Литмир - Электронная Библиотека

‒ Отпустило, наконец, а то батьку в гробу увидел, и затрясло, как в лихорадке… Я еще посплю, пожалуй, ‒ словно спрашивая разрешения, добавил он, ‒ в Ярославль только утром приедем.

Вовчик, понимающе, кивнул. Выпитая водка приятно разлилась по всему организму, разом успокоив головную боль. Его стало клонить ко сну и выслушивать, на ночь, глядя, откровения выпившего попутчика явно не хотелось.

"И я подремлю немного, ‒ решил он, опуская, чтоб не болела голова, фрамугу окна, ‒ до утра действительно еще далеко"…

      Свежий, еще морозный предутренний воздух приятно холодил лицо. Вовчик открыл глаза и долго смотрел, как прямо на глазах светлеет за приоткрытым окном небо.

"Скоро уже Вологда, пора собираться на выход", ‒ подумал он, рывком, садясь на койке, и вдруг вспомнил, что сегодня он едет до Москвы.

Но давняя привычка давала о себе знать. Немного поворочавшись для порядка, он убедился, что сон, как рукой сняло. Вернув фрамугу на прежнее место, Вовчик вышел в тамбур и закурил. И сразу перед глазами поплыла Вологда с ее резными палисадниками и чудным русским "оканьем"…

Однажды во время осенних каникул он встретил в местной гостинице черноокую красавицу-коридорную. Они провели чудную неделю вдвоем, по прошествии которой Вовчик, скрепя сердце, сел в обратный поезд и вернулся к себе. На зимние каникулы он отважился на новую поездку. Черноокая красавица уже поджидала его и радостно распахнула объятья. С тех пор эти встречи на каникулы у обоих вошли в привычку. Она ни о чем не расспрашивала и ничего не рассказывала о себе. Лишь однажды мимоходом обмолвилась, что разлюбезный муженек отбывает срок на зоне совсем рядом, и ждать осталось недолго…

"Может, выйти, повидаться на прощанье? ‒ нельзя, муж, наверняка, уже вернулся. Жаль, что разошлись наши пути-дорожки, …в конце концов, чтоб создать что-то стоящее, художник должен чувствовать себя свободным, ‒ машинально успокоил себя Вовчик, вглядываясь в проплывающие за окном Вологодские узорные домишки в надежде, что в одном из палисадников вдруг мелькнет знакомое лицо. Но все его потуги оказались тщетны, и мысли, сами собой, постепенно переключились на деловой лад. ‒ В Москву прибудем, что-то около 4-х вечера. Сразу с вокзала ребятам из редакции позвоню, и закатимся в кабак отметить встречу, все-таки три года, как не видались. Заодно попрошу, чтоб комнату поприличнее, в центре нашли, эдак на годик. Приду там немного в себя, и писать сяду. Сначала, то, что записал, разберу, а уж потом за саму книжку возьмусь"…

Предвкушение скорых встреч так раззадорило его, что возвращаться купе и болтать с попутчиком о всяких пустяках расхотелось. Вовчик слонялся по тамбуру от окна к окну, представляя, как после 3-х летней разлуки вновь увидится со старыми приятелями и за бутылочкой сухого будет рассказывать о северном житье-бытье, и курил, не переставая, пока не потерял счет времени. От постоянного курения во рту появился стойкий, неприятный привкус. Вовчик выбросил очередную сигарету и вдруг услышал, как колесные пары застучали на стрелках, и состав стал замедлять ход.

‒ Долго еще будем стоять? ‒ нетерпеливо поинтересовался он у пробегавшей через тамбур проводницы.

‒ С полчаса, пока электровоз меняют. До Москвы далеко еще, можете выйти размять ноги.

Понуро вздохнув, Вовчик двинулся в купе за пиджаком и, рывком, отодвинув дверь, замер от изумления. Койка соседа, подсевшего поздним вечером в Котласе, опустела. Полный внезапно возникших дурных предчувствий Вовчик схватил висевшую у изголовья зимнюю куртку и лихорадочно пошарил под подстежкой. Бумажник со всеми документами и деньгами отсутствовал на привычном месте!

"Станция маленькая, он еще здесь", ‒ мелькнула лихорадочная мысль, ‒ надо догнать, пока не поздно, только, вот, в какую сторону побежал? ‒ словно в ответ на это благое намерение, поезд натужно заскрипел тормозами и остановился, как вкопанный.

Со всех ног Вовчик выскочил из вагона и стал шарить взглядом по перрону. Народу в утренний час было немного, сплошь бабки, вынесшие к поезду всякую домашнюю снедь, и никого, похожего на попутчика, на глаза не попадалось.

"Дальше искать бессмысленно, его уже давным-давно след простыл, у поездных ворюг все рассчитано по минутам, ‒ уныло подумал Вовчик. ‒ Нужно попросить, чтоб проводница милицию вызвала. Черт с ними, деньгами, документы пропали, теперь придется восстанавливать, а это такая канитель… Интересно, каким образом этот парнишка узнал, что я при деньгах? ‒ наверняка, она сама и навела, я, когда садился, по пьяни разоткровенничался, что в отпуск еду. Проводница с воришкой в доле, но, ведь, не докажешь, подобных случаев на дороге ‒ пруд пруди"…

Неожиданно электровоз в голове состава, собирая пассажиров в дорогу, призывно загудел. Заметив призывно размахивающую флажком знакомую проводницу, Вовчик едва успел вскочить на подножку. Еще миг, и платформа, качнувшись, вместе с неказистым зданием вокзала и прохожими неспешно поплыла перед глазами. Нетвердыми шагами он вскарабкался по крутой железной лесенке в тамбур, выудил из кармана дрожащими пальцами сигарету и жадно затянулся. Состояния было таким, словно нежданно-негаданно получил по голове вонючим, пыльным мешком…

‒ Вот вы где, а я вас обыскалась! ‒ возбужденный голос проводницы моментально вернул его к действительности. ‒ Возьмите, он у меня на столике лежал!

Вовчик резко обернулся и увидел в ее ладони свой бумажник. Не веря, что такое, возможно, он поспешно раскрыл его: паспорт и прочие бумажки оставались на прежнем месте, а вот внутреннее отделение со сберкнижкой с крупной суммой на предъявителя опустело…

"Надо отметить: это поездное жулье не лишено внутреннего благородства. Или у них уговор, с кем надо, чтоб с выпиской новых документов хлопот не создавать… Нужно попросить, чтоб сберкнижку заблокировали, может, успею еще", ‒ лихорадочно подумал он, поднимая глаза на проводницу.

‒ Хорошо, хоть, документы оставили, а деньги ‒ дело наживное! ‒ философски заметила та, давая понять, что дальнейшие розыски бессмысленны.

‒ Спасибо, что вернули меня к жизни. Пожалуйста, чаю принесите и какого-нибудь печенья, с утра ничего не ел, ‒ угрюмо заметил Вовчик и, засунув бумажник в задний карман брюк, направился к себе.

В купе царила тишина, нарушаемая лишь глухим перестуком на стыках колесных пар, наматывавших километр за километром без толики сочувствия к происшедшей драме. Тщательно закрыв за собой дверь, он порыскал по карманам, выложил оставшиеся на текущие расходы деньги и пересчитал купюры: набралось что-то около 2-х сотен.

"В Москве с такими деньгами долго не протянешь, ‒ с тоской подумал он… и сразу же взял себя руки, за три года пребывания на Севере всякого нагляделся. ‒ Ладно, поглядим еще, где наша не пропадала! ‒ с неожиданной злостью решил Вовчик, ‒ а пока подведем итоги: возвращаться бессмысленно, на его место уже взяли местную молоденькую выпускницу журфака. В Москве без денег приткнуться негде, да и не ждет никто. К матери в Муром без денег появляться стыдно. Остается одно: осесть на время недалеко от столицы".

В сложившейся ситуации мысль выглядела вполне здравой, и он снова отправился к проводнице:

‒ Скажите, какая перед Москвой последняя остановка?

‒ В Александрове 1 минута, ‒ удивленно ответила та.

‒ Я выйду на ней…

‒ Может, все-таки милицию вызвать? ‒ они в Ярославле придут, ‒ жалостливо предложила та.

‒ Ни к чему, ‒ махнул рукой Вовчик. ‒ Как говорится: Бог дал, он же и назад забрал, ‒ и пошел в купе собирать вещи.

II

С городком ему повезло. Он был старинный, облюбованный еще самим Иваном Васильевичем Грозным для своей запасной резиденции. Вовчик решил поступить по примеру царя и отсидеться, пока все не образуется, подыскав здесь недорогое жилье и кормившее на первых порах занятие. С первым проблем не возникло, а вот с занятием оказалось куда сложнее: после северных заработков местные зарплаты больше напоминали слезы.

2
{"b":"718835","o":1}