- Я не скрываю, что следила за ним, - с гонором заявила молодая женщина.
Если ею руководит месть, то она пойдет к следователю, выложит ему всю правду: когда, во сколько, где и зачем. И все дела. Но Ирина позвонила мне. Выходит, у нее есть сведения, которые помогут восстановить честное имя Рощина, что следователя Морозова совершенно не устраивает, у него есть подозреваемый и точка... Ну, давай, колись, милая, - мысленно призвал я Вельветову, не решаясь сказать нечто подобное вслух, чтобы не спугнуть.
Пока "инопланетное существо" собиралось с мыслями, я окунулся в свои размышления.
Кто-то очень хочет подставить Рощина. Именно этот злодей задушил старушку, причем ничего не взял из квартиры - а там было много чего ценного. Тем самым указал следствию на Тимура Рощина! Только Рощин мог не позариться на ценности, потому как именно ему отойдет всё имущество по завещанию. Грубо действует злодей, но доходчиво для тех, кто мыслит прямолинейно и не желает ломать голову. Теперь Тимур. Тимур не глуп, он бы обязательно умыкнул с места преступления какую-нибудь значимую вещицу, причем не одну, чтобы оградить себя от подозрений.
Оказалось, что Ирина Вельветова снова о чем-то вещает, а я задумался и, скорее всего, пропустил что-то важное.
Прислушался к ее монологу и к моему полному удовольствию понял, что ничего путного не пропустил. Ира вспоминала прошлое, когда они с Тимуром учились в университете, а потом в аспирантуре, как им было интересно друг с другом...
Начали с конца, перескочили в начало. Чего еще ждать?
Я так выразительно посмотрел на свою собеседницу, что она сникла под моим взглядом и прикрыла рот. Потом промямлила:
- Извините, отвлеклась.
- Что вы, что вы, вы очень интересно рассказываете, - похвалил я неожиданно для самого себя. Наверное, одолела жалость к этой некрасивой женщине.
- Вот что я хотела вам сказать: Тимур ходил к Качинской по расписанию. Я знала, что в тот день он тоже будет у нее...
- Тимур всегда приходил и уходил в одно и тоже время, навещал Ариадну Еремеевну в одни и те же дни недели? - встрял я со своим уточнением.
- Всегда в одни и те же дни, за редким исключением - когда надобность возникала. Приходил около семи, плюс-минус пять минут, а уходил по-разному. В тот день он вышел из подъезда в десять минут девятого, покрутил головой и пошел со двора. Я отправилась за ним на расстоянии. Порывалась его догнать, изобразить случайную встречу... Мне очень хотелось оказаться с ним рядом, проследить его реакцию. Но я... побоялась. Не хотела увидеть равнодушие в его глазах. Или того хуже - презрение.
- Вы дошли за Тимуром до его дома?
- Вечер был чудный. Тимур никуда не торопился. На улице было многолюдно, поэтому я не боялась, что Тимур меня заметит. Так мы добрались до его дома. Тридцать пять минут заняла прогулка от дома Качинской до дома Рощина.
- Вы следили за ним с секундомером? - спросил я, вспомнив свои пешие прогулки. В голосе не было никакой насмешки.
- У меня привычка такая - фиксировать время. Так поступают все преподаватели.
- Рощин вошел в подъезд, и вы тотчас ушли?
- Нет, я села на скамейку и принялась смотреть на его окна.
- Не знаете, Ольга была дома?
- Ее не было. Она вернулась ближе к десяти. Точнее - в девять сорок пять.
- Ирина, вы не покидали свой наблюдательный пункт?
- Я... покидала. Я... вошла в подъезд, подошла к квартире Тимура и... какое-то время стояла на пороге, прислушиваясь.
- И что вам удалось расслышать?
- Тимур покашливал, гремел кастрюлями на кухне. Больше ничего, не считая шумно работающего телевизора и детского крика в соседней квартире.
- Выходит, прогулка заняла тридцать пять минут, - задумчиво протянул я. - От Качинской он вышел в десять минут девятого. Получается, зашел в подъезд в сорок пять минут девятого, еще пять минут на подъем на этаж. Все сходится.
- Так все и было. Когда вернулась его жена, я...
- Вы снова оказались у квартирной двери, - помог я.
- Они ругались. Тимур обвинял жену в постоянных изменах, а она обзывала его неудачником...
Все обвинения с Тимура Олеговича Рощина были сняты. Мне удалось доказать его непричастность к убийству Качинской.
Через какое-то время газеты писали, что был задержан подозреваемый в убийстве Ариадны Еремеевны Качинской. Он якобы написал признательные показания, но на суде от своих показаний отказался, заявил, что признательные показания из него выбили силой. Начались разборки, то, се, но меня они мало занимали.
Через полгода Тимур Рощин вступил в наследство. Еще через полгода он иммигрировал в США. О судьбе Ольги Байрацкой мне не известно. Поговаривали, что она отправилась покорять столичные театры...
Прошло десять лет.
Однажды я получил письмо из Сан-Франциско.
Не скажу, что был ошарашен, прочитав написанное. Все эти годы я думал о деле Рощина, и пришел к выводу, что не все в этом деле так просто и гладко.
Ольга Байрацкая в письме призналась, что Ариадну Качинскую убил ее муж, Тимур Рощин. Они вместе разработали гениальный план.
Ольга дает показания, согласно которым ее муж обманул следствие: указал неправильное время возвращения домой, чтобы состряпать себе алиби. Показания Байрацкой принимают во внимание - вопиющий случай, и ее муж, Тимур Рощин, оказывается в следственном изоляторе. Родственница подозреваемого, чью роль исполнила талантливая актриса Байрацкая, загримированная до неузнаваемости, находит амбициозного молодого адвоката, который ставит себе цель - выиграть дело и громко заявить о себе. Всего-то необходимо вывести из-под подозрения человека, против которого все улики и против которого настроен весь город.
