Литмир - Электронная Библиотека

Адаль отвесила Ильфеону шутливый подзатыльник и ушла на кухню. Ильфеон же, потирая затылок, сказал нам:

– Но детей она и впрямь балует!

Прадед рассмеялся:

– Я вдруг вспомнил, каким был сам в возрасте Рунмариона.

Он сделал глоток чая и ахнул:

– Как освежает! А какой аромат! Просто нектар, а не чай! С чем он?

Вернулась Адаль и обратилась к мужу.

– Яблок нет, – а потом к прадедушке: – Зато мы сегодня рано утром сходили с детьми по ягоды.

– Круто! – воскликнул я.

– Ага, – согласилась Адаль. – Мы с этими оболтусами собрали целых пять килограммов земляники! Представляешь!

– У вас уже поспела земляника? – Я ахнул. Мне даже стало обидно, что у нас зима.

Адаль махнула рукой:

– У нас вообще все круглый год и поспевает, и цветет!

– Засушить их надо, – посоветовал Ильфеон.

– Обоих? – глотнув чай, невозмутимо уточнила жена.

– Не детей. Ягоды.

– А-а-а… – Адаль вздохнула. – Нет, засушить не получится.

– Почему это?

– Дети, – последовал краткий ответ. – Дети всё съели!

– Что?! – Ильфеон закашлялся.

Мимо дома как раз пронеслись неугомонные брат с сестрой. Причем сестра уже явно искупалась в озере.

– Дети! – воззвал к ним Ильфеон. – Сбегайте на поляну и наберите ягод!

Рунмарион и Амари как ни в чем не бывало вернулись к крыльцу и кивнули:

– Хорошо, папа!

Сестра увидела у крыльца тазик, доверху наполненный водой.

– Ага! – Ее глаза засверкали.

Схватив его, девочка выплеснула содержимое на брата.

– О, спасибо, теплая водичка! – ехидно протянул Рунмарион, и дети, размахивая тазиком, выбежали за ограду.

– Кто последний добежит до ягодной поляны, тот – пчелиный прополис, – крикнул брат сестре, которая уже изрядно утомилась и отстала от него.

Когда голоса детей стихли, Ильфеон с надеждой предложил:

– Может, сделать медовый пирог?

– Хорошо, – кивнула Адаль. – Приготовлю медовый пирог к ужину.

Она снова ушла хлопотать на кухню, а Ильфеон выглянул в окно и вздохнул.

– Итак, пока отпрыски не вернулись, у нас есть… – он сверился с часами, – минут пять. Располагайтесь в своих комнатах, обед через час-полтора. И я все-таки надеюсь, что на ужин будет пирог!

* * *

После торжественной трапезы в честь нашего прилета Ильфеон подарил мне клетку для попугая. Просторную и уютную, с позолоченными прутьями решетки и старательно подобранными корнями-жердочками. В клетке также имелись две кормушки. В одну мы вдоволь насыпали зерен, а в другую – камушков (они улучшают пищеварение попугаев). К одному из прутиков было аккуратно прикреплено красненькое зеркальце, а рядом с поилкой – серебряный колокольчик.

Я открыл крохотную дверцу и посадил туда Флинта – так я назвал своего волнистика.

– Привет, красавчик! – прошептал я.

Попугай повернул голову набок и внимательно огляделся вокруг, поблескивая своими глазками-бусинками.

– Флинт орёл! – чирикнул он и важно нахохлился.

* * *

– Большое! – восхитился я. – То есть не большое, но глубокое!

Мы с прадедом стояли на берегу озера Стекляшка, как его в шутку назвали близнецы. И, положа руку на сердце, они не преувеличивали: вода была такая прозрачная и спокойная, что дно казалось накрыто стеклом.

– Ага, – кивнул прадед. – Сильное.

– Что? – не понял я.

Прадед закашлялся:

– Сильно, говорю! Сильно!

Я сел на берегу и, открыв взятую из дома книжку, начал читать. Прадед же нашел плоский камень, подошел к воде, пригнулся, расставил ноги и метнул. Камень просвистел в воздухе, отскочил от воды и полетел дальше. Снова скользнул по поверхности воды, подскочил, и еще раз, и еще. Прадед, слегка прищурившись, вглядывался в даль – следил за камнем. Наконец пробормотал:

– Десять. Упрямый камень.

Он прицокнул языком и, достав что-то из внутреннего кармана рубашки, подошел ко мне.

– Вукузё, это мой тебе подарок: амулет-оберег.

Я удивился.

– Оберег?

– На всякий случай, – прадед махнул рукой.

Я осмотрел подарок – цепочку из сине-голубого металла, на которой подвешен был голубой минерал в форме капли. На ней виднелись искусно вырезанные затейливые узоры и какие-то закорючки, похожие на незнакомые буквы.

– Круто! – воскликнул я. – Огромное спасибо! А это ведь сапфир, да? А почему цепочка синяя?

Лето на Цеоде - i_013.png

– Потому что это сплав золота с индием. И вовсе это не сапфир. – Прадед поморщился. – Нет, правнучек, это эвклаз!

– Эвклаз? – Я удивленно погладил камушек. – Никогда не слышал о таком! Редкий, наверное?

Надев драгоценную цепочку на шею, я подошел к воде и глянул на свое отражение. Прадедушка продолжал любоваться озером. Потом указал мне на каменное здание на другом берегу… В стене виднелась дыра, словно из пушки по дому выстрелили.

– Странно оно тут выглядит, – сказал я. – Будто мишень в тире.

Прадед задумчиво потеребил бороду.

– Наверное, – прошептал он, – давно заброшено…

* * *

– Конь на F-7.

– Король ходит G-8.

– Конь на H-6…

Фигуры были просто восхитительные. Ручной работы, вдобавок с другой планеты.

– Король H-8.

– Хм… ферзь на G-8.

– Ты чего? – Она рассмеялась. – У меня же ладья стоит на G-8! Это не мат!

– Играй давай! – улыбнулся отец.

Она взяла изящную лакированную туру и с удовольствием побила вкусного ферзя…

Отец рассмеялся:

– Конь на F-7, мат!

Девочка внимательно оглядела доску: король на H-8, пешки на H-7 и G-7, глупая ладья на G-8, и гвоздь программы – конь на F-7!

– Классический спертый мат, – прокомментировал отец.

– Вот кому категорически не везет в шахматах – так это мне! – Она досадливо махнула рукой. – Вечно что-нибудь не увижу и просчитаюсь.

Он посмотрел на нее с отцовской теплотой и проговорил:

– Кому не везет в игре – повезет…

Она подняла на него свои карие глаза и пробурчала:

– Знаю-знаю. Повезет в любви.

– Точно! – Он улыбнулся. – Еще партейку?

– Нет, спасибо. – Девочка покачала головой. – Я пройдусь по лесу? Немного…

– Хорошо, только… – он посмотрел на часы, – только недолго.

Она обняла папу и вышла из гостиной. Осторожно прикрыв за собой входную дверь, сбежала с крыльца во двор. Солнце светило высоко над лесом, нещадно грея землю. В ожидании прохлады притихли и спрятались в свои уютные гнезда птицы. Лишь цикадам было в радость стрекотать под жгучим солнцем, лишь они удерживались на кипящих жаркими воздушными струями ветках деревьев.

Лето на Цеоде - i_014.png

Девочка остановилась посередине сада. Первое, что попалось на глаза, были статуи. Два каменных изваяния высотой пять-шесть метров, составленные из множества небольших округлых валунов, каким-то чудом держащихся вместе. Обе статуи покрывал толстый слой высохшего желтоватого мха. Девочка подошла к одной из статуй и поклонилась ей. Затем погладила рукой шершавый булыжник. Ее ладонь казалась крохотной по сравнению с массивным камнем. Выйдя через калитку, она зашагала сквозь чащу.

* * *

На обед был овощной суп-пюре.

– Рунмарион, ешь!

– Не-а…

– Он очень полезный и вкусный, – заметил Ильфеон.

– Марципан тоже… наверное… должен быть по-своему полезный, но это не означает, что он вкусный! – пробормотал Рунмарион и на всякий случай огляделся.

Я давно съел свою порцию и ждал Амари и Рунмариона. От нечего делать зашел в отведенную мне спальню на втором этаже и, достав телефон, написал маме с папой: «Все хорошо! Заселились, не скучайте!»

Спустился я в тот момент, когда Рунмарион и Амари как раз закончили обедать. Прадедушка сел в плетеное кресло-качалку и углубился в чтение местной газеты.

7
{"b":"718346","o":1}