Мое сердце падает от его слов. Он говорит, что для него нет никакой надежды. Он встает со стула и отворачивается от меня, но я вижу, как напрягаются его широкие плечи, когда он опирается обеими руками о стойку и склоняет голову.

Последовала короткая пауза, прежде чем он заговорил снова.

— Я прожил жизнь единственным известным мне способом. Это был единственный способ выжить. Ты не можешь навязать то, чего не было с самого начала, Элайна. Даже если бы у меня была душа, спасать ее бесполезно. Это было бы равносильно проклятию. Это то, что я заслужил за ад, который причинил другим.

И вот оно. Причина его странного поведения весь сегодняшний день. Он искренне и полностью верит, что проклят. Что его не спасти, и он не стоит усилий. Слеза бежит по моей щеке при мысли о том, как, наверное, тревожен его разум, и какая тьма постоянно преследует его мысли.

— Лучше бы ты не видел себя таким, — тихо бормочу я.

— Желание для неудачников. Мне пришлось узнать это на собственном горьком опыте, — он включает воду, моет бокал и ставит его обратно в шкаф.

Он уже собирается выйти из кухни, когда я его останавливаю. Он устало смотрит на мою руку, но не делает попытки отодвинуться. Я делаю глубокий вдох, вспоминая цитату, сказанную священником.

— Прощение – это отпущение грехов. Лишь прощением потерянное спасается от того, чтобы снова потеряться, Святой Августин, — его брови сходятся вместе, но он не делает движения, чтобы уйти, поэтому я продолжаю. — Ты должен простить и отпустить прошлое, Карсон. Это единственный способ по-настоящему освободиться.

— А что, если я не хочу быть свободным, Элайна? Что, если свободный человек хуже заключенного?

Я крепче сжимаю его руку.

— Ты не узнаешь, если не попытаешься.

Он смотрит на меня долгим взглядом, его глаза закрыты в глубокой сосредоточенности.

— Ты чиста, mio angelo. Такая чертовски чистая. Такая, какой я всегда представлял тебя, — он наклоняется ближе, его рука обхватывает мою щеку. Его прикосновения сладки, но глаза холодные и пугающие. — Ты не можешь спасти меня, наивная девочка. Этот процесс только уничтожит тебя.

Я отрицательно качаю головой.

— Ты ошибаешься, Карсон. Очень-очень ошибаешься.

— Как ошибаюсь, Элайна? Я видел это слишком много раз. Видел все жестокости этой жизни. Скажи…почему ты думаешь, что сможешь убежать от моей тьмы?

Именно тогда я понимаю, что мне нужно делать. Подойдя ближе к нему, я обвиваю руками его шею, стараясь не отрывать от него взгляда.

— Потому что я не позволю этой тьме добраться до меня. Не без борьбы.

Он внезапно поднимает меня с табурета, и я обвиваю ногами его талию.

Он нежно проводит большим пальцем по моей щеке, поглаживая ее, и я наслаждаюсь этим ощущением.

— Я больше не могу сдерживаться, mio angelo, и если это делает меня еще большим монстром, чем я уже есть, пусть будет так.

Его губы находят мои в захватывающем поцелуе. Наши рты двигаются синхронно, и я чувствую, как жар спиралью поднимается прямо к моим ногам. Он, должно быть, тоже это чувствует, потому что быстро углубляет поцелуй и проводит руками по моей спине, хватая за задницу и грубо сжимая ее. Я стону возле его губ, еще больше соблазняя его перенести нас вверх по лестнице и в спальню, не разрывая нашу связь.

Он бросает меня на кровать и ловко садится сверху.

— Ты такая дразнилка, Элайна. С тех пор, как я увидел тебя, я думал обо всех способах, которыми смог бы взять твою сладкую киску.

Мои соски твердеют от его слов. Больше мне ничего не нужно, и я хочу этого прямо сейчас. Я извиваюсь под ним, трусь об него телом. Его зрачки расширяются, пока цвет глаз не становится почти почти черным, и вскоре его рот прокладывает линию поцелуев от моей шеи до верхней части груди. Я задыхаюсь, когда он разрывает мою рубашку прямо посередине и расстегивает лифчик. Он обхватывает одну мою грудь своими сильными руками, освобождая другую. Его рот находит мой сосок, нежно щелкая по нему языком. Еще один стон вырывается из меня, спина выгибается над кроватью. Боль между ног становится все сильнее от желания, и он это знает.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, ангел? — он кусает мой сосок, заставляя меня хныкать под ним.

— Пожалуйста, Карсон, — я хватаюсь за его руки, когда очередная волна удовольствия пронзает меня от ощущения его губ.

— Что «пожалуйста»? — его рука снова ласкает мою щеку.

Самодовольная ухмылка играет на его губах, потому что он точно знает, где я хочу, чтобы он прикоснулся ко мне. Он просто хочет услышать, как я умоляю об этом.

— Такая упрямая, упрямая девчонка, — он цокает, задевая своим членом мою промежность. — Ты хочешь мой член, Элайна? Или ты хочешь, чтобы я трахнул тебя пальцами?

— И то, и другое, — задыхаясь, констатирую я, не в силах больше выносить эту безжалостную пытку.

Не теряя ни секунды, он одним быстрым движением стягивает с меня штаны. Его лицо вспыхивает с намеком на удивление и одобрение, как только он понимает, что на мне нет трусиков.

— Какая ты красивая, — шепчет он. — Позор любой женщине, которая будет стоять рядом с таким ангелом, как ты.

Его нежные фразочки и то, как он смотрит на меня сейчас, заставляют верить каждому его слову.

Он стягивает рубашку через голову, а вскоре и брюки, сосредоточившись на моем лице, в то время как мои руки исследуют его грудь и пресс, наслаждаясь ощущением его тела под кончиками пальцев.

— Я слишком долго отказывался от тебя, mio angelo, — он опускается обратно на кровать и снова находит мои губы.

Это начинается как нежный поцелуй, пока его рука не опускается ниже по моему телу и не касается моих складок.

— Тут чертовски влажно, — говорит он мне в губы.

Я глубоко и прерывисто вздохнула, когда его пальцы начали тереться о клитор.

— Тебе нравится, детка? — его пальцы ласкают меня в более быстром темпе.

— Да! О боже, да! — кричу я, хватаясь за его волосы, когда волна удовольствия сотрясает меня.

Он вводит два пальца внутрь меня, а большой продолжает атаковать мой клитор.

— Давай, Элайна. Я хочу посмотреть, как ты кончаешь.

Мое тело созвучно его требованиям, потому что вскоре после этого я выкрикиваю его имя с освобождением.

Он обхватывает ладонью свой толстый член, проводя им вверх и вниз по моим влажным и распухшим губам.

— Чертова красавица, — шепчет он, прикрыв глаза. — Ты принимаешь какие-нибудь противозачаточные?

— Да.

— Прекрасно, — говорит он, прежде чем полностью проскользнуть в меня.

Моя спина выгибается, и я издаю стон, смешанный с удовольствием и небольшой болью. Я чувствую себя слишком наполненной, но вскоре становится приятно, как только он начинает двигать бедрами.

— Ты такая чертовски тугая, детка. Твоя киска так восхитительно сжимает меня.

Его руки хватают меня за бедра, крепко сжимая их, толчки становятся все сильнее и быстрее.

Такого удовольствия я еще никогда не испытывала. Он трахает меня так, будто я принадлежу ему, и он может делать со мной все, что ему заблагорассудится.

Он с тихим свистом переворачивает меня на живот.

— Что за зрелище, ангел, — я чувствую, как его рука шлепает меня по заднице, и мои глаза закатываются от удовольствия, когда он берет меня сзади.

В этот момент он владеет моим телом, и я позволяю ему. Я сопоставляю его толчки со своими и чувствую, как волна второго освобождения начинает брать свое.

— Совершенно верно, детка. Эта киска только моя, — его рука снова находит мою грудь, и он щиплет каждый сосок, входя в меня все быстрее и быстрее.

— Черт возьми, Карсон! Не останавливайся! Пожалуйста, не останавливайся! — кричу я, почти балансируя на краю.

Его член неумолим, пока он не попадает в эту сладкую точку внутри меня, и я быстро впадаю в еще один сокрушительный оргазм, а он следует прямо за мной.

Мы оба падаем на кровать, скользкие от пота и тяжелого запаха секса в воздухе. Я переворачиваюсь на бок, слегка морщась, и смотрю ему в лицо. Теперь, когда он обнажен и растрепан после секса, он выглядит даже лучше, чем обычно.