ним женщину средних лет в синем сатиновом халате поверх пальто и с пуховым платком на голове.

‒ Ты живой? ‒ участливо поинтересовалась она, заглядывая в глаза.

‒ Вроде бы, ‒ испуганно пробормотал Вовчик, принимая вертикальное положение, и недоуменно оглянулся по сторонам, ‒ где это я?

‒ Допился, что было вчера, не помнишь! ‒ укоризненно заметила женщина, ‒ ну-ка, живо вспоминай, а то милицию позову.

‒ Зачем, сразу милицию? Я не бомж какой-нибудь, у меня и паспорт есть, ‒ пошарив в расстеленной куртке, на которой спал всю ночь, Вовчик выудил документ личности и протянул женщине.

Та недоверчиво взяла потрепанную книжицу и, открыв на первой странице, придирчиво сверилась с фотографией. ‒ Тебя Владимиром величать? ‒ Вовчик удивленно вскинул брови и внезапно вспомнил, что когда-то в далеком прошлом так к нему обращались учителя в школе. ‒ Тебе скоро только 33 стукнет, еще молодой мужик совсем, а выглядишь лет на сорок с гаком,… ‒ удивленно качая головой, она отыскала прописку и, внимательно изучив каждый из штампов, задумчиво уставилась на Вовчика, ‒ эк, помотало тебя, Володя, а на Севере-то что делал?

‒ Так, жизнь невзначай занесла, ‒ буркнул Вовчик, забирая паспорт. ‒ Не бойтесь, я не алкаш какой-нибудь. Все лето на стройке горбатился, а вчера с приятелями окончание работы отмечали. Я не выпивал давно, и быстро захмелел, ‒ добавил он, искательно заглядывая ей в глаза.

‒ Понятно, ‒ кивнула головой женщина, ‒ а здесь как очутился? ‒ зазноба домой не пустила? Или просто дом перепутал? Тогда поспеши, зазноба-то, поди, извелась вся.

‒ Перепутал, только не вчера, а гораздо раньше, ‒ угрюмо заметил Вовчик, моментально вспомнив все события вчерашнего вечера, и бросил взгляд на часы. Стрелки показывали начало десятого. Нагрянуть рано поутру не получилось, но на 10-ти часовую, еще можно было успеть. ‒ Я пойду, ‒ попросил он собеседницу, ‒ а то на большой перерыв в электричках попаду.

Та внимательно посмотрела на него и рассеяно кивнула.

‒ Погоди-ка, успеешь. Так, значит, ты сейчас не у дел? Парень ты, видно, рукастый. Хочешь, к нам в жилконтору пристрою?

‒ Ездить замучаюсь, больно далеко, больше часа в один конец только на электричке, ‒ вздохнул Вовчик.

‒ Комнатку служебную дадим, чтоб было, где спать по будням. А если, и, вправду, не пьешь, прописку временную устроим.

‒ Что у вас работать некому? ‒ удивился Вовчик. ‒ Вон из деревень, сколько народу едет.

‒ Лично я ничего против этих ребят не имею, ‒ вздохнула женщина. ‒ Но здесь в центре всякие люди живут, и некоторые таких просто не пускают в квартиру. Их понять можно: боятся, что эти криворукие деятели переломают все. А владельцы квартир есть настолько влиятельные, что сразу жаловаться наверх начинают… Ты съезди, с зазнобой посоветуйся, а вечерком или завтра до 12-ти я тебя жду, ‒ заметив, что Вовчик колеблется, добавила она. ‒ А теперь, беги: прямо до церквушки, а там чуть влево по переулку к метро выйдешь…

‒ А как Вас отыскать, в случае чего? ‒ спохватился Вовчик.

Собеседница немного жеманно улыбнулась:

‒ Прости, не представилась сразу. Я ‒ техник-смотритель этих домов, звать Лидией Павловной. Сижу в жилконторе, в крайнем доме у площади, там этаж подвальный еще с прежних времен остался. Тебе всякий покажет…

В электричку удалось заскочить буквально в последний момент.

"Хорошо хоть, вчера догадались билеты в оба конца купить, ‒ облегченно думал Вовчик, спешно шагая по вагонам в самую голову состава, ‒ а то сейчас бы точно не успел".

В этот час электричка шла почти пустая, и вокруг не было ни души. Для Вовчика это оказалось весьма кстати: после ночи на подоконнике страшно ломило все тело, к тому же с похмелья разболелась голова. Растянувшись на сидении, он вытянул ноги и прикрыл глаза, вслушиваясь в монотонный перестук колес. От вечернего куражу с каждой следующей станцией оставалось все меньше и меньше. Больше всего беспокоило отсутствие главного фактора: эффекта внезапного появления с первой электричкой. Издерганная неведением Зинаида, наверняка, забылась бы под утро, и тут ее можно было брать теплой и, что называется, колоть.

Голову полегоньку стало отпускать, и Вовчик внезапно задумался:

"Ну, хорошо, допустим: Зинка пустит слезу и раскается. Как быть дальше, прощать или не прощать? ‒ По-любому придется простить, или, хотя бы, сделать вид. А как же иначе, ведь деться ему пока некуда, в ее доме живет. Можно, правда, предложить поспать пока на разных кроватях, но на диванчике в комнате мамы долго не протянешь. Да и наблюдать, как она с голыми ногами каждый вечер шастает туда-сюда, готовясь ко сну, а потом идти в свою комнатушку вряд ли получится"…

Между тем, усталость все больше давала о себе знать.

"А может, это испытание, посланное свыше нам обоим? ‒ вдруг мелькнуло в сонном мозгу. ‒ Выдержим, значит останемся вместе. А нет?" ‒ ответа на этот риторический вопрос так и не последовало, под монотонный перестук колес Вовчик задремал.

На станции он, на всякий случай, решил взять "частника" и, подъехав к дому, попросил того подождать. На веранде его ожидал сюрприз. Вместо заплаканной Зинаиды с синяками от бессонной ночи под глазами, он узрел свой чемодан и сумку у самого входа, в которых, очевидно, стопками лежали его вещи. Ничего не понимая, Вовчик зашел в дом и сделал шаг к двери в спальню, и сразу же, словно по взмаху волшебной палочки, на пороге выросла Зинаида.

‒ Может, объяснишь, как все это понимать? ‒ хладнокровно поинтересовался он у сожительницы.

‒ Понимай, как хочешь, ‒ усмехнулась Зинаида и, видя, что Вовчик молчит, добавила задиристо, ‒ топай из моего дома к девке, с которой всю ночь кувыркался.

‒ К какой девке? ‒не понял Вовчик.

‒ С которой у бара познакомился. Бармен все в подробностях рассказал. Мы сначала не поверили и по всем дворам тебя искали, решили: захмелел, приткнулся где-нибудь и уснул. Потом еще полночи не спали, издергались все, думали, на такси вернешься, а ты на полную катушку погулять решил.

"Все было совсем не так", ‒ хотел возразить Вовчик, и вдруг услышал за дверью спальни подозрительный шорох.

"Там кто-то еще! ‒ пронзила ужасная догадка. ‒ Она ночевала не одна и скандал устроила только потому, что застал врасплох!"

Не помня себя от ярости, Вовчик схватил прислоненную к печной заслонке, черную от гари железную кочергу, молча, отодвинул Зинаиду, распахнул дверь и… застыл от изумления. На его привычном месте, на кровати небрежно развалился и спокойно покуривал полуголый напарник. Увидев Вовчика с кочергой в руке, он с испугу чуть не проглотил папиросу, но вовремя одумавшись, плевком затушил ее, метнулся по-заячьи в угол и забился под кровать. И тут же на руке с кочергой мертвой хваткой повисла сзади Зинаида.

‒ Приютила из жалости или спать одна боишься? ‒ бросив ненужную железку, Вовчик повернулся к бывшей сожительнице и в бешенстве схватил ее за руку.

‒ Не больно руки-то распускай, не жена, ‒ зло, как подгулявшая шавка, огрызнулась та, вырвав руку и отскочив подальше, к окну.

Тон подгулявшей бабенки не оставлял сомнений в ее дальнейших намерениях, и Вовчик в ожидании, пока она выговорится окончательно, выудил из пачки сигарету и закурил.

Почувствовав, что опасность миновала, Зинаида расслаблено опустилась на табурет.

‒ Я даже рада, что так получилось, ‒ неожиданно заявила она совершенно другим, спокойным тоном, ‒ раньше мучилась, не знала, как сказать, а теперь мы квиты.

‒ У вас что, это не в первый раз? ‒ тихо поинтересовался начавший прозревать Вовчик.

‒ А ты, интеллигент малохольный, взаправду думал, что кому-то нужен? Да если б не я, ты и половины бы этих денег не получил!

"Они по воскресеньям встречались, когда я в Москву уезжал, ‒ догадался Вовчик, ‒ то-то, всякий раз, как возвращался, она всегда уже спала".