Район Инсадонг, дом семьи Гу…

После того, как разъярённая Санни ушла, Ёнын ещё час простояла в кабинете своего мужа, нервно бегая глазами по бардаку, который устроила её младшая дочь. Уже не впервые женщина винила себя за то, что плохо справляется с обязанностями матери. Но правда, которую госпожа Гу скрывает, может сильно ранить Санни, ведь та психологически нестабильна.

Глубоко вдохнув, Ёнын с горечью выдохнула, а затем подошла к стене, в которой был спрятан сейф. Прикрывающая его картина уже валялась где-то на полу среди других вещей Ынсона благодаря его младшей дочери. Дрожащими пальцами женщина стала вводить пароль, который знала наизусть, ведь это была дата дня рождения Муён. Открыв сейф, забитый важными документами и ценностями, Ёнын достала знакомую коробку, в которой её муж держал предсмертную записку своей старшей дочери.

«Простите меня, но я так больше не могу…» — прочтя всего одну строку, женщина не сдержала своих слёз. Она не впервые читает эту записку, но с каждым разом душевная боль только усиливается, как и чувство вины. Госпожа Гу до самой смерти будет винить себя за то, что позволила мужу защитить дочь от правосудия так, как он умеет — ложью и угрозами. Но эту тайну она унесёт с собой в могилу, чтобы уберечь младшую дочь от разочарования, что может стоить ей лишения рассудка.

— Чего тебе? У меня нет времени, поэтому говори кратко. — Ынсон не сразу ответил на звонок своей жены, но проигнорировать его он не мог.

— Кто-то рассказал Санни о существовании предсмертной записки. Прошу, сделай так, чтобы она не узнала, почему Муён это сделала. Наша девочка не переживёт такого. — у Ёнын было очень много причин терпеть мужа-предателя, а вот одна из них.

— Я же просил тебя приструнить эту ненормальную. Чем ты занималась? Хочешь погубить меня и компанию? Я тебе этого не позволю. — за считанные секунды ярость господина Гу овладела им.

— Ынсон, ты знаешь, что мне плевать на твою компанию, но если из-за тебя я потеряю ещё одного ребёнка, тебе и всему, чем ты так дорожишь, придёт конец. Ты меня понял?

Безответные чувства Ёнын к своему мужу иссякли уже очень давно, но она придерживалась убеждений Санни в противоположном, чтобы та не искала причины противоречивым решениям своей матери. Госпожа Гу считала, что таким способом защищает свою дочь, но она не понимала, какой одинокой делает собственного ребёнка.

Район Намдэмун…

Сидя в белой Ауди, принадлежавшей моей сестре, я с интересом рассматривала обычный жилой дом, в одной из квартир которого проживала семья охранника Кима. В сей раз мне наконец удалось выяснить, как погибла Муён, а ещё я уверила себя в том, что абсолютно все люди из моего окружения потенциальные вруны. И не столь важно, из плохих или хороших побуждений они обманывали меня, бесит то, что я до сих пор остаюсь такой доверчивой.

Сегодня, когда я уходила из центрального морга Сеула со слезами на глазах и горечью на душе, мне было очень больно из-за разочарования в двух близких мне людях. Как это возможно? Неужели я так неразборчива в чувствах и эмоциях, что были выражены ими в мою сторону? Ладно Намджун, я обещала себе, что не буду осуждать его, не зная причин. Но какие были причины у онни, раз та самовольно покинула эту жизнь, не попрощавшись? Я долго оставалась уверенной в том, что мы с сестрой две родные души, что открыты друг другу, но, как оказалось, она тоже часто врала.

Муён не умела жаловаться, и она ни разу не упоминала при мне о своём бессилии из-за давления общества, в котором жила, в особенности о давлении отца. Эта образованная девчонка лучше других справлялась с разрешением проблем, какими бы они ни были, чего бы ни касались. Я всегда гордилась тем, что она моя сестра, гораздо больше того, как гордился Ынсон. Любима мной и родителями, Муён не назвать одиночкой, если, конечно, нас ей не было мало.

Поглаживая кожаный руль автомобиля, я размышляла обо всём, но уже больше не плакала. Как вдруг дверь из подъезда открылась настежь, и оттуда вышел высокий парень в комнатных тапочках, который пытался застегнуть свою спортивную куртку. Это был Намджун. Он направился вниз по улице, чихая и кашляя, а дойдя до ближайшего магазинчика продуктов, Джун всё-таки сломал эту застёжку на куртке. Я проследила за ним взглядом, прячась в припаркованной машине, и то, как Ким закатил глаза из-за того, что оторвал застёжку, заставило меня улыбнуться.

Выглядит милым, когда делает вот так, похож на неуклюжего ребёнка, в котором много излишней силы. Но только Намджун оглянулся, я тут же утонула в водительском сидении, чтобы он меня не заметил, а после того как парень вошёл в магазин, снова села ровно. Сквозь большие панорамные окна магазинчика я видела, как Джун блуждал между рядов, выбирая полуфабрикаты, при этом он постоянно прикрывал рот из-за кашля. Всё же охранник Ким не соврал мне о том, что приболел, и, возможно, на другую его ложь тоже найдутся серьёзные причины.

Странно, но я так хочу оправдать его, пусть и собственноручно поймала парня на лжи. Интересно, Джун действительно столь хорош? Или я так сильно в него втрескалась?

Из магазинчика Намджун вышел, придерживая в руках свои покупки, но даже в этом он казался неуклюжим. Я снова сползла вниз, сидя на водительском сидении, и незаметно продолжала наблюдение за тем, как Ким возвращается домой. Это было дно моей гордости — следить за своим парнем, словно я его сасэн-фанатка. И всё же так непривычно видеть Джуна в спортивной одежде, но даже в ней он чертовски привлекательный.

Сейчас мне нужно было с кем-то поговорить обо всём, что я узнала. И вроде охранник Ким хороший собеседник, но на сегодня с меня хватило двуличной Ёри, ревнивой Джены и безразличной матери, из-за чего его лжи я не выдержу. В сей раз мне лучше остаться незамеченной. Но уже разворачиваясь на узкой улице района Намдэмун, я увидела вывеску аптечки в конце улицы.

— Джун ведь принимает лекарства? Он не может долго болеть.

Волнение о здоровье парня захлестнуло меня в один миг, поэтому я остановила авто уже на обратном пути возле аптеки. Прикупив много лекарств от простуды, витаминов и ещё чего-то, я поймала незнакомого мальчика на улице, а затем попросила донести целый пакет в квартиру семьи Ким.

— А что мне за это будет? — малец оказался пронырливым.

— Налички у меня нет, но я могу рассчитываться карточкой. У вас есть магазины поблизости с терминалом? Я куплю тебе столько сладостей, сколько не съешь за целый месяц. — папа не доверяет мне, поэтому никогда не даёт наличные, вместо них безлимитная карточка, которой я могу расплатиться за покупки в больших магазинах или ресторанах. Ведь только так он уверен в том, что у меня не появится пристрастие к наркотикам или же азартным играм.

— Заметь, я много ем. — недоверчиво сказал мальчик, поэтому вначале я всё-таки завалила его сладостями, и только потом он отнёс лекарства Джуну.

Район Намдэмун, утро…

Намджун как раз вышел из ванной, когда услышал сигнал звонка своего телефона, но заметив на экране имя «Гу Санни», он не торопился ответить. Как только экран погас, Ким разблокировал свой гаджет и тогда увидел четыре пропущенных от того же абонента, вдобавок батарея телефона оказалась почти на нуле. Вдруг гаджет снова завибрировал в его руке, и парень решил поднять трубку, ведь на пятом безответном звонке эта настойчивая девчонка не остановится.

Джун думал, что ему удастся игнорировать свою вину перед Санни, но даже в телефонном разговоре с ней он чувствовал себя неуверенно. Вдобавок всё тело парня ломило от простуды, которую он подцепил под холодным дождём, и разнёс по всему организму горячей ванной. Поэтому предложение своей начальницы о выходном дне охранник Ким принял сразу же.

— Ладно. Увидимся завтра. — укутываясь тёплым одеялом, торопливо сказал Джун. — Но пообещай, что не будешь пить спиртное и сходишь на занятия. Санни? — спрашивал он в тишину, но ответа не получил, ведь телефон парня уже отключился.