— Будь сильной ради меня. Хорошо? – слышать боль своего ребёнка было для неё невыносимо.

— Я скучаю по тебе, мама.

— Я люблю тебя всем сердцем. – они не могли долго разговаривать, а потому вскоре повесили трубку. Хелен просто расплакалась на той стороне, отшвырнув телефон прочь, Хэнк наблюдал за ней стоя в дверном проёме. Он знал, что им нужно было делать. Так было правильно.

— Всё хорошо, родная. Я рядом. – Клара крепко обняла Дженнифер, что положила голову ей на колени, продолжая плакать. Девушка успокаивала девочку, как вдруг ощутила на себе взгляд, от чего аккуратно развернулась и увидела Джона. По ужасу, что был в его глазах, она поняла, что он стоял здесь давно и скорее всего слышал все слова своей собственной дочери. Видимо пошёл искать Клару, что долго не возвращалась, и наткнулся на них. Она отрицательно помотала ему головой и он ушёл, Дженнифер даже не заметила своего отца, что было хорошо. Когда девочка успокоилась, Клара уложила её спать и не оставила её ровно до тех пор, пока девочка крепко не уснула.

Затем она вернулась к Джону, он сидел на кровати, вцепившись в свои волосы руками, он совершенно не двигался. Клара аккуратно подошла к нему и присела на колени перед ним, силой убирая его руки от его бедной головы, после чего поцеловала и крепко сжала в объятиях. Никто ведь не говорил, что быть отцом легко. Это тяжело, особенно в его положении. Девушка убедила его лечь в кровать и легла рядом с ним, крепко обнимая. Его голова лежала на её груди и он слушал биение её сердца. Только оно помогло ему успокоиться. Его невозможная девчонка, его ангел-хранитель. Он так и не понял, за что она была послана ему.

***

Разговор с Дженнифер раскрыл Хелен одну истину касательно её положения – она не могла больше оставаться на ферме вместе с Хэнком. Она обязана была вернуться домой ради своих дочерей. Именно поэтому утром она сама позвонила Джону и попросила его помочь ей приехать. Признаться, честно, Джон не был удивлён подобным решением супруги, потому что понимал, что причиной тому был её ночной разговор с их дочерью, но организовал всё в лучшем виде и Хелен прибыла домой уже к обеду. В квартире никого не было – Джон был на работе, а девочки на учёбе. Именно поэтому она разбирала свои вещи в полном одиночестве, пока её не потревожила Клара, чему женщина была удивлена.

— Хелен. – она улыбнулась ей и протянула свою руку, которую та приняла и пожала.

— Клара. – Хелен обратила внимание на кольцо, что было на правом безымянном пальце её психиатра. Оно показалось ей очень знакомым, но вспомнить моментально где она его видела женщина не смогла.

— Добро пожаловать домой. – эта квартира давно уже перестала быть домом для Хелен, скорее это было её личной тюрьмой, в которую она прибыла в добровольно-принудительном порядке.

— Спасибо, рада тебя видеть. Как поживаешь? Как работа? – за всё то время, что Хелен провела в самоизоляции от мира, она совершенно разучилась контактировать с людьми. Более того, ей даже не хотелось этого делать. Но мисс Освальд сделала очень много хорошего для неё и потому Хелен не могла продемонстрировать к ней неуважение.

— Ох, произошло много интересного, Хелен. Я хотела бы тебе рассказать об этом. Уверенна и тебе есть что мне поведать. – конечно, сеансы психоанализа Хелен больше не были нужны, но вот поговорить с кем-то близким можно было.

— Да, есть. Ты права. Чашечку кофе? Или чего-то покрепче? – она хотела пригласить Клару внутрь, ведь они стояли буквально на пороге, но та любезно отказалась. Разговаривать в этом доме было небезопасно, особенно на ту тему, которая интересовала Клару.

— Давай прокатимся, дорогая. – она подмигнула ей и пошла вниз, к своей машине, что ждала у дома. Взяв пальто, Хелен последовала за ней. Она и не знала, что мисс Освальд водит машину. Что ж, она многого о ней не знала.

Всю дорогу они обсуждали какие-то мелкие и незначительные детали из жизни города, что слышали обе. Их путь занял не так много времени и вскоре они прибыли к отдалённому частному дому, спрятанному среди деревьев в полной тишине. Однако, если прогуляться пешком около тридцати или сорока минут, то можно было дойти до самого Английского сада. Как иронично, не правда ли?

— Куда мы приехали? Что это за место? – в недоумении поинтересовалась Хелен, покидая машину вместе с Кларой, после того как они припарковались.

— Это дом. Мой собственный дом. – она и не знала, что мисс Освальд переехала из своей дипломатической квартиры в частный дом. Видимо работа шла очень прибыльно. Действительно, сколько покалеченных душ даже в самом Мюнхене можно было лечить? Война сломала каждого.

— Здесь очень тихо и отдаленно от местности. – они медленно пошли в сторону дома и Клара улыбнулась от комплимента по отношению к её дому. Ей самой здесь больше нравилось. Более того, поскольку в Мюнхене чаще бомбили многоэтажки, здесь было даже безопасно.

— Джон постарался. – Хелен на миг помрачнела, останавливаясь, но всё же вошла внутрь дома. Клара закрыла за ними дверь.

— Располагайся, чувствуй себя как дома. – девушка ушла на кухню, а женщина медленно прошла в большую гостиную. Сняв с себя пальто, она положила его на диван и стала бродить по комнате, рассматривая интерьер. Здесь было довольно уютно и симпатично. Особое внимание Хелен обратила на то, что в доме совершенно не было фотографий. Ни одной. Что было довольно нетипично для людей в Рейхе. На журнальном столе около дивана Хелен обнаружила знакомую вещь и взяла её в руки, рассматривая и поглаживая. Ну, конечно, как она могла быть такой идиоткой. Это же было очевидно сразу же. Тем временем в комнату вернулась Клара с двумя бокалами и бутылкой бренди, она стала разливать им спиртное.

— Так значит он мне солгал. У него есть ты. – Хелен лишь ухмыльнулась, пожимая плечами, а затем и вовсе засмеялась, поднося этот предмет к губам и смотря на Клару. Это были наручные часы Джона. Но не простые, а очень особенные для него, потому что это семейная реликвия, которая передавалась старшему сыну или ребёнку в семье, в отсутствии представителей мужского пола. Джон никогда не снимал эти часы в месте, где мог быть не уверен о том, что они будут в сохранности. Единственным местом, где он снимал их в их доме это была их спальня, когда они занимались любовью. А раз сейчас эти часы спокойно лежали в гостиной этого дома, то это означало лишь одно – это и его дом тоже.

— Я и есть та женщина, с которой Джон был все эти полгода. – Клара лишь подтвердила догадки Хелен и подошла к ней с двумя бокалами бренди, предлагая ей один из них с улыбкой на устах.

— Ты его любовница. – Хелен взяла один бокал, а Клара подмигнула ей и выпила свой, возвращаясь к столу, чтобы повторить.

— Не совсем. Я его компаньон. – в какой-то момент Клара оценочно посмотрела на бутылку и пожала плечами, выпивая бренди прямо из неё. Зачем было мелочиться, не так ли? Благодаря Джону их дом был наполнен его любимым алкоголем. Бренди – напиток джентльменов. Так он говорил. Как иронично, не находите?

— И почему он не даёт мне тогда развода? – Хелен вернула часы на место и затем перевела взгляд на кольцо Клары, ухмыляясь сильнее. Какая странная эмоция – тебе вроде бы и весело, но в то же время грустно. Это кольцо, что теперь было на её тоненьком пальце, так же было семейной реликвией Джона, он очень ею дорожил.

— Тебе известно самой почему. Но я позвала тебя поговорить, а не обсуждать мои отношения с твоим супругом, Хелен. – признаться, честно, Клара ожидала более бурной реакции от Хелен. Но она была довольно спокойной, разве что удивлена. Никакой злости, боли, печали, тоски, ревности. Ничего. Джон был прав. Их ничего не связывало больше. Наоборот, даже, казалось, что Хелен была рада тому, что у Джона кто-то есть. Видимо пыталась снять с себя вину за то, что их брак разрушился. Как по-детски было перекладывать вину друг на друга, а вроде бы оба взрослые люди.

— Тогда зачем мы здесь стоим на обломках моего брака? – Хелен выпила свой бренди и поставила пустой бокал рядом с часами, переведя на Клару свой заинтересованный взгляд.