Как-то перед атакой он говорил бойцам:
– Советского человека можно убить, но победить его нельзя”»1.
Здесь давались ссылки на книгу С.А. Борзенко «Жизнь на войне. Записки военного корреспондента», изданную в 1958 году. Тогда из истории Великой Отечественной войны всячески удалялся Сталин, которого заменяла компартия, а точнее – ее высокопоставленные члены, работавшие членами Военных советов и начальниками политотделов и политуправлений армий и фронтов. Особенно часто упоминались Хрущев и другие члены Президиума ЦК КПСС. Брежнев же был не только членом Президиума ЦК, но еще и председателем Президиума Верховного Совета СССР. А «Малая земля» была единственным ярким эпизодом его фронтовой биографии, так что его попадание в соответствующий раздел истории Великой Отечественной войны не случайно. Тем более что члены Военного совета 18-й армии в период «Малой земли» сначала полковник Григорий Афанасьевич Комаров, а потом генерал-майор Семен Ефимович Колонин никакой конкуренции Брежневу здесь составить не могли. Комаров в партийной карьере не поднялся выше 2-го секретаря Хабаровского крайкома ВКП(б) и умер еще в 1948 году. А Колонин, хотя и был жив в 1961 году и даже дослужился до генерал-лейтенанта, но так и остался малоизвестным армейским политработником, пусть и в генеральских погонах. Конечно, с возвеличиванием роли Хрущева тогда Брежневу было не сравниться. В том же 3-м томе Никита Сергеевич упоминался 75 раз, Иосиф Виссарионович – 27 раз, а Леонид Ильич – только 5 раз, и все 5 раз – лишь в связи с «Малой землей».
Для советской пропаганды история «Малой земли» была настоящей находкой. Это был один из немногих примеров героических и успешных действий за всю битву за Кавказ – ведь плацдарм все-таки удалось удержать в течение семи месяцев, несмотря на яростные атаки врага. И внимание к «Малой земле» в СССР было привлечено задолго до того, как Брежнев пришел к власти в октябре 1964 года.
В книге будет рассказано и о подлинной истории восхождений на Эльбрус в 1942–1943 годах, и о том, как развивался культ «Малой земли». Но главное внимание будет уделено стратегическому противостоянию сторон во время битвы за Кавказ, в том числе оценке эффективности действий Красной армии и вермахта посредством рассмотрения действий сторон.
Кавказ в немецких планах в начале войны
Еще в марте 1941 года начальник управления военной экономики и вооружений вермахта генерал Георг Томас предупредил ОКВ, что ресурсы нефтепродуктов и синтетического топлива в ходе русской кампании будут исчерпаны к концу октября. А если к тому времени будет захвачена нефть Майкопа и Грозного, то еще 2 месяца потребуется для возобновления добычи, если нефтепромыслы будут взорваны русскими2.
Через месяц после нападения на СССР, 23 июля 1941 года в докладе Гитлеру начальник Генштаба армии Франц Гальдер указывал, что германские войска «в начале ноября достигнут Баку и Батуми»3. Столь оптимистическому прогнозу не суждено было сбыться.
21 августа 1941 года Гитлер издал директиву о знаменитом «повороте на юг», где говорилось: «Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками»4. Захват собственно Кавказа пока что не предвиделся.
27 сентября 1941 года Франц Гальдер записал в дневнике дислокацию советских войск на Кавказе по данным разведки: «б) Кавказ: По данным службы радиоперехвата, 47-я армия в составе двух горнострелковых дивизий дислоцируется на Кавказе, 44-я армия (одна горнострелковая дивизия и один танковый полк) – в Баку, 52-я армия (одна кавалерийская дивизия) – в Тегеране.
Итого отмечено: три горнострелковые дивизии, одна кавалерийская дивизия и один танковый полк.
Согласно донесению нашего военного атташе в Финляндии на Кавказе расположены пять стрелковых и одна кавалерийская дивизии противника, в Иране три стрелковые дивизии, то есть всего девять соединений. Англичанам для переброски своих войск из Ирана на Кавказ потребуется три недели, в Крым – четыре недели»5.
А 6 октября 1941 года Гальдер отметил доклад 1-го обер-квартирмейстера Фридриха Паулюса: «Первоначальные выкладки для ведения операций на Кавказе (оперативная разработка “Кавказ”)»6.
7 ноября 1941 года Гитлер на совещании с главнокомандующим сухопутной армией Вальтером фон Браухичем и другими руководителями вооруженных сил заявил: «Нефтеносные районы (Кавказа). Овладение ими придется перенести на будущий год. Относительно захвата остальных районов России пока нет никаких планов»7.
К тому времени уже стало ясно, что блицкриг не удался и план «Барбаросса» с выходом на линию Архангельск – Астрахань до конца 1941 года выполнить невозможно. В лучшем случае сохранялась еще надежда захватить Ростов-на-Дону – ворота на Кавказ.
19 ноября 1941 года Гитлер поставил своим генералам «задачи на будущий (1942) год. В первую очередь – Кавказ. Цель – выход к южной русской границе. Срок – март – апрель. На севере – в зависимости от итогов операций в этом году. Овладение Вологдой или Горьким. В любом случае – не позднее конца мая». И тогда же в разговоре с Гальдером Гитлер выразил мнение, что «осознание того факта, что две воюющие стороны не могут уничтожить друг друга, приведет к установлению мира на основе переговоров»8.
22 ноября 1941 года Гальдер отметил необходимость «подготовить легкие пехотные дивизии для действий на Кавказе. Всех альпинистов с фронта передать сюда»9. Очевидно, по замыслу Гитлера, захват Кавказа в 1942 году должен был принудить Советский Союз к компромиссному миру.
23 ноября 1941 года Гальдер, выступая на совещании обер-квартирмейстеров, отметил: «Задачи же будущего года (Кавказ, Волга, Вологда, соединение с финскими войсками) потребуют от нас пополнить и организационно приспособить войска к изменившимся условиям, обеспечить с избытком базы снабжения, восстановить дорожную сеть и сеть связи так, чтобы они отвечали поставленным задачам»10.
Подготовка операции «Блау»
После поражения под Москвой и начала отступления вермахта на центральном и южном участках Восточного фронта от Калинина и пригородов Москвы к Ржевско-Вяземскому плацдарму и от Ростова к Харькову и реке Миус, 12 февраля 1942 года было издано «Распоряжение о ведении боевых действий на Восточном фронте», где уже предусматривался будущий главный удар на Юге. Он предусматривал «перегруппировки местного характера с целью осуществить под их прикрытием необходимое пополнение соединений и подготовку к наступлению на фронте группы армий “Юг”». Задачи группы армий «Юг» сводились к следующему: «Группа армий “Юг”, готовясь к предстоящему наступлению, должна удерживать свои нынешние позиции и заблаговременно обеспечить подготовку новой наступательной операции, о чем последует особое указание.
Наряду с ликвидацией прорыва противника западнее Изюма, ближайшая задача группы армий – возможно быстрое возвращение Керченского полуострова и овладение Севастополем с тем, чтобы высвободить силы для дальнейшего наступления»11.
Распоряжение предусматривало: «В первую очередь полностью обновить и сделать пригодными для ведения операций крупного масштаба.
– все моторизованные соединения и главные силы РГК группы армий “Юг” (без 2-й армии);
– три танковые дивизии (предусмотрены 1, 3 и 5-я), три моторизованные дивизии (предусмотрены 10, 15 и 20-я), пехотный полк “Гроссдейчланд” и одна часть РГК группы армий “Центр” (включая 2-ю армию);
– незначительное число войск РГК группы армий “Север”;
при этом должны быть обеспечены все танковые полки этих дивизий – тремя танковыми батальонами, а предусмотренные моторизованные дивизии – одним танковым батальоном.
