Он кивает.
— Ну да. — Перевернувшись, он ложится так, что мы оказываемся лицом к лицу; на его губах играет самодовольная улыбка. — Добро пожаловать в мир Альф, малявка. Вот подожди, встретишь течную — мне тебя оттаскивать придётся.
— Говнюк! — шиплю я, ведь лучшая защита — это нападение.
— Я к тому, что это было горячо, — продолжает Бен, — но ты не можешь трахать кого ни попадя. Так, Рей, и венеряк подцепить недолго. — Он хлопает глазами и смеётся. — Ты когда-нибудь гуглила «синюю вафлю»? Дай-ка телефон, я покажу тебе…
Он хватает меня, и я начинаю кричать — видела я эту «синюю вафлю» — и пинаться, чтобы сбежать от него. Бен кидает меня на живот, встаёт коленями между моих ляжек и непотребно лапает меня своей огромной рукой, удерживая на месте, как тогда, в гостиной. Я рычу и визжу, пока он показывает мне фотки, которые находит очень забавными. Он смеётся, уткнувшись в мои волосы, я тяпаю его за руку, и всё у нас хорошо.
Так мы умудряемся прожить вместе неделю. Обычно Бена никогда не бывает дома, и я решаю пригласить в гости Роуз и Финна, чтобы узнать его получше. Парень он неплохой, даже несмотря на то, что отобрал у меня лучшую подругу. И Роуз с ним счастлива. В конце концов, только это и имеет значение.
Пейдж заботится о Кайдел, держа её подальше от нас с Беном. А однажды я прихожу домой и вижу, что он выкинул тот проклятый диван, потому что чувствовал её запах.
— Ты чёртова ищейка, что ли? — рявкаю я, тут же позабыв о приятном времяпрепровождении с Роуз и Финном. С ними расслабляешься и как будто чувствуешь себя в своей тарелке, чувствуешь, что тебя понимают… Даже не знаю, как объяснить.
Бен хмыкает, положив огромные руки на спущенный край спортивок. Он любит ходить без футболки, на случай если я забуду, что у него пресс накачанный.
— Не хочу, чтобы о ней хоть что-то напоминало, — лаконично отвечает он. — Купим другой. Тебе ведь нужны шмотки и прочая хрень, верно?
— Обойдусь без твоей благотворительности.
Он лениво подходит ко мне с ехидной ухмылкой, и я уже знаю, что он собирается сказать какую-нибудь отвратную херню, чтобы меня завести. Да, я глотала его сперму, но это не значит, что мы вдруг стали лучшими друзьями.
Тёмные глаза Бена смотрят оценивающе.
— Поддерживать свою собственность в хорошем состоянии — не благотворительность.
— Вот оно что! Твоя собственность? — Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы испепелить его взглядом. — Думаю, федеральные органы власти с тобой не согласятся.
— Мы во многом расходимся во мнениях. Такое случалось каждый раз, когда меня отправляли за решётку. — Он тычет мне в лоб средним пальцем, отчего я теряю равновесие. — Тату я получил как раз из-за этих расхождений. Ну, малявка, поехали. Может, ты наконец перестанешь одеваться, как маленькая проститутка.
— Маленькая прос… — От злости перехватывает дыхание. — Я нормально одеваюсь! Я ношу красивые юбки и чистые джинсы…
— Твои сиськи вечно на виду. — Бен тянет за блузку, демонстрируя свою правоту, и довольно хмыкает, когда видит вышеупомянутые сиськи. — Хотя смотрятся они неплохо.
Я шлёпаю его по руке, а он обхватывает меня за талию. Рыча, я кусаю его и ладонью защищаю железу от его блуждающего рта. Бен фыркает и пытается убрать мою руку, игнорируя зубы, сомкнутые на его плече, а я при этом пошатываюсь на цыпочках. С нами явно что-то не так.
Он просовывает руку под юбку, которую, очевидно, ненавидит, и щиплет меня за задницу. Я взвизгиваю и обеими руками отталкиваю его лицо, а Бен с минуту стоит молча. Он вздыхает, и я ощущаю на ладони его язык. Вскрикнув, я начинаю трясти влажной рукой, и он, воспользовавшись удобным случаем, прижимается губами к моей железе под челюстью.
На секунду я обмякаю, и ему приходится подхватить меня на руки. Бен оступается, и во мне закипает гнев, как только его губы отрываются от шеи. Это будто выключатель, и это чертовски раздражает.
— Просто пытаюсь выключить твоё нытьё, — смеётся он, когда я прикрываю горло ладонями.
Я касаюсь спиной острова и выгибаюсь, когда Бен склоняется надо мной, целуя нарочито звучно. Он покусывает мои пальцы, защищающие железы, и неспешно толкается пахом мне между ног. Дыша мне в волосы, он снова тянется к юбке, как собака к кости, и я пытаюсь сомкнуть бёдра, чтобы его остановить. Но мои ляжки разведены, и я не могу ничего поделать с нижней частью тела, не обнажив при этом горло.
Бен грубо разворачивает меня, и мне приходится ухватиться обеими руками за остров, чтобы не слететь с него. Прекратив меня дразнить, он лезет руками под юбку, к трусикам. Тяжело дыша, мы устраиваемся поудобнее, и я толкаю задницу к паху Бена, заставляя его сдавленно застонать. Он изо всех сил старается не потерять надо мной контроль, и я самодовольно наслаждаюсь вкусом победы. Отлично.
Затем его пальцы находят клитор, и моё самодовольство с жалким всхлипом улетучивается. Он наваливается на меня, рыча, когда мне удаётся отпрянуть от его губ. Я скольжу босыми пальцами по полу, а Бен тем временем находит то местечко на шее, прикладывается к нему ртом и нежно посасывает, поглаживая меня между ног. Всхлипнув, я поворачиваю голову так, чтобы дать ему лучший доступ к горлу. Он придвигается ближе и убирает мои волосы в сторону, перекатывая кожу между зубами, а я извиваюсь от его прикосновений.
— Нам, наверное, стоит заняться сексом перед вязкой, — шепчет Бен, прижимаясь членом к моему копчику. — По ощущениям вязка гораздо сильнее.
— Как бескорыстно с твоей стороны предложить мне это, — бормочу я в ответ.
Он накрывает ладонью моё влагалище и осторожно вводит средний палец.
— Удивительно, но я стараюсь быть милым. Тебе правда не надо, чтобы твой первый раз был с Альфой в гоне. — Он издаёт болезненный стон. — Ты охеренно тугая.
Прижавшись щекой к прохладной столешнице, я начинаю покачиваться на носочках, кусая нижнюю губу, когда Бен толкается пальцем глубже. Я настолько мокрая, что почти не чувствую трения, и охаю, когда он медленно добавляет второй палец. Этого всё равно недостаточно. С каждым толчком голосок в моей голове причитает и вопит непристойную чушь, которую я сдерживаю, прикусив губу до крови. Я не лишусь девственности, прижатая к кухонному острову. Это должно быть по-особенному.
Бен проводит кончиком языка по дремлющей железе. Нас разделяют только его спортивки и мои стринги, при этом и те и другие, я знаю, пропитаны моими выделениями. Он за пару секунд может полностью в меня погрузиться. От этой мысли я издаю стон, и, услышав его, Бен мурлычет — будто хвалит меня.
— Хочешь лечь? — хрипло спрашивает он.
Я киваю. Бен вытаскивает пальцы и обсасывает их, пока ведёт меня за руку в свою спальню. Сердце колотится, а коридор как будто ходуном ходит. Я хочу этим заняться, но не знаю, сколько в этом желании меня, меня настоящей.
Бен притягивает меня к груди и целует, и я приподнимаюсь на цыпочках, целуя его в ответ. Он пытается расстегнуть первые несколько пуговиц на блузке, затем, проворчав что-то, просто срывает её одним махом. На заплетающихся ногах мы подходим к кровати и, целуясь, отчаянно стаскиваем друг с друга оставшуюся одежду. Я стягиваю с него спортивки, обхватываю член, и Бен, замерев на миг, стонет мне в губы. Он обхватывает мой затылок и целует меня, спускаясь до железы, в которую всасывается ещё сильнее, чем раньше. В ушах звенит, а во рту ощущается пряный привкус.
Слава богу, на члене пока нет узла; вздрогнув от воспоминаний о нём, я размазываю по головке бусину предэякулята. Хотя бы раз мы должны сделать это на трезвую голову.
Альфа-мозг начинает активизироваться, когда с меня слетают юбка и трусики. И, кажется, он врубается в то, что происходит, гораздо позже меня; я напрягаюсь, стоит Бену усадить меня на край матраса. Он крепко обнимает меня за талию, проводит пальцами по волосам на затылке, чтобы я не трепыхалась, и кладёт на кровать. Я хочу этого, правда хочу, но мой Альфа-мозг — та ещё гордая сучка.
Бен становится на колени между моими бёдрами и, накрыв нас одеялом, кусает железу сильнее. На минуту волна удовольствия умиротворяет, и я с облегчением вздыхаю. Располагая нас поудобнее, он меня не отпускает — и это правильно, ведь если он это сделает, я ему глаза выцарапаю. Я улыбаюсь про себя, опьянённая гормонами, феромонами или что там пульсирует у меня в железе.
