Я отправился к Патрику, не забыв заскочить обратно на поверхность, передать Броуди пакет с вещами для Рош – Муравейник не готов лицезреть на улицах моих голозадых пленников.
* * *
Патрик сидел за столом, понуро свесив голову. Увидев меня, он приветственно кивнул и указал мне на кресло напротив.
– Я буду созывать совет.
Я не видел в этом нужды.
– Зачем?
– А ты не понимаешь?
– Нет. – я врал, прекрасно понимая, к чему он клонит.
– Я хочу, чтоб совет принял решение, касательно нашей политической заложницы. Совет, а не ты.
Я молчал.
– У тебя есть личный интерес в этом деле. Но это неправильно. Девочка не виновата в том, что сделал её отец. Я приказал Юджину дать отчёт по вашей миссии.
Я фыркнул. Сукин сын Юджин.
– Я предупреждал тебя, не наносить девушке вреда. Почему же я узнаю, что она чуть не умерла от холода?! Только достать трекер! Только это! И то, это было необходимо, чтоб не рассекретить наши геолокации. Почему, сынок? Я знаю, что у тебя свои счёты с Рошем, но причём здесь его дочь? Ты считаешь его абсолютным злом, но уподобляешься в такие моменты ему.
Я вскочил и ударил кулаком по столу.
– Не смей сравнивать меня с этим выродком. – мои глаза загорелись ненавистным огнём. Патрик ударил ниже пояса.
Он воздохнул.
– Мой мальчик. Ты знаешь, что я люблю тебя как родного сына, ты вырос на моих руках. И я прекрасно знаю тебя. У тебя доброе сердце. Не давай гневу брать над собой верх, ты ведь не такой.
Он встал. Патрик явно был уставшим. Я знаю, что девчонка была его надеждой на окончание кровопролитий. Мы много лет рассчитывали на этот план. Он оттягивал его осуществление до последнего… Но все пошло наперекосяк. У Патрика на поверхности живёт родная дочь, она помогает нам сведениями, поставками, она совсем недавно родила своего первенца, маленькую Марию, чудесный маленький комочек с глазами цвета неба … Самое ироничное то, что не прислужники Роша смогли их обнаружить. А чёртова Провиданс со своей смертоносной рулеткой указала на ребёнка. Ни в чем неповинного младенца…
Я поражался самообладанию Патрика, тому, как он держался. Он настоящий лидер.
Он подошёл к окну. Снял с головы чёрный берет – символ Великого марла, облокотился на стену
– Сын. Подойди сюда. Посмотри на этот город. Посмотри, как он расцвёл за столько лет. Столько усилий, приложенных сотнями тысяч людей… Быть лидером – значит уметь жертвовать личными интересами в угоду общему благу. Я мог бы сейчас бросить все наши силы на спасение моей внучки… Но я не могу этого сделать. Я не могу принести в жертву сотни жизней, чтоб спасти одну единственную … Сынок, ты же знаешь, что когда-нибудь займёшь моё место. Но народ не пойдёт за тобой, если ты будешь действовать необдуманно, руководствуясь одними эмоциями… Именно поэтому, я буду поднимать на совете вопрос – оставить юную Рош в Муравейнике.
– Какого черта, Патрик? Ни за что. Зачем это нужно?
– А что ты предлагаешь? Ты же сам прекрасно понимаешь, что в столицу девушку мы не вернём. Убить её? Уподобиться тем, с кем мы воюем?
– А если она сбежит? Что тогда?!
– Так, ты же надел на неё Катарский наручник.
– Надел, но ты же не хочешь сказать…
– Вот именно это и хочу сказать. – прервал он меня. – Лучше тебя за ней никто не присмотрит. Это будет отличным уроком тебе, на контроль эмоций. Вопрос будет поднят на совещании, и точка. Это для твоего же блага.
Я негодовал. Девочка всегда будет дочкой своего отца! Разве можно идти против крови? Всегда будет хотеть улизнуть домой, к своей разблудной жизни. Всегда будет нас ненавидеть, и в один прекрасный день воткнёт нам в спину нож. Она не нужна Муравейнику и в особенности мне.
– Все, тема закрыта. Иди, надень положенную вице-марлу форму. Привыкай к дисциплине! Нужно ещё обсудить вопрос наших дальнейших действий, надо думать, что делать дальше.
Перечить ему я не посмел.
МЕЛАНИЯ РОШ
Волна облегчения, что меня не будут убивать, полностью затмила все мои мысли, так, что до меня не сразу дошёл ещё один факт – в этом подземном городе я буду заперта до конца своих дней… Янтарный был походу одним из лидеров их террористического движения… или чем-то вроде того, как и все здесь присутствующие. А седовласый мужчина, судя по всему – являлся неким Великим марлом Патриком, по тому как, сразу после объявления моего приговора, он объявил о закрытии совещания, и направился на выход. Практически у самой двери, он сбавил темп и сказал приказным тоном:
– Генерал, проявите гостеприимство, чтоб девушка не подумала о нас в дурном свете, – мужчина адресовал это янтарному, который, наконец, отвернулся от меня, недовольно фыркнув. Молчание затягивалось неприлично долго, и Великий марл добавил. – Вице-марл, я не слышу ответа.
– Да… сэр, – сдавленно, без энтузиазма ответил янтарный.
Господин Патрик удовлетворённо кивнул, потом посмотрел в мою сторону, вяло улыбнулся и ушёл с оставшимися членами собрания, оставляя меня наедине с моим похитителем.
Янтарный так и стоял, не поворачивая головы в мою сторону. Выглядел он конечно статно. Идеально сложенное подтянутое поджарое тело, сухие мышцы казались вылитыми из железа. Руки сцеплены за спиной, ноги широко расставлены. От него веяло силой, и мощной мужской энергетикой. Чёрная облегающая водолазка, с кожаными темными ремнями крест на крест на груди, выгодно подчёркивали его рельеф. Ремни соединялись с эполетами11 на плечах, на которых была одна семи конечная красная звезда, шесть лучей которой были длинными, а один короткий. Такая же, но на много больше была у него на груди, в области сердца. Снизу на нем были черные джоггеры12 с кинжалом на поясе, и высокие берцы из набука на грубой подошве.
Я подняла глаза на его профиль, на лбу с двух сторон у него были две симметричные маленькие отметины, абсолютно ровной формы, на татуировки не очень похоже… скорее всего, какие-то шрамы. На скулах играли желваки, он явно был напряжён… и зол.
Я, вообще-то, тоже тебе не рада, красавчик!
– Долго пялиться будешь? – грубо съязвил он.
– Я знаю кто вы! Вы террористы! Убийцы и мародёры! – слова вылетели быстрее, чем я успела все обдумать.
Он медленно, явно сдерживая недовольство, прикрыл глаза, шумно выдохнув. Затем, абсолютно проигнорировав моё обвинение и даже не пытаясь хоть как-то себя оправдать, сказал.
– Удивительно, что, зная это, у тебя хватает ума, или же глупости, разговаривать со мной в таком тоне.
Я открыла было рот, но также быстро закрыла его, осознав, что он прав. Если они не убили меня до этого, не значит, что они не навредят мне, если захотят.
– Правильное решение. Идём.
– Что, куда?
– Туда, куда я скажу, – процедил он, явно теряя терпение.
Ну почему он не сказал, что я ошибаюсь… наверно, это оправдание было больше нужно мне, чтоб перестать трястись от страха. А может он вовсе и не собирается отрицать ничего, и они действительно террористы…? Меня вновь покоробило.
Янтарный молча вышел из кабинета, широким размашистым шагом. Я за ним еле успевала, выглядело со стороны это просто сверх глупо, и, видимо, так посчитала не только я.
Когда мы вышли из здания, и прошли мимо полигона, солдатам – картина, еле поспевающей за своим спутником девушки, явно пришлась по душе, и они издевательски заулюлюкали, присвистывая мне в след, один даже что-то крикнул про мой "зад". Я не знаю, что это за должность вице-марл, но стоило ему повернуться и посмотреть в их сторону, как они выпрямились штыком, и извиняясь, отдали честь.
Мы вышли из третьего сектора в центральный тоннель. Янтарный остановился, становясь спиной ко мне, и осматриваясь по сторонам.
Любопытство снова взяло верх, и я спросила, адресуя вопрос его затылку: