– Вот, вот, вот. Вот и все! Все кончено! Никаких слез и унижений! Я не такая! Я другая! Я гордо ухожу из этого мира, потому что этот мир меня предал. И пусть я не Таис Афинская, но я – сильная, я сделаю это. И сверху буду наслаждаться его страданиями и угрызениями совести. Вот так! Вот, именно так! Так! В кармане промокшего насквозь плаща завибрировал, затем начал ныть телефон. Она шла в такт мелодии телефона по проспекту. Мимо шли равнодушные прохожие, оградившись от нее зонтами. Никому не было до нее дела. Телефон, помолчав минуту, снова затосковал, ожил, защекотал бедро. Мокрые туфли стали натирать пятки. Ей пришлось остановиться, пошевелить ступнями внутри мокрой обуви. Боль притупилась. Пошла дальше. Промокший насквозь плащ путался между ног и сбивал с ритма мелодию телефона, под который она маршировала по проспекту. Северный ветер дул в спину. Стала замерзать.
– Не простыть бы, – машинально подумала она.
V.
Итак. Орудие освобождения от этого мира в левой руке. Она крепко его держит.
– Теперь надо найти место, где все это употребить, чтобы никто не помешал! Дома? Ни за что! Она ни за что не вернется домой! У подруги? Нет! Зачем ей криминал! Обрекать ее на вечные муки. Она же научила меня, как беса изгонять! Виноватой и так будет себя чувствовать. А ведь все началось из-за нее! Ведь она научила намочить тряпку мелом и положить ее перед дверью. Жила бы себе спокойно. Нет! Подружка приперла этот мел! Звонила каждые полчаса- что, да как. Понятно! Все понятно. К ней – ни ногой! Еще и завтрак этому изменщику заставляла готовить. Разве это подруга? Не-е-ет, это не подруга! Они что-то затеяли вместе. Может соседка и ни при чем здесь? Так, так, так. А тапочки? Почему подошва тапочек стала белой? Я же в них никуда не ходила! Значит – подруга опять ни при чем. Наверное, и вправду – помогала беса изгонять! Как же я устала. В голове все перепуталось, кто с кем, кто в чем.
Пятки заныли с новой силой. Нежная кожа не выдерживала такого насилия. Мокрые волосы прилипали к лицу. Ткань плаща стала твердой и непослушной. Она отошла в сторонку, оперлась правой рукой на стеклянную витрину магазина. Пошевелила пальцами ног. Случайно повернув голову к стеклу, увидела свое отражение.
– Господи! На кого я похожа! Глаза ввалились и болезненно сверкают, волосы висят, как мокрая пакля, плащ облепил худые ноги, которые как две палки торчали из-под него. И это чудовище видел муж каждый день? А может быть и не смотрел уже совсем! Зачем лишний раз портить себе аппетит. А соседка? Соседка-то – расфуфыренная, яркая. Ароматная. А я что? Только работа, да квартира новая. Мыла по пять раз в день то стены, то окна, унитаз блестел так, что целоваться с ним можно было, на плите – никогда ни одного пятнышка. Какой там секс! С ног падала. А готовила как? Духовка – хоть парь, хоть жарь! Всякие рецептики на работе списывала. А когда последний раз в кино ходила? С мамой. Наверное. Про театры забыли! Гостей не звали, все для него. Любимого! А он? А он…
Она еще раз горько заревела от обиды и жалости к себе, оттого, что пятки стерла, что мокрая вся, как драная кошка, облезлая, на тонких ножках. А телефон все разрывался на части и уже не щекотал бедро, а бился об него, бился, бился, бился… Что же делать? Что делать? Как быть? Где же выпить эти таблетки и забыться навсегда. В отчаянии подняла вверх голову. «HOTEL»… Название и звездочки.
Тысячу раз она проходила по этому проспекту и не обращала внимания на эту вывеску! Вывеска находилась почти над ее головой. Вот! Вот ей надо сюда! Немедленно сюда! Дальше – нету сил идти. Только ползти навстречу своей смерти. А силы… силы иссякли, ноги – истерты, одежда промокла насквозь.
VI.
Широкогрудый охранник преградил путь :
– Куды… с улицы девиц не пускаем! А ну, вали отсюдова! Ходите тута, всякие. А потом клиенты болеют.
Проглотив обиду, понимая, что сейчас, видя ее, он прав, открыла сумочку, достала купюру, сунула ему в белую перчатку.
– Я забыла зонт, поэтому вся промокла, отойдите в сторону, а то пострадаете не я, а вы!
Охранник отстранился, пытаясь уловить в ее внешности что-то такое, что послужило бы оправданием нахождения ее здесь.
– Девушка, я прилетела из-за границы, а ключи от дома забыла взять с собой. Мой муж прилетает завтра. Сегодня у него дела. Мне нужен одноместный номер люкс на одну ночь.
– Паспорт. Заполните бланки. Вот ключи. Желаем вам приятно провести в нашем отеле эти сутки.
Ноги уже не помещались в туфлях. Еле переставляя их, побрела к лифту. Нажала кнопку вызова. Справа услышала задорный смех двух прекрасно одетых дам. Они вышли из бутика, находившегося рядом с лифтом, размахивая яркими пакетами.
– Куплю-ка туфли себе, а то стыдно ковылять, люди оглядываются, что ж я с помойки, что ли?
– Вам нужна наша помощь? О, да вы промокли с ног до головы! Конечно, сейчас мы все поправим! Девочки, обслуживаем нашу гостью. Вам кофе, чай?
– Кофе и с сахаром, пожалуйста.
Яркий аромат вскружил голову. Она аккуратно переложила упаковки с таблетками из руки в сумочку. Сумочку прижала к себе. С каждым глотком ей становилось лучше, дрожь исчезала, в голове прояснялось. Три девушки не теряли ни минуты даром. Салфетками просушили ее волосы. Они меняли гардероб податливой клиентки. Снимали с нее мокрую одежду, примеряли всё подряд, выбирая новый стиль. И преображали ее внешность кардинально. Предложили откровенное нижнее белье, которого она никогда не покупала, оно приятно легло на усталое тело, прямая атласная юбка плотно облегала узкие бедра, яркая блузка подходила к цвету ее глаз. Туфли мягко обнимали стопы. Захотелось спать.
– Мне бы еще волосы привести в порядок…
– Димуль, зайди, для тебя клиентка. Передаем из руки руки, – промурлыкала по телефону милая девушка, помогавшая ей одеваться.
Димуля, слегка покачивая бедрами, осмотрел клиентку с ног до головы.
– Нет, нет, нет…. Так не пойдет! Боже, какие черты лица, а как все запущенно, просто преступление, так обижать свою внешность. Закрывайте свои прекрасные глаза, я сделаю все сам. А наш стилист вам покажет, каким должен быть ваш макияж. Мы в корне меняем ваш имидж!
– Имидж… Смешно! Какой у меня стиль одежды, прически и макияжа? Никогда и не было своего стиля, и имиджа не было! Так себе внешность. Посредственная внешность.
Она заглянула в сумочку. Ее коробочки таились на месте. Никто их не умыкнул. Успокоившись, закрыла глаза. Два мастера приводили ее заплаканное и опухшее лицо в порядок. Мытье головы, маска на лицо, покраска волос, маска на лицо, стрижка, опять маска. Массаж головы, массаж лица, они добрались даже до ее груди, но ей было все равно. Умереть красивой – решила она!
– Господи, что они со мной делают… Но как же хорошо, как приятно, что тебя гладят, поглаживают, массируют кожу головы и лица, груди. Как давно она не была у косметолога, как давно не красила и не стригла свои волосы. Вдруг громко чихнула, потому что лак, которым Димуля щедро поливал ее голову, попал в нос. Открыла глаза.
–Кто это?
Из бесцветной, блеклой, опухшей личности она превратилась. Превратилась! Превратилась в яркую, ухоженную красавицу, с мягким макияжем и нежной помадой на губах.
– Губная помада – наш подарок вам, этот оттенок вам очень идет, – замурлыкал стилист, спасибо, было приятно с вами работать, вы не мешали нам, получилось все здорово и правильно! А теперь пройдите на педикюр и маникюр.
Уже смеркалось, когда она вышла из салона красоты. Батарейка у телефона давно разрядилась, и он безжизненно молчал, брошенный на дно сумки. Как будто тонны груза свалились с ее плеч. Она была отдохнувшей, прекрасно одетой, яркие блестящие волосы спадали с ее плеч, чуть заметный макияж сделал ее моложе и увереннее. Уютный Лобби-бар в холле гостиницы – рядом с ресепшн, манил запахом бодрящего ароматного кофе, изысканный коньяк, выдержанные марочные вина, десерт на любой вкус.
