Так они и стояли посреди бури, окутанные магией огня, наблюдая, как мимо проносятся все новые и новые всадники на богато украшенных конях, с собаками, прикрепленными к седлам колчанами и луками за спиной, с мечами в ножнах. Оглушительная тишина, которую нарушало только их собственное дыхание, придавала событиям совершенно невероятный эффект. И только когда всадники исчезли в снежной пелене, морок наконец спал.

Роун шумно выдохнул, уставился на Карима со смешанным выражением детского восторга и растерянности:

– Это что же, был Великий гон?! Призрачная охота королей севера, которой пугают детей, если те ведут себя плохо? Терновый король со свитой, который возвращается в свой замок на краю мира, и если принцесса, которую он похитил на прошлой охоте, сбежала, он бросается за ней в погоню!

Карим, который сначала выглядел таким же изумленным, постарался быстро вернуть себе надменный вид:

– Ты спрашиваешь об этом южанина? Что с твоей гордостью?

– Я просто не знаю, верить ли своим глазам. Это ж надо, а?

Карим только хмыкнул, как делает взрослый, когда ребенок ведет себя слишком эмоционально. Странно, но Роуна это почти не задело.

Карим со скучающим видом зарядил перстень магией огня и отдал хозяину, после чего снова несколько минут восстанавливал уже свою ауру, держась за мизинец принца. Роун не удержался от смешка:

– Так вот зачем я тебе понадобился, южанин! Я твоя страховка!

– Как и я – твоя, – проворчал Карим, отпуская его руку так быстро, словно Роун был болен проказой.

– Ага, – легко согласился Роун. – Только тебе в Пустошь было нужнее, верно? А абы кого ты взять не мог: артефакты огня, хоть и можно купить в лавке, отличаются друг от друга весьма и весьма сильно. И если бы с тобой тут был кто-нибудь из простых людей…

– А ты – не простой, да?

– Я имею в виду, что мало у кого нашелся бы артефакт, выданный принцессой Арифы и позволяющий его хозяину черпать магию, даже если он сам не Одарен, – Роун подарил хмурому товарищу раздражающую усмешку. – И если бы с тобой тут оказался кто-то другой, далеко бы ты не прошел.

– И что помешало бы мне, к примеру, избавиться от тебя и захватить твой перстень? – сумрачно поинтересовался Карим. Роун безмятежно улыбнулся:

– Да то, что если бы ты рискнул такое провернуть, сгорел бы в тот же миг. И даже твоя собственная магия не помогла бы.

– Проверял? – Карим подошел почти вплотную, не отводя тяжелого взгляда. Роун безмятежно кивнул, не желая выглядеть слабее:

– Представь себе. Всякое бывало.

Карим еще какое-то время сверлил его взглядом, будто желая выпытать тайну, потом резко отвернулся и пошел прочь. Роун постоял еще немного, пожал плечами и пошел следом за мрачным товарищем, с усмешкой отмечая, что вывести надменного южанина из себя, оказывается, не так уж и сложно. Зато как приятно!

4

Король и королева Вангейта, с трудом привыкшие отпускать единственного сына в относительно безопасный город и походы с опытными охотниками, конечно же, были изрядно встревожены, когда магия крови, связывающая их, внезапно показала, что принц зачем-то пересек Великую реку. Далия готова была тут же отправить за сыном стражников, но Бьерн удержал ее.

– Возможно, это просто очередной спор с товарищами, – сказал он негромко. – Знаешь же, в этом возрасте постоянно проверяют друг друга на храбрость. Дай ему время.

– Уже за полночь, – королева Далия смотрела на мужа огромными глазами, в которых читался страх за сына. – Ты знаешь, что бывает в Пустоши ночью… знаешь лучше, чем кто бы то ни было другой.

Бьерн медленно кивнул. Да, он знал о жестокости и коварстве Пустоши, завлекающей и убивающей холодом – и кое-чем пострашнее. Истории о призраках и голосах, во времена легкомысленной юности казавшиеся ему обычными байками у костра, очень быстро становились частью воспоминаний, стоило только провести одну-единственную ночь на том берегу. Не свихнуться после увиденного и услышанного. Вернуться и рассказать другим, чтобы те не повторяли ошибок и не лезли в обитель вечного холода…

– Он не один, – Бьерн показал на два мерцающих огонька на карте, подсвеченной магией. – С ним кто-то, у кого есть артефакты огня.

Далия склонила голову к плечу, прищурилась, глядя на огоньки. Один сиял ровным светом, другой напоминал огонь свечи, которую держат в руке: то ярче, то тусклее. Какой из них принадлежит Роуну, определить было несложно: артефакт, который Далия вручила своему сыну, позволял точно сказать, что с аурой Роуна. Однако внимание королевы привлек огонек «свечи». Она долго смотрела на него, и наконец произнесла:

– Это не артефакт.

– Что? – Бьерн был удивлен. – Хочешь сказать, он нашел Одаренного и зачем-то вместе с ним отправился в Пустошь ночью?

– Скорее всего, – рассеянно отозвалась Далия, сосредоточенно разглядывая карту.

– Но зачем им так углубляться в Пустошь? – Бьерн нахмурился, уже готовый разделить тревогу жены и немедленно отправить на поиски сына лучший поисковый отряд.

Далия ахнула, посмотрела на него, и Бьерн изумился: во взгляде королевы была пугающая растерянность. Далия пошатнулась, схватилась за край стола.

– Что такое? – король быстро шагнул к побледневшей жене, обхватил ее плечи ладонями, вгляделся в лицо. – Что случилось, моя королева?

– Отправь за ними Айварса, – непослушными губами прошептала Далия, опираясь на руку мужа. – Отправь немедленно, потому что они задумали невозможное!

Вернувшись во дворец, Бранд не стал подниматься к себе в комнату, а терпеливо прождал в кухне почти час. Разумеется, он не ждал от кузена пунктуальности, но когда установленное время прошло, начал беспокоиться, и в конце концов вернулся на улицу, намеренный найти упрямца.

Однако поиски не привели к успеху. Бранд проверил все места, куда мог пойти Роун, зашел в трактиры, к друзьям кузена, даже прогулялся по опушке леса, но принца никто не видел после того, как они ушли вместе с Брандом. Только стражник, заканчивавший свой обход, припомнил, что видел какого-то парня, похожего на Роуна, выходящим из тюрьмы.

Бранд нахмурился. Что это Роуну понадобилось в тюрьме ночью?

– А! – стражник поднял указательный палец. – Он еще не один был, твой знакомец. С ним какой-то парень был. По виду – голубых кровей, не иначе! Потому как держал себя индюк индюком, вот чесслово!

– Час от часу не легче, – пробормотал Бранд. – Что это еще за… – И тут его захлестнуло подозрение. – Парень не похож на наших? Ростом с меня, смотрит этак свысока?

Стражник недолго колебался, прежде чем кивнуть:

– А то! Может, его кто выкупил, потому как, видать, в заключении был. Помятый чуток, – пояснил он, показал на свою щеку. – Вот тут поцарапанный, и одежда, хоть и дорогая, но кто-то ему рукав-то порвал.

Бранд мрачно подумал, что вот такого сюрприза от Роуна он точно не ждал.

– Ладно, спасибо тебе. Пойду искать своего друга.

– Да вряд ли они еще там, – хмыкнул стражник ему в спину. Бранд остановился. – У них там в тюрьме сейчас разнос идет, начальник рвет и мечет, и всех, кто мимо проходит, в камеру бросает. – Он хохотнул. – Заснули они все там, вишь ты!

Бранд поразмыслил немного, решил, что в словах стражника есть здравый смысл, и даже Роун вряд ли стал бы возвращаться туда, где может отхватить приключений. А потому он направился во дворец, надеясь, что легкомысленный принц вернулся домой.

Вот только зачем ему понадобилось якшаться с южанином?

А дома его тут же вызвал к себе Бьерн и, не дав сказать и слова, рассказал о случившемся. Бранд был подавлен и ошеломлен. Он чувствовал себя очень виноватым и не мог посмотреть дяде в лицо.

– Прости меня, дядя, – выговорил он, пряча глаза. Потом сказал себе, что ответственность надо принимать в полной мере, вздохнул и поднял голову. Бьерн смотрел на него совсем не осуждающе, и Бранду от этого стало еще хуже.