За последние дни это, пожалуй, самый странный разговор. Или странно было об этом вовсе не говорить?

– Кит, не начинай. Есть причины, почему я так себя веду, – наврала я.

Причин, кроме моих внутренних ощущений, нет. Я не сбежала от родителей тиранов или буллинга, мне не нужно прятаться от ревнивого мужа или коллекторов. Я просто там не живу, а тут живу. Он не поймёт. Парень посмотрел на меня, пожал плечами и пошёл в душ. Я сварила нам кашу и сделала ароматный кофе. Позавтракав, Кит предложил поиграть в карты на желание. Я охотно согласилась, не догадываясь, в чем подвох.

После первого же проигрыша он сказал:

– Мое желание – честно ответь на вопрос, – парень поднял карие глаза на меня и слабо улыбнулся, – почему ты здесь живёшь?

Кит и уставился на меня с видом детектива. Однако вопрос вполне ожидаемый, хотя ответа толком я и сама не знаю.

Видимо, его выигрыш не давал ему гарантии, что ответ будет честным. Врать я ему не собиралась. и кивнула в знак одобрения.

– Потому что здесь мне хорошо, и, поверь, это максимально честный ответ.

– Ты меня не боишься?

– Так, мы договорились – на один вопрос! А если серьёзно, то нет, не боюсь, – я отвечала, не отводя взгляд.

– Я думал, ты под наркотой или вообще шизанутая, когда… – парень ненадолго замолчал и опустил глаза, – когда напал на тебя.

– Извини, – ответила я и встала, чтобы налить себе воды. Кит рассмеялся, но смех был невеселый, и отдавал горечью.

– Это ты уж меня извини.

Мы продолжили играть, и на этот раз победа оказалась за мной.

– То же самое желание! Честный ответ на один вопрос! – объявила я.

Кит театрально закатил глаза, скрестил руки на груди и стал ожидать мести.

– Сколько тебе лет?

– Чего? Из миллионов вопросов, которые витают в воздухе, ты задаёшь этот? ,

– И всё же?

– Мне двадцать два. Лика, я не думаю, что желание надо тратить на подобные вопросы. О себе я могу рассказать и так! – Кит тоже встал с кровати и подошёл к окну.

И правда, мы живём вместе уже несколько дней, даже целовались, а я до сих пор создаю какую-то ауру неведения. Зачем? Я скрываюсь от других, а не от него.

– Давай тогда составим рассказ о себе. Ничего личного, только то, что нужно знать живущим вместе людям.

– То есть ты тут живёшь? Хм, ладно. Меня зовут Кит Паркер, мне двадцать два года, я работаю в социальной службе. Меня нет в соцсетях, у меня нет телевизора, детей и жены, – он обвел руками нашу квартиру, будто подтверждая сказанное, – и я люблю красное вино. Кстати, будешь? – Не дожидаясь ответа, он взял два бокала и достал из нижнего шкафчика бутылку вина. – Отлично!

– Я Лика, полное имя – Анжелика, но я его не люблю. Мне двадцать, я студентка университета, изучаю занудное банковское дело и люблю рисовать, – Подражая ему я указала на холст с красками, который пока был пуст. Взяв вино, я сделала глоток и была очень удивлена вкусу – никак не сравнить с тем пойлом в заброшке. И вообще, Кит в тот вечер и Кит все остальное время – это будто разные люди. Особенно тот стеклянный взгляд.

Мы сыграли ещё несколько партий и решили прекратить, так как вопросы пошли совсем глупые. Знаете, как у людей, которые сами что-то не хотят ворошить и из солидарности не трогают другого. Мы друг друга понимали. Мы не собирались лезть в душу, но и не собирались её раскрывать. Мне хорошо здесь и сейчас. Допивая бутылку, мы решили, что Кит сходит ещё за одной на заправку, а я сделаю горячие бутерброды. Я бросила взгляд в окно и немного проследила за ним. Интересно, вызывает ли он страх у людей своим внешним видом? Он и днем вселяет опасение, а в сумерках он вообще кажется смесью суровости и животной злобы. Отбросив эти мысли, я дождалась его, и мы поужинали. Когда я убирала посуду, Кит стоял позади и, попивая вино, смотрел на меня.

– Лика, если не знать предыстории, то мне иногда кажется, что я выиграл в лотерею идеальную девушку, – голос был немного пьяным, и Кит явно хотел поговорить. Что ж, я не против.

– Ты не можешь себе представить, какой джекпот сорвала я, встретив тебя.

– Зачем ты врёшь?

– Я не вру. Я много лет ничего не чувствовала, а после той ночи в заброшенной больнице я снова чувствую.

Откровение и вино заставили мои глаза слезиться, я вытерла лицо обратной стороной рукава и закрыла кран. Кит молчал. И это правильно. Он чувствовал, что этого и так много для одного дня. Всё еще глядя в пол, я подошла к Киту и обвила его талию руками. Он быстро поставил бокал на стойку и прижал меня к себе, обнимая за плечи.

– Я представить себе не могу, от чего ты убежала, если тебе хорошо со мной, – начал он говорить, но я его прервала, прикоснувшись поцелуем к его губам. На этот раз он сразу ответил на поцелуй, и могу поклясться, его губы стали гораздо мягче. Я ласкала его губы, периодически немного прикусывая нижнюю, от чего парень издавал едва слышный стон. Его руки опустились на мои бёдра, которые оказались совершенно голыми под его старой длинной футболкой, прикосновения обжигали кожу. Я оторвалась от его губ, чтобы перейти к мочке уха, и услышала, как его дыхание стало тяжелее. Он поцеловал мою щёку и стал опускаться поцелуями вниз по шее, раздавая моему телу россыпи мурашек. Каждая моя клеточка зажигалась огнём от его прикосновений, губы немного опухли, щёки горели, а внизу живота начало приятно тянуть. Я вернулась к его губам, и поцелуй уже не имел и намека на скромность. Кит подхватил меня на руки и посадил на столешницу, теперь наши лица были на одном уровне, что оказалось гораздо удобнее, так как парень выше меня сантиметров на тридцать. Я обвила Кита ногами за талию, а он стянул с меня футболку и продолжил целовать, руками изучая моё тело. А мне этого чертовски хотелось. И я думаю, что по моим тихим стонам и тяжёлому дыханию парень это понимал. Внезапно Кит отклонил голову, прервав поцелуй, и уперся своим лбом в мой:

– Нам надо остановиться, – сказал он почти задыхаясь от возбуждения.

– Почему?

– Я не хочу об этом говорить.

Парень резко отошел от меня, взял ключи и вышел из квартиры, оставив меня полуголую на стойке бара.

Он опять ушёл к заброшкам? Ему нужно кого-то изрезать, и он побоялся мне навредить? Сотни вопросов в голове. Сегодня выходной, а значит, ровно неделя с того происшествия. А что если он кого-то убьёт? Живя с ним, я не могла себе этого представить, но я помню тот взгляд, и у меня на щеке до сих пор красуется отметка, сделанная его руками. Я просидела до утра на подоконнике, вглядываясь в подворотни. С первыми лучами солнца я ушла спать, и когда проснулась, он уже лежал рядом. Никаких больше вечеров откровений. Это сыграло с нами слишком злую шутку. Чтобы не потерять его, я должна вести себя как раньше. Поэтому без лишних слов я сделала завтрак и села писать картину. Кит позавтракал молча, взял какие-то бумаги и ушёл. Все наладится, я уверена.

Вечером он пришёл в хорошем настроении и протянул мне газету. Сам сел ужинать и уставился в книгу. Я тут же открыла страницу с поисками людей – и да, вот моё фото с паспорта, вот статья с данными. Меня это никак не волнует. Я не могу вернуться к ним. Я отложила газету и пошла в душ, но по пути меня остановил голос Кита:

– Тебя всё-таки ищут, может объявишься?

– Нет, спасибо.

Я ускорила шаг, но он сорвался с места, преградив мне путь руками.

– Лика, почему ты избегаешь родных? Что они тебе сделали? Я очень хочу помочь тебе, – он не просто кричал, он требовал. Мне стало очень жутко, сердце забилось так, что я боялась потерять сознание.

– Тебе это не нужно, Кит. Пожалуйста, – я не заметила как начала рыдать, но он не отпускал.

– Лика, это ненормально! Ты пришла в дом к человеку, который угрожал тебе, вместо родного дома. Что там случилось, что сломало тебя?

Я не могла ответить, а только рыдала, стуча кулаками по его груди. Всего неделя прошла, а он заставляет меня чувствовать так много. Я не выдержу, я начала вспоминать, почему когда-то убила всё внутри себя. Жить больно, и мне было легче без всего этого. Парень обнял меня и прижал к себе, гладя по волосам. А чего он ожидал, спрашивая такое? Мне нужно время, я, правда, хочу ему все рассказать. Если он позволит мне остаться с ним, я обязательно все расскажу со временем. Будто читая мои мысли, Кит отпустил меня и сказал :