Однажды, когда мама пришла домой, я не выдержала и закричала:

– Не хочу такую маму! Хочу маму Свету! Она меня больше любит!

У бедной мамочки на глазах выступили слёзы, но она ничего не сказала. Просто тихо прошла в комнату с каким-то цветком в горшке. Потом няня Света ушла. И у нас дома повисла тишина. Я осторожно заглянула в комнату. Мама стояла у окна и задумчиво смотрела на цветок.

– Мамочка, прости меня. А что это? – сказала я и подошла поближе.

– Чудесное растение, правда?

Я долго с интересом разглядывала цветок. У него были длинные плотные зелёные листья и нежные сиренево-розовые колокольчики, которые слегка покачивались.

– Этот глоксиния. Слышишь тихую музыку? Её издают цветки-колокольчики.

– Нет, я пока не слышу. А что они играют?

– Они тихо напевают: «Я очень люблю мою девочку, мою Катюшу. И всегда буду её любить. И она всегда будет моим ребёнком. Даже когда станет взрослой и у неё тоже будут дети».

Я обняла мамочку, и мы долго стояли возле глоксинии. А потом я рассказала маме, как меня жалела няня Света. На следующий день мама попросила её к нам больше не приходить. Никогда!

Так прекрасный цветок глоксиния стал для нас с мамой спасением. Мы поняли, как на самом деле близки, как любим друг друга. И так будет всегда! Никому нас не разлучить!

У нас в семье двое мужчин – папа и я. И две женщины – мама и бабушка. Недавно папа уехал в командировку. Перед отъездом он поставил меня перед собой, обнял, а потом сказал:

– Ты пока остаёшься единственным мужчиной в нашем доме. Поручаю тебе наших девочек, смотри, чтобы их никто не обижал.

Я, конечно, пообещал. И всё вроде было хорошо. Мне уже виделось, как приезжает папа, и я ему «сдаю дежурство». А вчера всё полетело кувырком, потому что случилось ужасное – я ударил маму.

С утра у меня было плохое настроение из-за контрольной по математике. А с математикой у меня проблемы, мы с мамой часами над ней сидим, разбираемся. По дороге в школу я увидел Петьку Коренева с Викой Микулиной. Это не прибавило мне оптимизма – Вика мне давно нравится, а Петька был «третьим лишним».

Контрольную я выполнил плохо, скорее всего, на двойку, опять придётся переписывать. Домой вернулся мрачным. А тут мама как назло стала меня упрекать, что я опять не убрал свою постель, поэтому Джек, наш щенок, порвал пододеяльник и прогрыз простыню. Я стиснул зубы. А мама спросила о контрольной и, узнав, что я её плохо написал, сказала под руку:

– Я так и знала!

Тут я огрызнулся:

– Ну, конечно, ты же у нас всё знаешь! Всезнайка какая!

– Что? Это ты про меня? Нет, ты слышишь, мама, как твой внук меня назвал? – обратилась мама к бабушке.

Когда она на меня злится, она всегда говорит «твой внук», а не «мой сынок».

Бабушка поддержала её:

– Витя, как тебе не стыдно так разговаривать с мамой! Ты сам виноват – вчера вместо того, чтобы готовиться к контрольной по математике, играл на компьютере.

– А вот не будет больше играть, пока не исправит двойку по математике! – крикнула мама и убрала компьютер со стола.

Тут я не выдержал и крикнул:

– Надоели вы мне хуже горькой редьки, достали совсем!

А потом подскочил к маме и со всей силы ударил её по руке. Бабушка ахнула и всплеснула руками. Мама вскрикнула от неожиданности. Но не стала ничего говорить. Только долго-долго смотрела на меня, а в глазах стояли слёзы. Воцарилась мёртвая тишина. Я пошёл в свою комнату, у меня почему-то дрожали ноги. Во рту был привкус рыбы.

«Что я наделал? Я ударил маму! А ведь обещал отцу, что буду защищать наших девочек!» – крутилось в голове.

Весь вечер я просидел в комнате. Мне было ужасно стыдно, но подойти к маме я почему-то боялся. Ночью спал плохо. Утром приехал папа. Привёз всем подарки, и мне тоже – красивые наушники, обнял меня и спросил:

– Ну, что, Витька, ты хорошо себя вёл?

Я глотнул, сжал кулаки, как будто собирался прыгать с горы, и сказал:

– Нет, папа, я не возьму твой подарок. Я ужасно вёл себя – я вчера ударил маму.

Папа с изумлением посмотрел на меня, и на его улыбающееся лицо набежало облачко. Потом он как-то глухо произнёс:

– Эх ты, я же на тебя надеялся. А ты знаешь, что в тебе течёт половина маминой крови? Получается – ты ударил сам себя.

– Я понимаю… На меня что-то накатило. Я ужасно разозлился.

– А ещё страшно то, что ты поднял руку на женщину. Значит, ты в дальнейшем сможешь ударить свою жену или дочку.

– Нет, никогда. Я всё понял, папа.

– Ладно, иди, попроси прощения. Может, она поверит, что ты раскаялся.

Это было ещё труднее, чем рассказать правду папе. Но я преодолел страх и подошёл.

– Мамочка, прости меня, если сможешь.

– Конечно, сыночек. Я же вижу, что ты всё понял и тебе сейчас трудно.

Я радостно прижался к маминым коленям и ещё раз поклялся себе, что никогда не подниму руку на маму. И вообще ни на одну девочку.

Я любил играть на компьютере. Мама всегда была против этого моего увлечения. Меня это очень расстраивало. Поэтому я больше любил бывать у дедушки с бабушкой. Они жили за городом в красивом доме.

Однажды дедушка сел рядом со мной и стал расспрашивать, во что и как я играю. Я с восторгом рассказал дедушке и показал, какой красивый дом я построил и какой вокруг него сад. Непросто в игре накопить много золота, чтобы построить такой дом. А для того чтобы выжить, нужно иметь хозяйство, всяких там овечек, коров, кур. И ещё важно строить защитные сооружения и увеличивать богатство.

Дедушка внимательно слушал, задавал вопросы. Мне было так интересно всё ему объяснять. Наконец он сказал:

– Теперь понятно, почему ты столько времени сидишь у компьютера. И дом у тебя, и хозяйство большое, и богатство ты накопил. Молодец, Харитон! А знаешь, ведь тебя таким именем назвали в честь моего деда. Он был знатным хозяином. И дом большой, и хозяйство. И даже сундук на замок запирался. Там самое ценное было припрятано. Как думаешь, что дед там хранил?

– Не знаю.

– А я вот тебе скажу. В сундуке том лежали военный мундир и ордена. А ещё грамоты разные, письма однополчан и бабушкины, которые она на фронт посылала. Были там подарки от детей и внуков. Всё дед бережно хранил. Это его настоящее богатство. Ну и деньжат было сколько-то, тоже в сундук убрал. Так вот, дед Харитон всегда говорил, что, если ты за день ничего полезного не сделал, считай, что зря прожил.

Мне было непонятно, при чём здесь дедушка Харитон и его богатство.

– Вот вижу, что ты очень старался, у тебя действительно очень красивый дом получился. И хозяйство у тебя знатное. И сундуки наполнены золотом – настоящее богатство. Только ты мне объясни, Харитон, а кто хозяин всего этого?

– Я! А кто же ещё?

– Нет, Харитон, это не ты, а вон тот человечек, который ходит по этому дому и саду, сидит на роскошных диванах, поливает цветы.

– Так это и есть я, его даже зовут, как меня.

– Харитон, ну как же это ты? Ты вот, сидишь сгорбившись на стуле у компьютера. И никакого сундука у тебя здесь нет. Разве не так? И дома роскошного у тебя нет. Вот и получается, что тратишь время на то, чтобы обслуживать жизнь какого-то несуществующего человечка. А в твоей жизни ничего нового не происходит. И полезного ничего ты не сделал. У деда Харитона много друзей было. А у тебя их сколько?

Я молчал, было обидно, но дедушка сказал правду. Друзей у меня почти нет. И сижу я на этом стуле, а не на том диване.